– Зачем ты с ним тогда развелась? – спросила я, пытаясь найти логику в её словах.

– Ну кто же знал, что Никита не останется с костылями, хромой-то он даже тебе был бы не нужен, – Светка ухмыльнулась. – Да и дети – это не моё, как выяснилось, – она скорчила гримасу отвращения.

– А от меня тебе что нужно? – актриса Светка была фиговая и слушать её было противно, но я хотела выяснить, ради чего Светка устроила весь этот спектакль.

– Мы же всё-таки подруги были, хочу чтобы ты знала, что Никита тебя просто использует, нашёл для дочки няньку, да и потискать тебя всегда можно, за неимением большего. Кстати, сегодня Никита ко мне приедет, а ты потом слушай, что он тебе врать будет, – после этих слов, Светка развернулась и пошла обратно.

– Фотки прислать не забудь, у меня адрес тот же, подружка, тоже мне нашлась, – сказала я ей в спину, но она только плечами передёрнула.

Я села на скамейку, потому что ноги меня плохо держали, перепугавшись, что Светка успеет, что-нибудь Соне наговорить, я до сих пор не могла успокоиться.

И что мне Екатерине Ивановне сказать, ведь я же якобы не знаю, кто мать Сони.

Я зашла в квартиру, они обе выбежали ко мне навстречу.

– Что случилось, Яна? – спросила Екатерина Ивановна, встревоженно глядя на меня.

– Уже всё нормально, – ответила я, не узнав свой голос.

– А чего такая бледная? – не отставала она. – Я уже Никите позвонила, и он почему-то попросил перезвонить, – растерянно добавила Екатерина Ивановна.

– Сонечка, посиди немного в своей комнате, мы с твоей бабушкой поговорим и потом поедем домой, – она пошла в комнату, а я встала с корточек и прошла на кухню.

Я сказала Екатерине Ивановне, что Никита показал мне фотку Сониной матери и всё рассказал.

Когда я заметила эту женщину возле площадки, то сразу отправила Соню домой.

– Чего тебе эта кукушка наговорила? – со злостью спросила Екатерина Ивановна.

– Это не важно, главное, Соня её не видела, – со вздохом ответила я. – Мы поедем домой, я позвоню Никите из такси, – я встала и пошла за Соней, попутно вызывая машину.

Трубку Никита взял не сразу.

– У вас всё нормально? – спросил он.

– Да, мы едем домой, – сообщила я ему.

– Слушай, я сегодня, наверное, задержусь, потом тебе всё расскажу, – от этих слов у меня аж руки похолодели, я вспомнила Светкины слова.

Настроение было поганое, но я изо всех сил делала вид перед Соней, что всё хорошо.

Мы переоделись, я покормила её.

– Когда мне грустно, я включаю мультики, и мне становится веселее, – сказала Соня тихо, подойдя ко мне. – Пойдём вместе смотреть, вдруг тебе тоже поможет, – я прижала её к себе, и слёзы непроизвольно выступили на глаза.

– Давай попробуем, – согласилась я, чтобы отвлечь ребёнка.

Чтобы было совсем удобно, Соня подсказала мне разложить диван, и возле телевизора мы лежали, а я уже начала прислушиваться к каждому шороху в ожидании Никиты, но его не было.

Соня уснула, а я, выключив телевизор, укрыла её одеялом.

Времени было уже половина десятого, я не выдержала и снова позвонила Никите.

После того, как автоответчик сказал, что телефон выключен, я была уже почти уверена, что он и правда у Светки. Слёзы сами катились по щекам, и я не знала, что мне делать.

Исходив квартиру вдоль и поперёк, я всё время подходила к окну и смотрела во двор.

Попила чаю, снова позвонила Никите, но телефон его всё ещё был отключён.

Зачем Никита меня сюда привёз? Может он думал, что я не узнаю про них? Или увижу шикарную квартиру не смогу отказаться от удобной жизни?

Самое паршивое было, что я не могу прямо сейчас собрать вещи и уйти.

Я уже представляла, как Никита врёт мне в наглую, глядя доверчиво в глаза и уверенный, что я всё съем.

Соскочив с табуретки, я пошла в свою комнату и начала собирать, уже разложенные по полкам вещи, думая, хорошо хоть остальные не привезла из квартиры.

Если он не вернётся до утра, то я увезу Соню к Екатерине Ивановне и теперь уже точно уеду к маме насовсем и с Никитой больше даже разговаривать не буду!

От этих мыслей мне стало ещё хреновее и я усевшись на кровать, разревелась на взрыд.

Проревевшись, я пошла в ванную умываться, но глаза всё равно были опухшие и нос покраснел.

Боже! Какая же я дура! Как я могла снова ему поверить?! Они со Светкой друг друга стоят!

Я пошла посмотрела Соню, она мирно спала и слёзы снова покатились по щекам, как же мне не хотелось расставаться с этим ребёнком, она же не в чём не виновата.

Часы показывали половину первого ночи, а я уже не ждала от жизни ничего. Шесть лет мучений, где я так и не смогла забыть Никиту, ради того, чтобы мы снова встретились и он меня добил своим предательством.

Напечатав заранее смску, я сохранила её в телефоне, чтобы отправить Никите, после того, как увезу Соню к бабушке.

В такие моменты можно много в чём признаться, хотя бы самой себе. И я поняла, что ехала сюда с надеждой в сердце, что вдруг случится чудо и у нас с ним всё ещё будет хорошо.

Вот и случилось чудо, по-другому это никак не назовёшь. Слёз уже не было, только щемящая боль в груди.

Мамины слова, что любовь делает счастливыми, воспринимались, как издёвка.

Хорошо хоть Никита ко мне не приставал, а то бы я сейчас себя вообще дерьмого чувствовала, хотя мне и так казалось, что хуже уже некуда.

Светка в моих глазах и то приличнее выглядела, она хотя бы не скрывает, что сволочь конченная и не изображает из себя приличную, так ему и надо, надеюсь этот ловелас в следующий раз голову себе свернёт.

К тому времени, как сбрякала входная дверь, я уже была обессиленная собственными мыслями, медленно поднялась и пошла на звук.

Никита стоял посередине прихожей и молчал, зато его вид был чересчур говорящий.

– А почему у тебя ноги по колено чистые? – это всё что я могла произнести.

Вся остальная одежда и волосы даже, были покрыты засохшей грязью. Он стоял и что-то вытаскивал из кармана, двумя пальцами.

– Потому что я был в болотниках, – ответил Никита, подняв на меня виноватые глаза.

Мысли в моей голове заработали в другом направлении, я думала, что сделать, чтобы он не уляпал в грязи всю квартиру.

– А с телефоном твоим, что? – спросила я, когда принесла из кухни большой мусорный мешок.

– Я его где-то в грязи утопил, – сказал Никита и начал раздеваться, а комья грязи отлетали от его куртки и падали на чистый пол.