Ой, мама! Я же в пижаме!

– Директор Рохан, может, вам ремень дать? – неожиданно поинтересовался блондинчик, «восторженно» оглядывая мою любимую пижамку с нарисованными на груди котятками.

У-у-у-у! Подлый Крысеныш! Так и тянет лицо гаду расцарапать! Кстати, с чего бы это? Может, «эти дни» наступают… Матка, ты ничего сказать не забыла?

«Все вопросы к яичникам», – перевалила ответственность на другие плечи матка и замолкла.

– Зачем ремень? – решила уточнить я.

Кто этих Темных знает? Может, розги и пытки у них в университете законное и весьма эффективное средство перевоспитания.

– Для получения чистосердечного признания, – мило улыбаясь, пояснил блондинчик. И, главное, смотрит так ласково, аж провалиться в подвал хочется!

Намекнуть ему, что месть по отношению к слабой девушке не красит парня, или не стоит злить Темного еще больше?

– Не надо ремня! – жалобно попросила я и попыталась сделать сразу два дела: прикрыть пижамку руками и перевести тему. – Не сплю, потому что… совесть мучает. А вы?

– Эмилия пропала, – обеспокоенно ответил парень, схвативший меня.

Внимательно оглядываю крепыша. Ого! Да это же тот самый, который на общем собрании бил себя в грудь и обещал всегда быть рядом с блондиночкой.

Ну-кась… Темные волосы, красивые глаза. Так вот же он: Прунц Эмилии, о котором она весь вечер рассказывала, не затыкаясь. Как там его… Шарги?!

– Она не пропала, Шарги, – заверила я, незаметно на пару шагов отступая назад по коридору. – Она в моей комнате дрыхнет…

Темная тень метнулась так быстро, что я и понять ничего не успела. Сильные руки схватили за горло и впечатали спиной в стену. По ногам тут же прошла болезненная волна, напоминая о том, что позвонки еще как следует не срослись и подобные телодвижения врач нам запретил.

Из горла вырвался болезненный стон, а в следующую секунду чужие пальцы сдавили трахею.

– Что ты сделала с Эми?

Затравленно смотрю на неожиданно разошедшегося блондинчика. Это ж с какой скоростью он перемещаться может! Одно слово – Крысеныш.

– Ну, – требовательно рявкнул парень и еще немного сжал пальцы.

– П-п-помогите, – просипела я, отчаянно пытаясь сглотнуть.

– Дитмар Хорст! – повысил голос директор. – Отпусти мою студентку.

Парень секунду испепелял меня тяжелым взглядом разгневанных серых глаз, а потом все же повиновался, с неохотой разжав пальцы и позволив мне съехать по стеночке вниз.

Долбаный Скол, да кого же к нам прислали!

Ко мне тут же приблизился обеспокоенный ВУД и протянул руку.

– Встать сможешь? – тихонько спросил он.

Я осторожно кивнула, так как после «чувственных» прикосновений Крысеныша говорить как-то не тянуло.

– Что делала у тебя Эми? – спросил профессор Дарон, тоже подходя поближе.

Я улыбнулась, оглядывая небольшой полукруг из Темных и ВУДа. Интересно, что со мной будет, когда эти ребятки узнают, что мы с Наткой споили прекрасную блондинку?

«Молись, чтобы просто ногами попинали», – проснулся пессимизм.

– Она пришла вечером ко мне в комнату, – осторожно сглатываю, поднимаясь на ноги и облокачиваясь спиной на стенку. – Сказала, что не подписала докладную и вообще не собирается этого делать. Ну и так как я по-прежнему куратор Темных, мы принялись налаживать отношения…

– Сплетничали? – догадался директор.

– О, да, – многозначительная улыбка и мимолетный взгляд в сторону смутившегося Шарги.

Хм… а он и вправду такой, каким его Эми описывала. Мягкий, но храбрый. Сосредоточенный и умный по жизни, но тугодум в любви.

– Мы заболтались, и она уснула, – решительно сворачиваю рассказ, минуя самые интересные места. – Я пошла на поиски ребят, чтобы предупредить, а тут сначала руки выворачивают… Потом вообще за горло… – обиженно выпалила и тут же смолкла, старательно хлопая ресничками и хлюпая носом.

Пусть этих неблагодарных Темных совесть немного помучает за то, что такого хорошего куратора незаслуженно обидели.

– Ясно, – сделал выводы профессор Дарон. – Хорст, – повернулся он к блондинчику, – проводи куратора Де ла Варга до комнаты и заодно убедись, что Эмилия спит.

«Да вы че? Он же супербыстрый маньяк!» – пугливо заорало чувство страха.

«Законченный псих», – поддержало здравомыслие.

– Я пойду с ними, – вызвался Шарги, делая шаг вперед. – Эмилию надо перенести к нам в секцию.

А вот это уже совсем плохо. Если они начнут переносить Эми, то сразу догадаются о том, что вечер куратора и ее подопечной прошел совсем не за кружечкой земляничного чая.

Директор поймал мой протестующий взгляд и едва заметно улыбнулся.

– Пусть девочка выспится, – мягко предложил он. – Сомневаюсь, что парни смогут обеспечить малышке приятную компанию. Пусть Эми побудет хоть одну ночь среди девушек. Ангелина, ты же не против?

– Да я обеими руками за!

Профессор Дарон кивнул, соглашаясь на предложение, Шарги скрипнул зубами, а Крысеныш многообещающе ухмыльнулся.

– Идем! – парень грубо схватил меня чуть выше локтя и быстрым шагом двинулся по коридору.

– Эй, – с трудом переставляя ноги, возмутилась я. – А полегче нельзя? Я все-таки дама!

Блондинчик обернулся, еще раз смерил пижаму оценивающим взглядом, задержался на котятах и громко хмыкнул.

– Сомневаюсь, что тебе знаком даже смысл этого слова.

Я задохнулась от возмущения, вырвала руку из захвата и, по-королевски выпрямив ноющую спину, молча двинулась вперед.

Крысеныш последовал за мной, предусмотрительно держась на некотором расстоянии. В такой веселой компании я прошла по преподавательскому крылу, вышла на улицу, пересекла небольшой дворик и, важно кивнув удивленному такой наглостью вахтеру женского общежития, начала неспешно подниматься по лестнице на шестой этаж.

И пофиг, что подумал заспанный старичок-вахтер, видя шагающего за мной парня. И уж совсем плевать, какое мнение о моей распущенности сложилось у Крысеныша. Я на королевском троне, мне все по барабану!

У дверей секции нас встретила Наточка, замотанная в полотенце.

– Детка, – возмущенно тряхнула она мокрыми волосами, – мы же договаривались предупреждать друг друга, когда ведем в комнату парней.

– Он не парень, он – зло на ножках, – фыркнула я, демонстративно потирая пострадавшее от чужих рук горло.

– А-а-а-а, – догадливо улыбнулась ведьмочка, – так это и есть тот самый Крысеныш? – громким шепотом спросила она.

Слишком громким!

Блондинчик ухмыльнулся и недобро сверкнул глазами: