– Я однажды встречался в Париже с настоящим графом Шереметевым. Он, правда, уже в престарелом возрасте, преподает биологию в Сорбонне и очень интересуется жизнью в России. Это было давно, больше десяти лет назад. Он не родственник тому Шереметеву, что дал вашим предкам свою фамилию?

– Откуда я могу знать? Наверное, все они, так или иначе, родственники, дальние и ближние. Но в этом пусть разбираются сами, лично мне до этого дела нет…

– Вы присаживайтесь. – Идрисов показал не на кресло, а на стул, который следовало выдвинуть из-за покрытого пылью стола. Очевидно, в отсутствие профессора в квартире никто не жил, иначе откуда мог бы взяться такой толстый слой пыли.

Шереметев выдвинул стул, проверил его на прочность нажатием руки на спинку и сел. Сам профессор на правах хозяина плюхнулся в кресло и забросил одну волосатую ногу на другую.

– Значит, вас волнуют красные волки? – предварил он разговор пространной и ничего не значащей фразой. – Извините, но мне просто интересно, с какой стороны и с какой стати они могут быть вам интересны?

– Я разве сказал вам, что меня интересуют красные волки?

– По-моему, наш телефонный разговор сводился именно к этому вопросу.

– Тогда я просто хотел проверить своего солдата-следопыта, который утверждал, что это следы собак, и вы подтвердили его правоту. А разговор с вами я хотел провести совсем на другую тему, только косвенно волков касающуюся. Но полностью обойти их в разговоре, скорее всего, не получится.

– Мы, должно быть, не поняли тогда друг друга. Разговаривать на другие темы у меня намерения не было. Но раз уж вы пришли…

– Извините, Исмаил Эльбрусович, я думаю, что беседа со мной вам лично при ваших планах, о которых вы меня предупредили, выгоднее, чем вызов на официальный допрос в прокуратуру, – решил выложить свой главный козырь капитан. – Это вам автоматически заблокировало бы возможность покидать пределы Махачкалы или, в лучшем случае, республики. Вы же понимаете, что такое подписка о невыезде.

– Даже так вопрос стоит? – Идрисов почему-то не удивился, словно бы ожидал подобного. – Тогда я готов внимательно вас выслушать и, по мере своих скромных сил, ответить на ваши вопросы.

– Вопросы не новые. Вернее, не совсем новые. Я вас уже спрашивал на перевале о встречах с бандитами, но вы тогда весьма уклончиво ответили, что места там не слишком обитаемы. Тем не менее я повторяю тот же вопрос: вы никого в тех местах не встречали?

– Практически никого. Чабаны в начале осени большую по нынешним временам отару перегоняли с летних пастбищ на зимние, поближе к дому. Мы с ними не общались, только в бинокль рассматривали. Однажды один из моих рабочих встретил во время кормления стаи двух вооруженных людей. Наверное, это и были ваши бандиты, которых вы там, на перевале, караулили. Но бандиты повели себя мирно. Подойти к нашим волкам не решились, и моему рабочему пришлось самому к ним пойти. Они спрашивали только про прогноз погоды, словно знали, что мы имеем постоянную связь с метеостанцией. Мирно спросили и мирно ушли.

– В каком месте это было?

– Я спрошу своего рабочего, когда он из отпуска вернется, и обязательно вам сообщу. Номер вашего мобильного я сохранил в памяти своего смартфона.

– Хорошо, – сказал капитан и стал на ходу фантазировать: – Я предварительно общался с научным специалистом, и он объяснил мне, что любая экспедиция, подобная вашей, должна работать с картами местности и отмечать на них, где проводились работы, какой маршрут был пройден, в каких местах красные волки чаще всего встречаются, как мигрируют в течение сезона и прочее. Не сомневаюсь, что вы, как опытный исследователь, такую карту имеете. Наверное, собираетесь представить ее в Женеве комиссии ЮНЕСКО. Так?

– Так, – согласился Идрисов. – Есть у меня такая карта. Без подобной документации, как вам правильно сказали, ни одна экспедиция обойтись не может. У меня даже несколько таких карт, отдельные на каждый год. Мои экспедиции – ежегодные, я осуществляю постоянный мониторинг жизни своей стаи.

– Отлично. Вот и попрошу вас показать мне карту за последний год. С вашего разрешения, перенесу этот маршрут на свою карту.

– Зачем?

– Чтобы знать, в каких местах вы работали, и впоследствии не искать там бандитов.

– Я слышал, вы уничтожили банду. – В глазах профессора светилось доброжелательное любопытство.

– Мы уничтожили только часть банды, а остальные ушли от преследования. К сожалению, преследование вели не мы, а «краповые». Они хуже, чем спецназ ГРУ, читают следы и упустили беглецов. Мои парни не упустили бы их, но нам в той операции была определена только своя задача, с которой мы и справились благополучно.

– «Краповые» – это спецназ внутренних войск? – Исмаил Эльбрусович, несомненно, желал этим вопросом показать, насколько он далек от всех боевых событий и всей терминологии, с этими событиями связанной. Получилось неправдоподобно, поскольку каждый человек не только на Северном Кавказе, но и, наверное, по всей России знает, кто такие «краповые» береты.

– Да, – просто ответил Григорий Владимирович. – «Краповые» бывают хороши, когда вцепятся в противника. Тогда от них уже не оторваться. В «зачистках» хороши. Они обучены носом чувствовать, когда человек что-то скрывает, любую ложь в словах отличают от правды только по выражению глаз. Это они умеют отлично. Чувствуют в человеке запах адреналина не хуже, чем собака. Думаю, вам, в отличие от моих солдат, не надо объяснять, что такое адреналин и когда он выделяется?

– Адреналин – гормон трусости. Кстати, тем, кто считает волка трусом из-за поджатого хвоста, могу сообщить, что организм волка почти не выделяет адреналина. Не вырабатывает его.

– Спасибо за информацию. Но я закончу разговор о «краповых». По следу ходить, искать след там, где его другие, такие же специально не подготовленные люди, не видят, они не умеют. Это наша прерогатива. Этому мы своих солдат обучаем, даже набираем порой призывников с уже готовыми соответствующими навыками. Как тот солдат, про которого я вам рассказывал. Мы стараемся, чтобы в каждом подразделении, начиная с минимальных, даже с отделения, был свой опытный следопыт, поскольку у нас каждое отдельное подразделение является самостоятельной боевой единицей, способной выполнять любую боевую задачу. Кстати, именно по нашему принципу создавал свои джамааты Хаттаб… – сказал Шереметев, глядя в глаза Идрисову. Он не мог не заметить, как дрогнул взгляд профессора при упоминании имени Иорданца[7].

– Итак, я попросил у вас карту…

Исмаил Эльбрусович вздохнул так, словно надеялся, что Шереметев про карту благополучно забыл. И тем не менее мысли о возможном вызове в прокуратуру, похоже, в голове все же застряли, угнетали и делали покладистее. У Идрисова, подумалось вдруг Григорию Владимировичу, есть, видимо, основания избегать встречи со следственными органами, потому что там не будут так фильтровать свои вопросы, как фильтрует их капитан спецназа, там будут спрашивать конкретно и жестко и так же жестко могут предъявить обвинение. Профессор встал и прошел в другую комнату к письменному столу, на котором стоял включенный компьютер – капитан Шереметев увидел это в незакрытую дверь. На мониторе была выставлена какая-то карта, хотя явно не карта района обитания красных волков, потому что на ней отчетливо были видны близко расположенные друг к другу населенные пункты. Но Идрисову никаких карт распечатывать не требовалось. Он просто взял из верхнего ящика стола папку, пару секунд покопался в ней и вытащил вдвое сложенный заламинированный лист формата «А3». Это и была карта, хотя менее крупного масштаба, чем те, с которыми привык работать капитан спецназа ГРУ. Да научным экспедициям, наверное, в связи со сложной военно-политической обстановкой в республике крупномасштабных карт и не выдают. Такая карта в руках ученых сделает из них предмет охоты для боевиков. Это раньше, бывало, у бандитов находили подробнейшие спутниковые карты всех районов Северного Кавказа, явно иностранного производства. Поставлялись они одновременно с оружием, боеприпасами, медикаментами и порой даже с подробно разработанными иностранными спецслужбами планами террористических актов. Сейчас обстановка другая. Благодаря усилиям спецслужб подпитка из-за границы значительно сократилась и даже крупномасштабные карты стали редкостью. Независимо от того, связан профессор Идрисов с бандитами или нет, такой карты и у него не было.