– Я не верю тебе, – перебила Элен. – Впрочем, меня не слишком заботит, как ты поступишь.

– Я так и думал, – ответил муж, – но суть не в этом. Вряд ли кто-то другой услышит этот выстрел, кроме вас. Теперь слушай внимательно. В твоем распоряжении будет несколько часов, чтобы придать моему самоубийству вид убийства. Придать ему вид несчастного случая не удастся: случайно люди не стреляют себе в голову. – Элен посмотрела на мужа как на сумасшедшего. – Если полиция признает, что я застрелился сам, ты не получишь страховки. Но если будет решено, что меня убили, то страховая компания будет вынуждена заплатить тебе. Ты следишь за моей мыслью? Видишь, какую ловушку я тебе подстроил? Понимаешь, что я имел в виду, когда говорил, что предоставляю тебе возможность самой наказать себя? Ловушка расставлена, а приманка в ней – 750 тысяч долларов. Тебе останется только сфабриковать улики, наворотить немало лжи, чтобы убедить всех, что я не покончил с собой, а меня убили. И тогда, если ты проведешь все умно и не сделаешь ни одной ошибки, ты получишь эти деньги. – Я почувствовал, что покрываюсь холодным потом. Взглянув на Элен, я увидел, что она побледнела и застыла, как изваяние… – Не знаю, что ждет человека за гробом, – не унимался Дестер. – Возможно, пустота. А возможно, я все-таки смогу наблюдать после смерти за тобой, Элен. То-то уж я позабавлюсь! – Он закурил сигарету, неотрывно глядя жене в глаза. – Мне кажется, что ты не устоишь перед приманкой и постараешься выдать мое самоубийство за убийство. Вряд ли тебе удастся перехитрить такого человека, как Мэддакс, поэтому с моей стороны будет честно предупредить тебя, что тебе предстоит иметь дело с исключительной личностью. Стоит только ошибиться – и тебя могут обвинить в моем убийстве. Это будет довольно забавно, если учесть, что ты уже пыталась отправить меня на тот свет. Чтобы еще больше затруднить для тебя дело, я попросил Нэша присутствовать при нашем разговоре. Хотя, возможно, с ним ты легко договоришься. Ты умеешь обращаться с мужчинами, и, может быть, тебе удастся склонить его на свою сторону и заставить держать рот на замке. Ведь 750 тысяч – такая соблазнительная сумма, что любой человек может поддаться на уговоры при условии, что он получит часть денег.

Элен вскочила с места.

– Я не собираюсь больше слушать тебя! – крикнула она. – Пьяный идиот! У тебя никогда не хватит храбрости застрелиться. Оставь себе свои паршивые деньги. Мне они не нужны. Можно подумать, что свет клином сошелся на твоих 750 тысячах, что нет больше богатых дураков. Я знать больше не желаю ни тебя, ни твоей игры со страховкой. – Элен хлопнула дверью и выбежала в холл. Я слышал, как она бежала вверх по лестнице. Я последовал ее примеру.

– Я тоже не намерен выслушивать ваши бредни, – сказал я и, не посмотрев даже в сторону Дестера, вышел в холл и спустился во двор.

Я был на полпути к гаражу, когда в доме раздался выстрел и задребезжали стекла. Некоторое время я стоял неподвижно, словно уткнувшись в стену, а потом повернулся и побежал в дом.

На верхней ступеньке лестницы стояла бледная Элен с широко раскрытыми глазами. Мы смотрели друг на друга.

– Войди и посмотри, – прошептала она.

Я призвал на помощь все свое мужество, пересек холл и открыл дверь кабинета.

Дестер сидел в кресле у самого стола, уронив голову лицом вниз на стол на раскрытый блокнот. Кровь из раны уже успела растечься по лицу, блокноту и столу. Автоматический револьвер 38-го калибра лежал на полу рядом с ногой стрелявшего. Даже не притрагиваясь к Дестеру, я понял, что он мертв. Слишком страшной была у него на голове рана. Я стоял, глядя на него, и ничего не соображал от ужаса. Мне не верилось, что он все-таки решился на такой поступок. Потом я с трудом оторвал от умершего взгляд и вышел в холл.

Элен спустилась с лестницы. Она стояла неподвижно, устремив на меня вопрошающие глаза.

– Мертв? – спросила она.

– Да, – ответил я дрожащим голосом.

– Сумасшедший пьяный дурак! Я никогда не думала, что он отважится на подобное. – Она прошла мимо меня в кабинет.

Я почувствовал, что мое лицо мокро от пота, и сунул руку в карман за платком. Мои пальцы коснулись того письма, которое я обещал Дестеру бросить в почтовый ящик. Я вытащил письмо, долго смотрел на него, не совсем ясно понимая его смысл. Потом перечитал его еще раз.

«От Эрла Дестера. 19-го июня, Голливуд, Хилл-Крест-авеню, 256.

Уважаемый Бернет.

Зная ваш многолетний опыт и успешную работу, не думаю, что сообщу вам, искусному адвокату, что-то такое, что будет для вас большой неожиданностью. Я дошел до предела своих сил и возможностей и собираюсь застрелиться. Вам достаточно хорошо известно состояние моих дел, чтобы понимать, что для меня нет будущего. Вам также известно, как плохо относится ко мне Элен. Я не собираюсь позволить ей извлечь выгоду из моей смерти. Я виделся с Мэддаксом из страховой компании «Нэшнл Фиделити» и уговорил его вычеркнуть из страховки пункт о самоубийстве. Вместо этого в мой полис, который вы найдете в правом ящике моего стола, включен другой пункт. Итак, положение теперь таково, что, если я застрелюсь, страховка будет аннулирована. Однако Элен очень нужны деньги, а 750 тысяч – заманчивая сумма. Возможно, моя жена решится обмануть страховую компанию и представить мое самоубийство как убийство. Вам это покажется диким, не правда ли? Но я знаю Элен лучше вас. У меня сейчас работает шофером молодой парень по имени Глин Нэш, и, вполне вероятно, Элен попытается приписать это убийство ему или какому-то неизвестному лицу. Если это произойдет, я не хочу, чтобы вы вмешивались, так как уверен, что Мэддаксу удастся ее разоблачить. Но если она добьется своего или совершит ошибку, которая будет угрожать ее жизни, тогда вы доведите до сведения полиции это письмо. Мне кажется, что небольшой срок тюремного заключения за мошенничество Элен не повредит. Вы находите меня злопамятным? Действительно, я не хочу простить жену. Но моей жестокости есть оправдание: Элен испортила мне жизнь. Но я повторяю еще раз, что сам покончил с собой. И, что бы ни доказывала Элен в связи с моей смертью, знайте, что я никем не убит, я застрелился сам, что моя смерть – это не убийство, а самоубийство. Я, чтобы удовлетворить вашу юридическую дотошность, попрошу мисс Леннокс удостоверить мою подпись. Мисс Леннокс, разумеется, не подозревает о содержании письма.

Прощайте. Эрл Дестер.

Засвидетельствовано мной. Мэй Леннокс, секретарша.

Голливуд, Марлин-авеню, 1145 с».

– Что ты делаешь? – спросила Элен. Бледная, она стояла в дверях. Я сунул письмо в карман, но ничего не ответил. – Что ты читаешь? – настаивала женщина.

И на этот раз я промолчал, потому что в моих ушах стояли слова Дестера: «Тебе нужно только сфабриковать доказательства и наворотить довольно много лжи, чтобы представить мое самоубийство как убийство, и тогда, если только ты будешь достаточно умна и не сделаешь ни одной ошибки, ты получишь эти деньги». Это предсмертное наставление теперь становилось для меня руководством к действию. Я понял, что имею в руках одновременно и шанс, и талисман: под защитой этого охранного документа я могу попытаться выдать самоубийство Дестера за убийство. Если же я допущу ошибку и попадусь, мне достаточно будет предъявить письмо, чтобы избавиться от неприятностей. Итак, удача сулила 750 тысяч, а поражение – ноль выигрыша, но столько же и ответственности за аферу.