Девушка поднесла чек. Судя по глазам Кейна, в которых на минуту зажегся страшный огонек, покупки Шеннон обошлись ему очень недешево. Но ни один мускул не дрогнул на его лице. Какое самообладание! — подумала она.

— Поздравляю! — сказал он, оглядывая ее кожаный наряд. — Теперь тебе не хватает только кнута.

Она засмеялась, встряхнув волосами, и взяла его под руку. Все смотрели на нее: женщины с завистью, мужчины с откровенным желанием. Двое молодых людей обернулись и присвистнули.

— Что ты делаешь с ними, Шеннон? — спросил Кейн, хмурясь все сильнее с каждым брошенным на нее взглядом.

— Я ничего не делаю! - с жаром воскликнула она. Какой-то пожилой мужчина, засмотревшись на нее, врезался на велосипеде в бампер машины.

— Может, неосознанно, — согласился он. - Какая-то часть тебя. Это врожденное. С небесно-голубыми глазами и золотистыми волосами ты выглядишь как ангел, но на самом деле ты колдунья, Шеннон. Околдовываешь каждого, кто на тебя посмотрит.

— Но только не тебя?

Кейн даже самому себе боялся признаться, что уже давно околдован ею. Ее близость сводила его с ума. Он чувствовал, что в этой битве потерпит поражение.

— Не меня, — холодно согласился он.

Их ждал огромный белый «мерседес», припаркованный у обочины. Колтраны прислали за ними машину.

— Колтраны раньше вели дела в Великобритании, но потом переехали во Францию. Кроме того что мне приходится общаться с ними по делам, они ближайшие друзья моей семьи. — В голосе Кейна слышалось предупреждение.

Он все еще не доверяет ей, боится, как бы она своим поведением не испортила его репутацию? Неужели это все из-за того случая с Джейсоном? Шеннон докажет ему, что она не та сумасшедшая девчонка, какой ее пытались выставить газеты. Она умеет вести себя в обществе. Ей было слишком важно мнение Кейна, важнее, чем чье бы то ни было. Шеннон отдала бы все, лишь бы узнать, почему он увез ее из Барселоны. Ради денег? Ради того, чтобы выслужиться перед Ранульфом? Сколько отец пообещал заплатить за нее?

Где-то в глубине души Шеннон знала, что Кейн не такой человек, чтобы выслуживаться. Значит, он сделал это потому, что волновался за нее? Потому что она ему небезразлична? И ему приятно ее общество, раз он просто не отправил ее в Лондон? Значило ли это, что у нее была какая-то надежда? Шеннон всегда хотела его, даже до того злосчастного эпизода с Джейсоном, который был ошибкой, как она давно поняла.

Она была уверена в том, что Кейн тоже хочет ее, как бы он ни отрицал это. Что же заставляет его сдерживаться? Пресловутый самоконтроль, боязнь испортить репутацию из-за ее прошлого? Или та женщина, которая осталась в Барселоне?

Эти мысли мучили ее всю дорогу до особняка Колтранов. Наконец они приехали, машина остановилась, Кейн вышел, открыл дверцу и подал ей руку.

Оставь свои покупки в машине, — сказал он, заметив, что Шеннон потянулась к пакетам. — Стефан отвезет нас обратно.

Машина отъехала, и на пороге дома появились трое: мужчина, женщина и маленький белый скотчтерьер, бежавший перед ними. Это создавало картину идеальной семьи, слезы появились на глазах Шеннон, и она поклялась, что не подведет Кейна.

— Привет, Бакстер, маленький шалунишка! — Кейн погладил собаку. Было видно, что они рады друг другу.

— Какая прелесть! — Шеннон нагнулась к маленькому белому комку, виляющему хвостиком и неожиданно переключившему свое внимание на нее.

Мужчина и женщина подошли к Кейну, поздоровались с ним.

— Я — Истер Колтран, — представилась хозяйка дома и протянула Шеннон руку. — А вы, должно быть...

— Шеннон. — Она улыбнулась. — Шеннон Бувье.

— О! — Что-то промелькнуло в глазах женщины и тут же исчезло. — Добро пожаловать в наш дом, Шеннон.

Услышав ее фамилию, мужчина схватил ее руки и крепко сжал их.

— Я Бартоломео Колтран, мы с вашим отцом старые приятели, — заговорщически прошептал он. — Пожалуйста, зовите меня просто Барт. Боюсь, все, что вы обо мне слышали, правда. Я очень рад познакомиться с прелестной дочерью Ранульфа. Что ж, — сказал он, обращаясь ко всем, — давайте пройдем в дом!

Они сидели в гостиной с кондиционером, выходящей на террасу, пили коктейли и ждали, пока накроют на стол. Через распахнутые двери в комнату проникал запах розовых деревьев и белого олеандра, росших в саду.

— Мы знали Кейна еще с тех пор, как он был подростком, — сказала хозяйка, когда речь зашла о Кейне. — Мы были соседями и дружили с его родителями. Потом произошел несчастный случай — их накрыло лавиной, когда они катались на лыжах в Австрии.

— Мне очень жаль. — Шеннон посмотрела в его сторону. — Я не знала...

— Разве? — спросил он мягко.

Значит, он тоже пережил боль утраты? — подумала она, сочувственно глядя на него. В комнате воцарилось молчание, которое нарушил Барт:

— Как там поживает старина Ранульф?

Его вопрос был адресован Шеннон. Девушка не нашлась, что ответить. Она просто не могла признаться этой чудесной паре, что почти год ничего не слышала о своем отце, потому что сбежала из дома. Вряд ли они бы ее поняли.

— Он был в порядке, когда мы уезжали, — пришел ей на помощь Кейн. — Как обычно, много работает.

Она благодарно улыбнулась ему.

— Кейн! — В комнату ворвалась молоденькая девушка, худенькая, черноволосая, и, не обращая ни на кого внимания, кинулась к Кейну и, прежде чем он успел сообразить, крепко обняла его.

— Эмили! — Он ловко высвободился из ее объятий. Девушка покраснела от досады и поправила коротенькое платьице, которое, как решила Шеннон, надела специально для него.

— Это племянница Барта, — объяснила хозяйка. — Она гостит у нас, пока ее родители в Лондоне.

— Та самая Шеннон Бувье! — воскликнула Эмили восхищенно, когда Барт представил ее. — Чем ты занималась? Я целую вечность ничего о тебе не слышала!

В наступившей тишине Шеннон чувствовала, как неудобно Колтранам за свою племянницу. Наконец Шеннон собралась с духом и небрежно ответила:

— Боюсь, что ничем стоящим.

— Шеннон была в Перу, — пояснил Кейн.

— В Перу? — воскликнула девушка. — Правда? С Кейном?

— Нет, — засмеялся он. — Не со мной.

Конечно, он не хотел, чтобы кто-нибудь подумал, что они вместе.

— Я мечтала поплыть на яхте с ним и Софи, а он мне не разрешил, — пожаловалась Эмили и обиженно посмотрела на Кейна.

— Ты же знаешь, что они долго не увидятся и им нужно было побыть вдвоем, — сказал Барт строго.

Шеннон почувствовала приступ ревности. Но не могла понять, к кому она ревновала больше: к этому влюбленному подростку или к Софи. Кейн заметил это и довольно улыбнулся. Шеннон спас дворецкий, объявивший, что стол накрыт.