Оказавшись в коридоре, мы молча идем в сторону раздевалок, где переодеваются дети. Фима с Варей сидят на скамеечке в обнимку с мальчиком из их группы и широко улыбаются, пока мама мальчика делает их фото на телефон.

– Папа! – первой замечает нас Варя, подбегая и обнимая Володю за бедра.

Он берет дочь на руки, прижимаясь щекой к ее щеке, и я в который раз удивляюсь, до чего же они похожи. Интересно, в Варе есть хоть какие-нибудь черты матери, потому что я вижу только отцовские. Моя же дочь, в отличие от своей подружки, смесь меня и Кира, что видно по ее лицу уже сейчас, в раннем возрасте. Хотя Кир утверждает, что это не так и что Фима моя копия.

– Папотька, тебе понлавилось как я танцевала? – допытывается тоже виснущая на отце Фимка. – А тебе, ма?

– Ты очень красиво танцевала, зайчонок, – улыбаюсь я, целуя ее в макушку.

Кир же тискает ее так, что она повизгивает, как довольный щенок, заставляя меня улыбаться до боли в мышцах.

– Мы должны это отпраздновать у Барбоскина, – говорит мой бывший муж, словно ставит перед фактом.

– Вообще-то, мы с Володей и Варей уже договорились сходить в кафе-мороженое, – вставляю я, оглядываясь на напрягшегося Владимира.

В ответ Кир бросает на меня такой взгляд, что внутри все покрывается инеем. Я не понимаю, почему он так остро реагирует, но меня это настораживает. Я слишком хорошо знаю его характер, его реакции, чтобы не понять, что это что-то большее, чем раздражение. Ему не нравится Володя. Очень сильно не нравится.

– Хорошо, пойдем куда вы договорились, – неожиданно приглашает сам себя в нашу компанию мой бесцеремонный бывший муж. Я вижу, что Владимир не согласен с этим, но он только открывает рот, как Фима издает восторженный крик.

– Ула-а-а-а! Папотька тозе пойдет с нами, мама!

Кирилл смотрит на меня с вызовом, мол, давай, разочаруй своего ребенка, если осмелишься, и я понимаю, что он меня обставил. Такое чувство, словно мы перенеслись на десять лет назад, потому что выражение лица у Кира точно такое же, как когда он настойчиво пытался отогнать от меня Феда, с которым я только начинала тогда встречаться. А может, у меня паранойя разыгралась и Кир просто не рад тому, что я решила приватизировать нашу дочь на это утро. Как бы то ни было, чую, ничего хорошего из времяпровождения друг с другом у Кира и Володи не выйдет, но поделать ничего уже не могу.

– Хорошо, – соглашаюсь я, посылая Владимиру извиняющуюся улыбку.

Тот кивает, усмехаясь уголком рта и переводит жесткий взгляд на Кирилла, который просто светится от самодовольства. Черт, ну до чего же дурацкая ситуация!

Глава 10

Когда мы уже выходим из здания я вспоминаю, что перед приходом Владимира Кир хотел забрать Фимку к себе после выступления, чтобы не заходить за ней завтра. Естественно, он сказал, что пойдет с нами в кафе поэтому! Вот я дурья башка, навоображала себе всякого! А он тактично промолчал, не напоминая мне об этом и не руша наши с Володей планы. Все-таки, зря я о нем думаю, как о двадцатилетнем вредном Кире. Он повзрослел, у него даже девушка есть, так что не стал бы Кирилл мне специально вставлять палки в колеса. Я чувствую себя полной дурой теперь из-за своих негативных мыслей.

– Я поеду с Валей! – заявляет Фимка, как только мы приближаемся к стоянке.

– На моей или твоей? – тут же спрашивает меня Владимир.

– Без разницы, но ты можешь перенести автокресло? – спрашиваю я.

Так как Варя намного застенчивее Фимы, мы решаем, что будет лучше девочкам поехать с Володей.

– А Длужочек? – неожиданно вспоминает о своем забытом дома друге Фима.

Блин, да что же я такая забывчивая сегодня?!

– Он ждет тебя дома, зайчонок, – ласково говорю я. – Как только мы поедим, то сразу же поедем к нему, хорошо?

– А если ему стлашно так долго без меня?

– У него там Толстяк на подхвате, – вмешивает Кир, имея в виду хомяка, подаренного Федом. – Уверен, они классно проводят время.

– Ну ладно, – соглашается наша дочь, позволяя усадить себя в машину.

Кир чмокает ее в лоб и закрывает дверь, после чего поворачивается ко мне.

– Ты на своей?

– Да.

Я не хочу оставлять свою машину здесь, поэтому не составляю компанию девочкам и Володе. Мы едем друг за другом на трех машинах, что немного нелепо, и добравшись до кафе почти одновременно, заходим внутрь.

Девочки садятся рядом друг с другом, а Кир занимает место напротив, оставляя только один свободный стул, что совсем не смущает Владимира, который берет еще один стул от другого стола и садится во главе нашего. Таким образом, я нахожусь между двух мужчин, что меня совсем не устраивает, потому что напряжение между ними все нарастает. Ни Кир, ни Володя не считают нужным поддерживать беседу даже из вежливости. Им не о чем говорить, так что они даже не пытаются фальшивить.

– Что ты хочешь? – спрашивает Кир нашу дочь.

– Бамбулгель! – взволнованно кричит она.

– И я, – поддерживает ее Варя. – И мороженку!

– И мне! – подхватывает Фима.

– А еще картошку и пиццу, – смеется Владимир, трепля по волосам свою дочь. – Она всегда заставляет меня заказать половину меню, а потом мне приходится за ней доедать. Я так скоро в свою одежду перестану влезать.

Он трет свой идеально плоский живот, облаченный в обтягивающую водолазку, так что я не могу не закатить глаза.

– Ты просто нарываешься на комплименты! Сколько, говоришь, времени ты проводишь в спортзале?

– Четыре дня в неделю, а мог бы больше, – улыбается Володя.

– С твоим расписанием это уже большое достижение, – говорю я, слыша рядом с собой пренебрежительное фырканье Кира, которое предпочитаю игнорировать.

Знаю, о чем он подумал, но да к черту его! Я знаю, что ругалась с ним из-за того, что он много работает. И из-за того, что он и так недостаточное для меня свободное время по утрам уделяет на фитнес-клуб и Феда. Возможно, начать встречаться с таким же трудоголиком Владимиром – ошибка, но я после развода стала более зрелой. Я сама теперь работаю все больше и больше, лучше понимаю поведение Кира, так что я осознала эту свою ошибку, но были и другие. У нас вообще было много поводов для ссор, если подумать. Просто сейчас я не могу вспомнить, но они точно были!

– Чем ты занимаешься, Володя? – делая акцент на его имени, вклинивается в наш разговор Кирилл.

– Я предпочитаю,