вперёд, взмыл в небеса. На высоте двести метров включились маршевые реактивные двигатели, и, убрав несущий винт за аэродинамические щитки, машина устремилась к авиабазе, с которой стартовала час назад.

Полет проходил в облаках, так что, даже если бы пилоты включили пассажирам внешний обзор, то те бы ничего, кроме бесконечного серого облачного месива за бортом, увидеть не смогли. Вертоджет вывалился из облачности только перед самой посадочной полосой, и начал снижаться «по самолетному», не используя вертолетные возможности. С обеих сторон ВПП на стартовых площадках высились исполинские туши военных орбитальных транспортников, способных за один рейс поднять на орбиту или спустить на землю кучу народу и техники. Техника помельче располагалась в подземных ангарах, от которых к взлётке вели рулёжные дорожки. Когда вертоджет наконец замер на стоянке, последовал быстрый обмен данными между тактиками скафов Белецкого и Карлаша и местным ИскИном, в результате которого обоим был сброшен план незасекреченной части базы с указанием месторасположения самых важных объектов. А именно: раздевалки, столовой и казармы для рядового состава.

В первую очередь, конечно, надо было заскочить в раздевалку. Не ходить же по базе в скафандре. Заблудиться было невозможно — тактики скафов «нарисовали» маршрут движения тонкой зеленой линией, — оставалось только никуда с неё не сворачивать. Дождя не было, хотя набухшие свинцовые облака выглядели готовыми разразиться ливнем в любой момент. До раздевалки добрались за пять минут — по понятным соображениям, она была расположена рядом с лётным полем. Из местного персонала по дороге никого не встретили — только позади топали два солдата из охраны, прилетевших в том же вертоджете.

Раздевалка впустила друзей без возражений. Пройдя в блок снятия скафандров, Егор и Александр зашли каждый в свою кабинку. Процесс снятия скафа был подобен процессу его надевания, только проводился в обратной последовательности. После душа и просушки Егор достал из открывшийся в стене ниши пакет с повседневной формой, и облачившись в неё, поглядел на своё отражение в образовавшемся перед ним зеркале в полный рост. Форма, как всегда, была подогнана точно по размеру. Глядя в зеркало, Егор грустно вздохнул. Погоны на куртке, после того, как он её надел, остались девственно чистыми, как и полагалось погонам рядового. После окончания училища ему нравилось смотреть, как при первом надевании формы на них сами собой проявлялись один просвет и две звёздочки. Прошли те времена…

Сразу после выхода из раздевалки друзья чуть не натолкнулись на спешащего куда-то по своим делам тощего лысоватого прапорщика. Как только Егор взглянул на него, рядом с головой прапорщика нарисовалась табличка: «прапорщик Яценюк. Начальник вещевого склада». Егор обрадовался: Значит, система безопасности базы приняла его, как «своего». Пусть и с пониженным допуском. Когда он находился в Третьей Крепости на положении заключенного, то таких табличек видеть не мог. Прапорщик открыл было рот, чтобы отругать рядовых, чуть не сбивших с ног Высокое Начальство в его лице, но, присмотревшись к ним повнимательнее, резко развернулся и быстро удалился. Егор недоуменно взглянул на Александра. Тот, ухмыльнувшись, ответил на невысказанный вопрос:

— Мы — рядовые. Но у ни у тебя, ни у меня нет клипсы БИУС в правом ухе. О чем это говорит?

— Ну, мы — потомственные дворяне, — пожал плечами Егор. — Нам клипса не нужна. Нам модуль БИУС ещё в детстве имплантирован. Вместе с коммом.

— Вот! — поднял указательный палец Сашка. — Именно! А прапорщики — это народ такой… Ушлый. Как только он понял, что мы дворяне, решил не связываться. Сегодня-то мы рядовые, а завтра… завтра можем доставить ему массу неприятностей. Вот он и сориентировался моментально. Понял?

— Понял, не дурак, — ответил Егор, и, прислушавшись к бурчанию в своем животе, обратился к другу:

— Кстати, как думаешь, а не пора ли нам подкрепиться?

— По-моему, пора, — улыбнулся Карлаш.

Теперь у друзей не было встроенных тактиков скафов, однако их личные импланты тоже с легкостью справлялись с прокладкой нужного маршрута. Так что добраться до столовой особых проблем не представляло.

Но не успели они сделать первый шаг по зелёной линии, ведущей к заветному объекту, как воздух прорезал громкий вой сирены. В ушах зазвучало: «Тревога! Персоналу базы занять места согласно боевому расписанию! Тактическая схема 35!». Эти слова сейчас слышали все, находящиеся на территории базы. Сирена через минуту смолкла, а пустынная до того база стала напоминать растревоженный муравейник. Во все стороны метались транспортеры с наземным личным составом и пилотами. Взмыла в воздух дежурная эскадрилья прикрытия. Активировались роботизированные системы защиты. Разворачивались в боевое положение батареи ПВО.

Зелёная линия маршрута, только что нарисовавшаяся перед Егором и Андреем, исчезла. Вместо неё «нарисовалась» красная, ведущая совсем в другом направлении.

— Красная — первый уровень срочности. Побежали! — скомандовал Карлаш, и друзья рванули по красной линии так, словно за ними гнались голодные собаки. На этом маршруте, кроме них, никого не оказалось. Только сзади топали по бетону два бойца в полной боевой выкладке, очень похожие на тех, что сопровождали бывших офицеров в вертоджете. Но друзьям было некогда оглядываться. Тревога — это тревога, и самым главным сейчас было занять своё место. Красная линия свернула за угол… И уперлась в закрытую железную дверь, у которой замер вооруженный часовой. На стене рядом с дверью висела табличка с надписью: «Гауптвахта».

— Вот так вся наша жизнь: несёмся куда-то, сломя голову… И не знаем, что нас ожидает за ближайшим поворотом, — философствовал Сашка, вальяжно развалившись на жёстких нарах, словно это был дорогой мягкий диван.

— Похоже, теперь всю оставшуюся жизнь за ближайшим поворотом нас будет ожидать камера гауптвахты, — выпуская изо рта струйку пара, мрачно буркнул съёжившийся на своем лежаке Егор.

Гауптвахта базы отличалась от гауптвахты орбитальной крепости. Причём не в лучшую сторону. Грубые бетонные стены, жесткие деревянные нары без никакого намёка на матрацы. И самое главное — тут было холодно. Очевидно, местное начальство считало, что находящиеся здесь должны испытывать неудобства не от одного только осознания факта лишения свободы.

— Ну, не знаю… — Сашка задумался над словами Егора. — Вряд ли личный состав штрафбата расквартирован по камерам. Хотя, конечно, гауптвахта должна быть и там, и, если она настолько хуже этой, насколько эта хуже гауптвахты Крепости, то очутиться на ней я бы не хотел. Так что по прибытии к новому месту службы сразу начну проявлять чудеса храбрости и героизма.

— Тебе всё лишь бы шуточки шутить, — с осуждением глянул на сокамерника Егор.

— А что? Я военную карьеру, как некоторые, делать не собирался. Оттрубил бы свои пять лет — и на гражданку. Там такие, как я,