«Моя дорогая Тиффани,

я специально попросил флориста – мистер Стивене делает в высшей степени хорошие букеты – подобрать что-нибудь в желтых тонах. Желтый – цвет малодушия. Моего малодушия, ибо я не решился быть откровенным с Вами с самого начала. Простите ли Вы меня? Должен сказать, меня ошеломил Ваш гнев – Вы ведь очень рассердились, не так ли? – но я постарался взглянуть на ситуацию с Вашей точки зрения. Могу лишь сожалеть, что расстроил Вас своим неожиданным и оскорбительным предложением. Я пытался быть честным с Вами, но, похоже, вместо этого обидел Вас. Надеюсь, Вы простите меня и останетесь хотя бы моим другом.

Д.У.

P. S. Из крупных семян вырастают самые красивые цветы».

О, ну надо же. Черт. Черт! Прекрасное письмо, не придерешься. Действительно прекрасное письмо. И какое содержательное. Может быть, я тогда немного перегнула палку? Может быть, я была слишком строга с ним? Как он узнал мой адрес? Ах да, я же дала ему визитку. Но все же это очень мило. Он очень приятный – о господи, господи, господи, зачем он женат? Везет же мне. Может, стоит подумать над его предложением? Может быть, мы могли бы стать друзьями. Почему бы и нет? Каждому нужны друзья, и потом, он такой забавный, с ним интересно, он с большим вкусом выбирает галстуки, и нам легко друг с другом. Уверена, мы можем быть по крайней мере друзьями. Я уверена, можем. Уверена.

– Ты пораскинь своим крохотным умишком! – сказала Лиззи, когда мы в следующую субботу кружили по продовольственному залу в «Харродз»,[27]или, вернее, я тащилась за ней, пока она наполняла тележку безумно дорогими продуктами к завтрашнему ланчу. – Ни в коем случае не вздумай с ним связываться, – медленно повторила она.

– Но он мне нравится, – запротестовала я, когда мы встали в очередь в мясной отдел.

– С этим ничего не поделаешь, – сказала она, а тем временем весельчак в белом халате нарезал ей ломтиками венгерскую шинку. – Довольно Успешный недоступен. Он женат. И более того, он сказал тебе, что не собирается разводиться, – будьте добры, фунт пармского окорока, – а ты не можешь позволить себе тратить на него время. И еще шесть цыплят гриль. Согласись, Тиффани, тебе почти…

– Знаю, – вяло признала я, – мне почти пятьдесят.

– Вот-вот. Поэтому, если ты действительно хочешь выйти замуж, окучивай одиноких – их полно! Тиффани, я не буду возражать, если ты выйдешь замуж за разведенного, – добавила она, пока мы обозревали ряд французских сыров.

– Это утешает, – машинально отреагировала я.

– Если ты выйдешь замуж за разведенного, ты сможешь венчаться в церкви или по крайней мере получить благословение и надеть подвенечное платье и все такое прочее. И пригласить подружек невесты, – добавила она. – Но если ты свяжешься с женатым, это будет верхом безрассудства, ветрености и глупости. Полфунта корнуоллского паштета, пожалуйста. Это вообще неприемлемо.

– Но я не собираюсь связываться с ним, – возразила я. – Он хочет, чтобы мы стали просто друзьями.

Это было встречено насмешливым фырканьем.

– Друзьями? Ты что, не понимаешь, что это как троянский конь! Если вы станете «друзьями», я гарантирую, что через пару недель ты будешь в отчаянии ждать у телефона, одетая в самое лучшее свое платье, а частный детектив, нанятый его женой, будет караулить в машине возле твоего дома, наставив видеокамеру на окно твоей спальни. Тебе это надо? Тиффани, именно это и случается с любовницами.

С любовницами? Лю-бов-ни-ца. Какое отвратительное слово! Нет, нет, нет. Ни в коем случае. Лиззи, может быть, жестока, но она права.

– Я же о тебе забочусь, Тиффани, – говорила она, пока мы неторопливо шли через парфюмерный отдел на первом этаже. – У тебя уже было выше крыши проколов с мужчинами. Ты не можешь себе позволить обмануться еще раз. Напиши этому Довольно Успешному, поблагодари за цветы и скажи ему твердо, но вежливо, что ты не можешь с ним общаться. Тебе нравятся увлажняющие кремы? – поинтересовалась она, чуть тронув «Фракасом» за ушами.

– Да, – ответила я, печально выводя спреем на левом запястье слово «счастье».

– Ты пробовала новый комплекс с керамидами от Элизабет Лаудерштайн с альфагидроксидной сывороткой, полученной из фруктовых кислот?

– Да.

– Фантастика, правда?

– Потрясающе. Лиззи, ты думаешь, эти дорогущие притирания действительно помогают? – спросила я.

– Думаю, да, – ответила Лиззи. – Ладно, Тифф, поехали домой.

«Спасибо за то, что Вы не курите» – гласила надпись в такси, которое мы поймали, чтобы добраться к Лиззи в Хэмпстед. Лиззи выпустила клуб дыма через изящные ноздри и закурила очередную «Мальборо лайт».

– Знаешь, Тиффани, я тут думала о тебе и пришла к выводу, что ты все делаешь неправильно.

– То есть в каком смысле неправильно? – спросила я, опуская стекло, чтобы выветрился дым.

– Ты отвечала на объявления, а я думаю, было бы намного лучше самой дать такое объявление, – пояснила она. – Тогда у тебя все будет под контролем. Ты сможешь отсеивать женатых и всяких придурков. Я помогу тебе написать подходящее объявление, – добавила она. – У меня здорово это получается – мы можем сейчас же приступить.

Такси повернуло влево от Росслин-Хилл и остановилось не доезжая до Дауншир-Хилл, у дома Лиззи, Огромное белоснежное здание в раннем викторианском стиле и сад, протянувшийся на пятьдесят футов, – и это только видимая с улицы часть их владений. Лиззи и Мартин живут тут восемь лет, и этот дом стоит уже больше миллиона. Я вывалилась из такси, нагруженная множеством пакетов от «Харродз», совсем как в старые добрые времена, когда мы учились в школе и я помогала Лиззи донести портфель до двери. Лиззи прошла во двор и постучала в окно. Миссис Бартон открыла нам дверь.

– Спасибо, миссис Би, – сказала Лиззи. – Мы закупили всякой всячины на завтра. Я немного порастратилась в «Харродз», но это ничего, – добавила она со смехом. – Мартин вполне может себе это позволить, и потом, ему нравится угощать моих подружек. А кстати, где он, миссис Би?

– Подстригает лужайку, – ответила миссис Бартон.

– А, хорошо. Я намекнула ему, что неплохо бы ею заняться. Тиффани, ты поможешь мне разгрузить сумки?

Вообще-то я не завистливая, совсем нет. Но каждый раз, когда я прихожу к Лиззи, я чувствую жуткую зависть. Даже несмотря на то что она моя лучшая подруга, уровень зависти во мне зашкаливает. Я не знаю, почему так происходит. Может быть, из-за прекрасно обставленной гостиной, устеленной девственно-чистым кремовым ковром. Может быть, из-за пестрого разнообразия экзотических цветов в высоких стеклянных вазах ручной работы. Может быть, из-за затянутых красивой тканью стен или из-за стройных рядов старинных серебряных рамок на столе красного дерева. Может быть, из-за большого сада с беседкой, увитой розами. Или, может быть, из-за того, что у нее две очаровательные девчушки и любящий муж, который никогда, никогда не изменит ей и не бросит ее ради молоденькой супермодели. Да, думаю, из-за этого. У нее было сокровище в лице любящего и верного мужа, и она уверяла, что поможет мне найти такого же.