В середине ночи меня разбудили звуки из ее комнаты. Шорох, скрип, шуршание. Она даже не старалась меньше шуметь. Я взглянула на часы – без двенадцати минут три. В ее комнате горел свет, а дверь была чуть приоткрыта.

Я подошла и заглянула внутрь. Блю собирала чемодан. Не столько с одеждой, сколько с бумагами и книгами. Поверх них она бросила большое шерстяное пальто.

– Блю, что случилось?

– Хорошо, что ты проснулась, – сказала она. – Сделаешь нам кофе?

Поскольку уже не осталось шансов вернуться в страну грез, я решила компенсировать это ударной дозой кофеина. Заварила крепкий кофе, терпеливо дождавшись последней капли из кофеварки, наполнила две чашки и снова пошла в спальню Блю. Вручив ей напиток и позволив кофеину начать действовать, я задала назревший вопрос:

– Ты куда-то уезжаешь?

– Я – нет, – ответила Блю. – Уезжаешь ты.

Что ж, ее гостеприимству рано или поздно должен был прийти конец. Я не удивилась, хотя и не могла объяснить, зачем Блю сложила для меня свои вещи в свой же чемодан.

– Я и сама могу собраться. И мне не нужны твои… какие-то бумажки.

– Ты ничего не поняла, Таня-дефис-Амелия.

– А ты меня просвети.

– Я нашла тебе новую личность, – заявила Блю.

– Какую?

– Мою. Ты станешь мной. Деброй Мейз.

* * *

Потребовалось несколько секунд, чтобы ее слова уложились у меня в голове. А потом еще несколько секунд, чтобы снова уложились.

– Наверное, я тебя не так поняла…

– Ты все поняла правильно, – ответила Блю.

– Боюсь, в твоем плане есть дыры.

– Возможно. Однако мы придумаем какую-нибудь хитрую шпаклевку и все исправим.

– Тогда вот первый вопрос. Если я буду тобой, то кем будешь ты?

– Я буду Амелией Кин.

– Ты не забыла, что недавно Амелию Кин пытались убить двое парней?

– Нет, – ответила Блю. – Но они – и тот, кто их послал, – знали, как ты выглядишь. Вряд ли проблема в имени Амелии Кин. Думаю, все дело в человеке, носившем это имя и свое прежнее. Если им удастся выследить Амелию, найдут меня, а не тебя. Как только я получу удостоверение личности, смогу выйти замуж, взять фамилию мужа, сменить номер социального страхования – я слышала, это отличный трюк, чтобы замести следы, – и вуаля, Амелия Кин растворилась в воздухе. Теперь есть только Амелия Лайтфут.

– Лайтфут?

– В своих фантазиях я встречаю красивого индейца и уезжаю к нему в резервацию[5]. С другой стороны, можно прожить счастливо и незаметно и с человеком по фамилии Джонс или Смит.

– Блю, я благодарна за все, что ты для меня сделала, но у твоей личности багаж не меньше моего.

– Я предлагаю тебе новую жизнь. Выход из положения. А ты что планировала делать? Вечно жить за мой счет?

Ее голос звучал спокойно и ровно, однако угроза чувствовалась ясно. Либо я соглашаюсь, либо меня выгоняют. Я пыталась понять, что обмен личностями даст самой Блю, но лишь безуспешно перебирала варианты. Было очевидно одно: мой побег в роли Амелии Кин не удался, и в убежище Дебры Мейз мне больше не рады. Тем не менее я не могла не задать вопрос:

– В чем твоя выгода, Блю?

– Я оставлю прошлое позади.

– Разве твое прошлое не похоронено в заповеднике?

Блю отправилась на кухню и налила себе еще кофе. Затем схватила бутылку виски и добавила в чашку щедрую порцию. Сделала глоток, прислонилась к стене и закрыла глаза. Казалось, даже ненадолго задремала. Потом она открыла глаза, и выражение ее лица утратило безмятежность.

– Вряд ли кто-нибудь ищет Дебру Мейз. Но поскольку и я, и Джек пропали, легко предположить, какие выводы сделает его большая семья. Когда начнут охотиться за мной и найдут тебя, они поймут, что зашли в тупик. Кроме того, в мире наверняка не одна Дебра Мейз. Моя девичья фамилия какое-то время сослужит тебе хорошую службу. Но лучше изменить ее, как только будет возможность. Я бы не стала заморачиваться с официальной сменой имени, ведь тогда тебе понадобится поручитель. Рекомендую выйти замуж. Не обязательно искать любовь, нужен просто парень с любой другой фамилией, которого ты знаешь хотя бы пару месяцев. Затем смени номер страховки. Даже если тебя выследят, решат, что ошиблись. Мы в силах помочь друг другу. Ты больше не хочешь быть Амелией, а я не хочу быть Деброй.

– Ты точно все обдумала? – Я предприняла последнюю попытку ее отговорить.

Блю прошла в спальню и вынула из чемодана стопку книг и бумаг. Затем вытащила сертификат из пластиковой папки и передала его мне.

– У тебя может быть настоящая жизнь и настоящая работа, как у меня когда-то, – сказала она. – Это мой диплом учителя. Я семь лет преподавала в начальной школе. У меня тут планы уроков для классов со второго по пятый. Ты любишь детей?

– Не знаю. Наверное.

– В этом возрасте дети добры и невинны. Порой тебе, конечно, будут попадаться испорченные зерна, но в основном они лучше нас. И я совершенно точно могу сказать, что работать в классе гораздо приятнее, чем вкалывать на заводе, убирать дома или целыми днями сидеть в офисе. Когда вечером будешь приходить домой, ты не вспомнишь ни об умершем муже, ни о своих прежних проблемах. Хор юных проказников вытеснит все прочие голоса из твоей головы.

Вдохновенная речь Блю вытесняла из моей головы настойчивый голос, твердивший, что в ее плане дырок больше, чем в голландском сыре. Идея, какой бы неосуществимой она ни была, мне нравилась. Я понимала, что не смогу долго протянуть без имени, дома и легальной работы. Хотелось нормальной жизни.

Не помню, отвечала ли я. Может, кивнула раз или два. Однако Блю истолковала мои жесты как молчаливое согласие.

– Схожу в магазин, – сказала она.

Спустя час я сидела на краю ванны, а Блю наносила осветлитель на мои волосы. Кожа головы горела, глаза слезились от едкого запаха. Еще через час мы смыли состав, и Блю высушила мне волосы. Цвет соломы, которым заканчиваются эксперименты по окрашиванию у женщин по всей стране. Обычно эти женщины в итоге оказываются за кассовыми аппаратами по ту сторону защитного стекла. Я не стала похожей на Блю, я стала похожей на одну из них. Блондинка в бегах.

– Не волнуйся, я еще не закончила.

Блю извлекла из пакета коробочку с краской цвета золотистый блонд. Когда она принялась наносить состав на мои волосы, у меня было чувство, что я сунула голову в холодильник. В ожидании, пока мой цвет закрепится, Блю открыла свою краску. Каштановую. Она посмотрелась в зеркало, повисла долгая пауза.

– Пора узнать,