падать в обморок, когда надо было этого двойника арестовать и выяснить, кто и зачем этот перфоманс организовал.

— Так дело в том, что это была не самозванка, а ангел смерти.

— Сергей Афанасьевич, с Вами всё в порядке? Как-то очень радикально на Вас события этих суток отражаются.

— Виктория Робертовна, Вы просто ещё не наслышаны о пророчестве, что всякому приближенному к Государыне известно…

И Мальцев поведал Виктории о том, что в детстве Анне Иоанновне было предсказано, что она умрет после того, как увидит себя без зеркала. Императрица всю жизнь ожидала этого ангела смерти в женском обличии, и когда он явился, силы её покинули…

— Сергей Афанасьевич, Вам только «Битву экстрасенсов» вести. Если про эту мистику всем было известно, значит, кто-то этой информацией и воспользовался. Все знали: у царицы подагра, кровохарканье, но так она могла тянуть и тянуть. А кому-то ждать было невмоготу. Надо сообразить, кто ей на кладбище прогулы ставил.

— Опасаюсь, Виктория Робертовна, не к тому Вы ведете.

— Чего тут вести! Кому не терпелось больную добить, тот эту тетку со скипетром в тронный зал и подослал. Я про это кино смотрела, там тоже сначала мистика была, а потом чистый детектив.

— Виктория Робертовна, караульный Василий Дермидонтов своими глазами видел: на троне сидела вылитая Государыня. И рост, и осанка, инда платье было такое же, как у Государыни на прошлом куртаге — лазоревое с горностаем. Тут же проверили: Анны Иоанновны платье в гардеробной комнате висит, а на той точно такое же!

— Жесть! Ну Вы что, как вчера из роддома! А второе платье не могло быть сшито? Прямо каждую выточку сверяли? Самая точная примета приведения — платье с горностаем!

— Да мне тоже сперва подумалось, что тут не всё чисто, — Мальцев понизил голос до шепота, — но кто на такое злодейство отважиться может? Да и исполнить непросто.

— Я же говорю, кино было американское, там такой в точности сценарий, к дядьке-миллионеру пришел убитый, а на самом деле переодетый мужик. Я сейчас детали вспомню и расскажу.

Мальцев ждал, когда Виктория поведает одну из множества ей известных былей-небылиц. Но ни названия фильма, ни сути интриги Виктория в памяти не восстановила, поскольку воспоминания переключились на «Улицы разбитых фонарей», вероятно, из-за детективной направленности сериала, а затем безо всякой видимой связи мысли заняло шоу «Голос». Вот бы узнать: начался уже новый сезон и кто сейчас в жюри…

Так, вспоминая Полину Гагарину и Басту, шла Виктория по тёмным коридорам дворца, и ей было совсем не страшно. Да и чего бояться? Ведь с ней был длинный конопатый гвардеец, рядом с которым ничего плохого не могло произойти.

Зайдя к Анне Леопольдовне, Виктория скинула тяжелый плащ, и присутствующие ахнули, так хороша была Виктория в сером с жемчугом платье, пошитом для несостоявшейся помолвки. Юлия Мангусовна и Анна Леопольдовна, забыв про все волнения, стали кружить Викторию.

— Ой, какая прелесть!

— А воротничок какой! Посмотрите!

— А какие колумбиновые оборочки!

— Виктория, поднимите руки! Как бока цветочками расшиты!

Женское щебетание было прервано принцем Антоном:

— Виктория, мы имеем к Вам вопросы.

Дамы умолкли. Анна Леопольдовна посмотрела на мужа глазами несчастной матери — «опять двойка». Принц Антон смутился и покраснел: он вновь сделал что-то неправильное, хотя очень старался угодить.

— Загляните в будущее, Виктория, — сгладила бестактность принца Юлиана, — и скажите, будет ли Бирон возглавлять правительство при малютке-наследнике?

— Как Бирон? С каких ландышей? — Виктория хотя и знала от Мальцева о болезни Анны Иоанновны, но чтобы так резко повернулся вектор!

— Вы поведайте, пожалуйста, что к нам грядет? — тихо попросила Анна Леопольдовна.

Виктория обвела глазами ожидающих ответа, и ей вдруг стало очень страшно. Может, передалось напряженное ожидание присутствующих, а может, действительно открылся на секунду приписываемый ей дар ясновидения, но смотрела Виктория на вопрошающих и ясно осознавала, что ничего хорошего их не ждет. И потому, испуганно мотнув головой, чтобы успокоить присутствующих, да и себя, заявила:

— Никакого Бирона не бойтесь. Всё сложится для вас замечательно, просто зашибись, как сложится.

— Чем зашибись? — не понял принц Антон, но на его вопрос привычно не обратили внимания.

— А что произойдет?

— Государыня поправиться?

— А как скоро болезнь у Анны Иоанновны прекратится?

Вопросы сыпались — Виктория отвечала. Вечер завершился тихо и спокойно, сели за квинтич, хотели играть на серебряные деньги, но решили играть на интерес, предложив и Виктории присоединиться. Мальцев умчался на дежурство, с которого он отлучился на несколько часов под очень благовидным предлогом. Ну, а Виктория расположилась у Анны Леопольдовны всерьез и надолго. А куда ей было теперь деваться? Если Анна Иоанновна действительно пойдет на поправку, то не сносить Виктории головы на плечах, кто-нибудь да доложит о её странном отсутствии во время запланированной помолвки, но пока всем не до сорванных мероприятий, можно переждать и отсидеться в комнатах у принцессы, затерявшись среди зеркал и позолоченных амуров.

XII. Санкт-Петербург, 8 ноября 1740 года

Двенадцать предсмертных дней царицы были тяжелы. Анне Иоанновне становилось с каждым днем хуже, и если недуг ненадолго отпускал, то лишь затем, чтобы вновь навалиться с ещё большей силой. Все надежды на выздоровление императрицы были утрачены, во дворце нависло тягостное ожидание того страшного шага в неизвестность, что каждому когда-нибудь предстоит совершить. Семнадцатого октября Господь государыню из временного к себе, в свое вечное блаженство, отозвал. Преемником престола, согласно завещанию, объявлен был двухмесячный сын Анны Леопольдовны, принцессы Брауншвейгской, Иоанн Антонович; восемнадцатого октября опубликован высочайший указ о титуловании Бирона как регента Российской империи, а девятнадцатого октября младенца — императора с большим торжеством перевезли в Зимний дворец. Шёпотом роптали о несправедливости: почему внучка царя Иоанна, родная мать императора оказалась отстранена от власти, а всем ненавистный Бирон объявлен регентом. Поговаривали, что подпись императрицы под завещанием поддельная: не могла же Анна Иоанновна так обидеть любимую племянницу, а Бирон и прочие немцы на любую подлость готовы.

В покоях принцессы Анны Леопольдовны Браунгшвейской царило траурное настроение, говорили вполголоса, настороженно ожидали известий из Зимнего дворца, где управлял Бирон. Новости приходили одна другой хуже. С принца Антона Ульриха Бирон сложил все военные звания. Затем Бирон заявил, что вышлет супругов Брауншвейгов в Германию, разлучив с двухмесячным сыном, после объявил, что отправит чету вместе с младенцем, законным императором, чтобы привезти в Россию для коронования герцога Голштинского, родного внука Петра Великого (герцога Голштинского, своего родного племянника, через два года вызовет дочь Петра царевна Елизавета, чтобы взошёл он на российский престол под именем Петра Третьего). Анна Леопольдовна