litbaza книги онлайнРоманыСон в летнюю ночь - Анна Корнова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 46
Перейти на страницу:
узких улицах, и город более не пугал, а удивлял. В такт поскрипыванию колес зазвучали в памяти слова Вуколова: «Нельзя долго находиться в жопе: или выбираешься, или привыкаешь и уже не замечаешь, что в жопе сидишь». Может, и вправду она привыкла, а может, Виктория поудобнее устроилась на мягком сидении, может, и не в жопе она вовсе, может, не в такое уж плохое место она угодила; ну, нет Интернета, и прокладок гигиенических тоже нет, но есть горячие объятия Слеповрана, есть добрая улыбка Анны Леопольдовны, есть верный друг Мальцев…

Виктория Чучухина не подозревала, что в объятиях князя Соболевского-Слеповрана прозевала важнейшее событие. В ночь с восьмого на девятое ноября во дворце произошел переворот — запланированное на семнадцать лет до совершеннолетия императора Иоанна регентство Эрнста Иоганна Бирона уложилось в три недели. Мгновенно были забыты звучащие повсеместно восторги от разумной власти регента, и у каждой дворцовой двери повторялись слова Миниха: «Никому иному правление государства во время малолетства Его императорского величества вручено быть не может, как токмо родителям Его императорского величества!»

Впрочем, Виктория Чучухина нисколько не расстроилась, что не стала свидетелем исторического события, ей и так всё рассказали, причем, по нескольку раз: и как сын Миниха, отважный Эрнст, ворвался в покои тирана, и как испуганный Бирон, поднятый с постели, умолял его не убивать, хотя никто его убивать и не собирался…

— Виктория, как Вы могли отсутствовать в такую ночь! — Анна Леопольдовна была радостно взволнованна.

— Мы теперь правительство! — на лице Юлианы Магнусовны сияло счастье.

— Сколько добрых дел можно будет теперь свершить! Скольким помочь! — перебила Анна Леопольдовна подругу.

— Круто! Прям, новостная бомба. Но у меня тоже ночь неплохо прошла, — сказала, чтобы что-нибудь сказать, Виктория, но вовремя осознав свою бестактность, добавила: — Ну, конечно, не так бурно, как у вас.

— С князем Соболевским-Слеповраном амурились, — укоризненно посмотрела на Викторию Юлиана Менгден. Укор был не за грешную связь, а за пропуск судьбоносных минут.

— Извините, Виктория, что затрагиваю такой сокровенный предмет, но мне кажется, князь испытывать любовное чувство не способен. У него зело холодные глаза, — потупясь, заметила Анна Леопольдовна.

— Это смотря какой смысл вкладывать в способность любить. Вот сегодня он меня вылюбил всю, от макушки до пяток, и не один раз.

Слушательницы, покраснев, хихикнули, и разговор получил совсем иное направление.

— Вершится судьба Отечества, а у них смешки, — в гостиную Анны Леопольдовны без доклада вошел фельдмаршал Миних.

После ночного свидания Виктории очень хотелось спать, но Юлиана указала ей глазами на оттоманку под окном, и ничего не оставалось, как пристроиться на низкое сидение в надежде хоть на какое-то время быть забытой. То, что она стала очевидцем смены власти, нисколько не воодушевляло — хорошо, что Бирона отстранили от руководства, но сейчас для Виктории главным было незаметно подремать. На оттоманке сиделось мягко, удобно, и пришли приятные воспоминания о недавнем свидании. Пусть Анна Леопольдовна считает Слеповрана холодным и бесчувственным, Виктория-то знает, как горят его глаза, как жарок его шёпот…

Виктория Чучухина, присутствовавшая на первом заседании нового правительства, очнулась, когда уже торжественно было решено обнародовать манифест о назначении правительницей государства до совершеннолетия наследника престола вместо Бирона Анну Леопольдовну с титулом Великой Княгини и Императорского Высочества. По случаю этого события были объявлены великие милости народу и возвращены многие, сосланные в Сибирь при Анне Иоанновне. Принцесса, а теперь уже Великая княгиня, посмотрев на сонную Викторию, объявила, что с этого дня упраздняет всех дворцовых шутов, наградив их приличным содержанием и подарками. Виктория, сонно мигая, с удивлением обнаружила за столом принца Антона и других вельмож; Миних, в одночасье ставший первым сановником государства, руководил собранием. Вроде на минутку глаза прикрыла, а полна горница народу.

Вика равнодушно слушала громкие споры, привычно готовясь к обязательному в таких случаях вопросу Анны Леопольдовны: когда все разойдутся, она непременно спросит, что ждет их царствование. И вновь, как месяц назад, когда отвечала на вопрос о здоровье императрицы Анны Иоанновны, через ликующие голоса донесся до Виктории то ли плач, то ли вой, и страшно похолодело всё внутри. «Я не Ванга, не Джуна, я не знаю, что нас ждет впереди, я просто мнительная дурочка», — твердо сказала себе Вика, чтобы унять ужас, внезапно охвативший её.

— А ведь сбылось Ваше предсказание, — обратилась к Виктории Анна Леопольдовна. — Я, признаюсь, Вам тогда не поверила, решила, что Вы хотите нас успокоить, дабы не терзаться о том, чего не может быть. А всё свершилось, да так скоро.

— Когда я Вам чего напредсказывала? — страх от неожиданного видения не уходил.

— В ночь, когда заболела тетушка, Вы, Виктория, предсказали, что не Бирон, а я, мать императора, стану правительницей.

— Я такое говорила? — поскольку Вика, отвечая на вопросы, говорила первое, что приходило в голову, она тут же напрочь забывала свои прогнозы.

— Вы, Виктория, именно Вы в тяжелое время вселили в меня уверенность в благополучном разрешении тягостных обстоятельств.

— Всегда пожалуйста! Обращайтесь, если ещё что нужно, — даже в судьбоносные для государства минуты Вика, как и всегда, отвечала не подумав.

XIV. Санкт-Петербург, ноябрь 1740 года

Анна Леопольдовна всегда была добра и чистосердечна, но при правлении Анны Иоанновны при дворе не замечали тихой мечтательницы. Однако после переворота восьмого ноября принцесса оказалась в центре всеобщего внимания, и теперь всё, что бы она ни делала, внимательно оценивалось. Указы о полной амнистии и о содержании нищепитательных домов, освобождение от каторжных работ кандальных людей, введение особого чина — рекетмейстера — человека, принимающего жалобы от челобитчиков всех сословий — все нововведения Анны Леопольдовны говорили о милосердии молодой правительницы. И изо всего этого окружающие быстро поняли: от государыни-правительницы можно не ждать казней и ссылок, а значит, следует без опаски требовать для себя наград и званий.

Как ни была равнодушна Виктория к дворцовым событиям, но даже её поразили каскады торжеств, начавшихся после свержения Бирона. К принцессе Анне Леопольдовне, которая теперь именовалась благоверной государыней-правительницей великой княгиней всея России, примчались с поздравлениями те же царедворецы, что три недели до этого присягали на верность Бирону. Дальнейшие события иначе как «раздачей слонов» Виктория определить не смогла. Благодеяния щедро сыпались на всех без разбору: принц Антон получил чин генералиссимуса всех сухопутных и морских сил и стал подполковником Конной гвардии, сохранив шефство и над Семеновским полком. Фельдмаршал граф Миних стал первым министром, граф Остерман — великим адмиралом, князь Черкасский — великим канцлером, а князь Михайло Головкин — вице-канцлером и кабинетским министром… Награждения падали на придворных,

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 46
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?