отблесках пламени приобретало розоватый оттенок. — Ну тогда я за тебя спокойна. Не зря ведь говорят, что судьбу не обманешь.

Помахав пальчиками в прощальном жесте, Марианна вышла за дверь и крепко потянула её на себя до заветного щелчка.

***

Она спустилась по лестнице, пересекла парадную и выбежала на улицу. Быстро преодолев двухполосную магистраль, Марианна оказалась на противоположной стороне улицы. Уже оттуда не останавливая шаг, она посмотрела в одно из окон серого дома напротив. Как раз в этот момент оно разлетелось вдребезги, выплёскивая наружу жаркие языки пламени. Вторя гулу вдохнувшего кислорода огня, раздался ещё один звук. Это был душераздирающий крик, который в считанные секунды захлебнулся, утонув в пламени.

Идущие по тротуару прохожие остановились, стали сбиваться в кучу, глазея на бушующее пламя, жар которого достигал даже их, грозя опалить ресницы и зажечь меховые воротники.

Лишь одну проходящую мимо девушку, будто бы не трогало это зрелище. Она целеустремлённо шла по тротуару, прорубаясь через толпу зевак.

24

Перед тем, как спуститься в метро, Марианна, достала из сумки серую арафатку и солнцезащитные очки. Она обвязала платком голову, и лицо, нацепила сверху очки. Болтающаяся на локте сумка осталась открытой.

Вагон жутко скрежетал и, словно в американских горках, то взбирался вверх, то со свистом проваливался вниз. Рука горела, и эта боль — единственное, что держало Марианну в сознании. Дико хотелось спать, и она постоянно клевала головой, вовремя выдёргивая себя из забытья. Ей, во чтобы то ни стало, нужно добраться до дома и поспать. Восстановившись, она немедленно направится к Панкрату. Это брат Славы Панина, криминальный авторитет, с некоторых пор превратившийся в олигарха. Саша Панкрат птица высокого полёта и добиться его аудиенции будет непросто, но Марианна это сделает. Она расскажет ему обо всём, что случилось этим вечером. Она расскажет ему обо всём что случилось тогда. Она расскажет ему, как всё было на самом деле и в этом ей поможет смартфон.

Зачем ей это нужно?

Марианна хочет сбросить с себя груз. Всё это время она чувствовала себя виноватой в трагической судьбе Славы. Да, она была уверена, что это сделал он, но даже тогда наказание показалось ей слишком жестоким. Если бы не её отец, который на то время был заместителем городского прокурора, Славу бы не укатали так глубоко и надолго. Её последующее падение в пропасть было больше связано не с поруганной девичьей честью, а с тем, что из-за неё сел в тюрьму, а потом погиб человек. Пусть даже этот человек в её глазах когда-то превратился из хорошего друга в коварного насильника.

Сегодня она уже начала исправлять свои ошибки и завтра поставит финальную точку в этой истории.

До нужной станции оставался один перегон, и Марианна по-прежнему боролась с дрёмой, пытаясь сосредоточить взгляд на мерцающих лампочках индикатора остановок. Она не заметила, как проникшие в открытую сумку пальчики, аккуратно зажали меж собой уголок смартфона. Она не почувствовала, как телефон перекочевал в карман зелёной парки рядом сидящего пассажира, вскочила с места и направилась к выходу из вагона.

ЭПИЛОГ

Гул турбин. Запах кожи. Мерное покачивание. Золотистые круги, будто кольца огромной мишени за иллюминатором.

Она заснула ещё до взлёта, хоть и не летала сто лет. Сейчас её разбудила воздушная яма. Она открывает глаза и потягивается, разбрасывая руки в разные стороны. Огромное кресло бизнес-класса позволяет делать такие широкие жесты. Она не помнит, когда летала последний раз, а тут сразу бизнес. Пенсиона, которым снабдил её Панкрат, хватит на то, чтобы улететь бизнес-классом в Турцию, пожить там полгода, пока не будет готова виза, а потом махнуть дальше, в Штаты.

Она давно не летала и наконец-то получила компенсацию, за всё то унылое время, что провела на земле. Оставшуюся часть жизни, она намерена проводить только в небе.

Панкрат поверил ей сразу. Ему не понадобилось подтверждение в виде странного смартфона, о котором она даже не упомянула. Человек охотно верит тому, во что всегда хотел бы верить. Суровый бандит, денежный мешок, растаял и даже пустил скупую слезу. Все эти годы он, как и Марианна носил за пазухой булыжник. Панкрат дорого заплатил Марианне за избавление от этого камня, за удаление червоточины. Эта червоточина никак не могла испортить его официальную биографию, зато сильно отравляла воспоминания. Визит Марианны изменил его прошлое, а соответственно настоящее и будущее. Теперь, когда он знает, что его любимый брат не только невиновен, но и отмщён, огромные крылья приобретут ещё большую мощь и размах.

— Желаете что-нибудь?

Эту фразу, произнесённую мягким маслянистым голосом, она слышала совсем недавно. Марианна поворачивает голову. Её взгляд ползёт по стройным ногам, частично скрываемым обрезом бардовой юбки, бежит вверх по пуговицам белоснежной блузки, огибает шикарный бюст в треугольнике расстёгнутого ворота, останавливается на милом белокуром личике.

«Вот оно что?»

Взгляд бежит назад и вниз. Он скользит по желтому клетчатому пледу, которым накрыты её ноги, на секунду замирает на обмотанном перламутровым бинтом запястье, чиркает по широкой серой спинке впереди стоящего кресла, возвращается назад.

— Желаете что-нибудь? — повторяет стюардесса.

«Бокальчик Периньона, пожалуйста!» — эта висящая на кончике языка фраза вот-вот готова вырваться из её рта. Она не хочет шампанского, но что-то заставляет сказать именно это.

Случайно подсмотренные сцены из будущего могут определять наше настоящее. Но то будущее, которое она видела, было не её. Оно принадлежало другому человеку. Неужели всё это значит, что она, отобрав будущее у него, стала его полноценным хозяином. Даже не так. Будущее будет её хозяином. Теперь это, чужое будущее будет господствовать над ней до самого конца.

— Вы что-то сказали? Извините, я не расслышала! — Мило улыбающаяся стюардесса наклоняет голову.

Будущее! Будущее, которое тебе открылось, программирует тебя точно так же, как и прошлое. Того и этого не существует. Их нет, пока ты здесь. Как от того, так и от другого можно отказаться. Но сделать это можно только отсюда, из этого момента. Необходимо лишь одно нажатие.

Её кулак сжимается, острый кончик маникюра протыкает бинт, глубоко вонзается в незажившую рану. Боль заставляет её вздрогнуть, подобраться на кресле. Боль заставляет её проснуться.

— Мне стаканчик воды и, если можно, без газа!

06.01.2023 Олег Механик