— Обманщик! — горестно просолировала жена моего третьего и, к счастью, бывшего мужа. — Ты на меня смотрел, слова ласковые говорил, детей пару раз в Зоопарк сводил. А теперь, значит, у тебя другая появилась!

— Ага! — расплылся в блаженной улыбке идиота Федор Федорович. — Появилась! Два дня назад. Стефания, в присутствии всех заинтересованных лиц я прошу вашей руки и сердца.

Час от часу не легче! Просто каннибал какой-то: руки, понимаешь, ему мало, теперь и сердце понадобилось. Глядишь, вскоре предъявит право собственности на мою нервную систему, и пошло-поехало. Почки, печень, Ю селезенка. Черт, как не вовремя он вылез со своим предложением! Ольга опять зарыдала, только еще жалобнее. Родственники синхронно повернулись ко мне: мол, видишь, как из-за тебя хороший человек убивается и никак убиться не может. Я почувствовала себя героиней сказки «Морозко». Захотелось сказать: бери его, Марфушенька-душенька в свои белые ручки, и будьте счастливы. А меня оставьте в покое. В этот момент мне был не нужен ни Федоров, ни Ольга. Я остро жаждала общения с Фимой. И чем скорее, тем лучше. Утро не за горами, а у меня еще взятки подходящей нет. Может, свернем матримониальные планы, хотя бы до завтра, а? Мое предложение не прошло, как, впрочем, и предложение Федорова. Но как выяснилось, у родичей на ближайшее будущее были совсем другие задачи:

— Нет, Федор Федорович, — нахмурился дед в приступе родственной ревности. — Так не пойдет. Вам нужна Ольга, и точка. На всякий случай, мы проверили вашу психологическую и физиологическую совместимость. Вы — совместимы. Так что давайте закроем этот щекотливый вопрос и пойдем готовиться к свадьбе. И нечего смотреть на Эфу. Эта ягодка не для вас. На нее сегодня огромный спрос.

— Вы преступники! Вы разбиваете сердца! Вы манипулируете людьми! Вы… вы…торгуете телом! — ни к селу, ни к городу процитировал старую кинокомедию обиженный опер.

— Это наше тело! — парировал Фима. — Хотим, и торгуем.

Я поняла, что пришла пора вмешаться в дискуссию, иначе за последствия не ручаюсь. Дай волю, родичи такого нагородят, что вовек не расхлебаешь:

— Это тело (я ткнула себя в грудь) — мое. Следовательно, распоряжаться им буду я, и только я. Для особо непонятливых объясняю последний раз: замуж выходить в ближайшие пятьдесят лет не собираюсь. Это и вас, Федор Федорович, касается. И не надо сопеть: вы не в песочнице, а я не пластмассовое ведерко, которое у вас отобрали. Кстати, кто так предложение делает? Где кольцо с бриллиантом? Букет роз и путевки в кругосветное путешествие. Где романтика, я вас спрашиваю? Совсем мужики совесть потеряли: прошу руку и сердце. А взамен что?

— Рука и сердце, — пробормотал сконфуженный Федоров. — Мои.

— Невыгодный обмен. У меня пальцы длиннее и красивее, вам больше Ольгины колбаски подойдут, — огрызнулась я. — А теперь прощу прощения, мне срочно нужно поговорить с Фимой.

— Это заговор, — заверещала Ольга, — она сейчас дядю перетянет на свою сторону, и не видать мне мужа.

— Уймись, — дружески посоветовала я подруге по общему несчастью. — А то передумаю, и сама замуж за Федю выйду.

— Вот видите, он для нее Федя, — завелась Ольга по новой.

Когда мы с дядькой выходили из гостиной, я услышала, как все, за исключением хлюпающей носом Ольги, утешают Федорова:

— Не расстраивайтесь, Федор Федорович. Первый блин всегда комом. Второй всегда удается. Зачем вам Эфа? Она ведь стерва. То ли дело наша Оленька…

Может, они действительно правы: и Ольга с Федоровым созданы друг для друга? Тогда не буду мешать. Любовные треугольники не для меня. Из геометрических фигур мне больше импонируют ромбы. Пусть фрейдисты теперь повертятся, решая, что бы это значило.

— Ну и зачем ты мужика обидела? Что он тебе плохого сделал? — укорил Фима, пока мы поднимались на второй этаж.

— А что хорошего? — парировала я. — Сначала в любви клянется. Потом на другую смотрит. Слова ласковые ей говорит, чужих детей в Зоопарк водит. Ты считаешь это нормальным?

— У каждого свои недостатки, — уклонился от ответа дядька. — Федоров мужик неплохой, а то, что на других смотрит, так это пройдет, со временем.

— Ага, когда у него зрение будет минус двадцать пять, — усмехнулась я. — Ладно, Фима, оставим мою личную жизнь в покое. Не до нее сейчас. Я к тебе по другому вопросу. — И, дождавшись, когда он закроет дверь к себе в кабинет, выпалила:

— Как правильно давать взятки?

Фима изумился:

— А тебе зачем?

— Что за дурацкий вопрос? Хочу дать взятку. Правильно, чтоб не поймали. Так что давай рассказывай, что и как именно дают в приличном обществе.

Фима на минуту задумался, а затем осторожно поинтересовался:

— Эфа, а тебе известно, что взятка есть уголовно наказуемое деяние?

Я отмахнулась:

— Ты про Уголовный кодекс? Знаю, читала. Ну и что? Рискуют обе стороны. И тот, кто дает, и тот, кто берет. Я, между прочим, рискую меньше: если поймают, то светит около восьми лет. А вот моему товарищу по несчастью можно только посочувствовать — двенадцать лет.

— Восемь лет тоже не шутка.

— Если с умом подойти к вопросу, то сумею выкрутиться. К тому же меня могут освободить от уголовной ответственности: расскажу правоохранительным органам, что у меня вымогали деньги, составлю заявление в прокуратуру в трех экземплярах, и дело в шляпе.

— В трех-то зачем? — устало поинтересовался Фима.

— Один экземпляр нужно отдать адвокату, другой — оставить дома, третий — иметь при себе. Если все пройдет нормально, заявления уничтожу. Если хочешь, съем для надежности.

— Не подавись только! Голова бедовая! И где ты этого нахваталась? — простонал дядька, плеснув себе коньяка для спокойствия.

— На сайте: «Помог себе, помоги — товарищу», — бодро отрапортовала я. — А что разве неправильно? Там даже наглядные примеры были.

— Эфа, давай как на духу: в какую историю ты влипла на этот раз?

— Фима, мне просто нужно дать взятку одному неприятному типу в институте. Он у нас сейчас осуществляет проверку. Вот и все. Делов-то! Я не прошу тебя написать мне индульгенцию, просто расскажи толково: как ему давать?

— Послушал бы тебя сейчас кто-нибудь, — вздохнул Фима и осушил бокал с коньячным спиртом. — Ладно, давай по порядку. Ты с ним условия оговаривала?

— Нет.

— Умница. Условия договора ни в коем случае не оговаривай вслух. Правило номер один. Правильный взяткодатель пишет цифру на бумажке и передает ее «товарищу». Если кивнул, значит согласен. Если нет, то нужно написать еще одну бумажку. С цифрой побольше. А потом еще одну, если консенсус не достигнут. Правило номер два. Взятка дается без лишних слов и свидетелей и по возможности не в помещении. Деньги вложишь в конверт. Конверт положишь в папку с какими-либо документами.