Он резко вскочил, сунул руку за пазуху; но поздно, слишком поздно. Тяжёлая дверь алхимического зала разлетелась вдребезги под ударом мощного заклинания; повалил густой дым, среди его клубов замелькали фигуры с клинками наголо, по особо лёгким, стремительным движениям которых Фесс легко узнал соратников той памятной четвёрки, едва не прикончившей его в Вечном лесу.

– Некромансер! – прогремело из серого облака. – Сдавайся! И ты, изменник, проклятый ересиарх!..

– Беги! – рявкнул Этлау, лицо его было перекошено: судя по всему, он пытался привести в действие свой негатор магии, но безуспешно. – Беги, я их задержу!

Воин по имени Эзра первым вырвался из дымной завесы, ловко крестя воздух парой своих мечей; недолго думая, Рысь бросилась ему под ноги, Эзра взвился в воздух, легко перескочил через неё… чего и добивалась драконица.

Шорох жемчужных крыл, гордый изгиб шеи, закованной в серебристую чешую, распахнувшаяся пасть…

Ступни Эзры ещё не коснулись пола, а в спину ему ударила упругая пламенная струя.

– Рыся! – заорал некромант.

Принимать бой со всей массой натасканных и свирепых инквизиторских псов никак не входило в его намерения.

– Бегите! – донеслось властное.

Драконица поспешно развернулась, выпустила ещё одну струю огня, но её приняли на себя, словно щит, клубы серого дыма. Что-то мерзко зашипело, серую пелену испятнало чёрным, однако драконий огонь не достиг цели, растратив мощь и жар на выжигание поставленной святыми братьями завесы. Нанести повторный удар Рысь уже не успела.

В следующий миг потолок алхимического зала лопнул. Скрытые запоры разъялись, и сверху с тяжким грохотом рухнули чёрные каменные плиты, точно входя в глубокие пазы на полу и тем самым отсекая некроманта с Рысью от Этлау, Фейруза и ворвавшихся в зал охотников.

Ну конечно, подумал некромант, святые отцы предусмотрели защиту, если какой-нибудь алхимический процесс в одном углу зала пойдёт как-то не так.

Воцарилась кромешная тьма.

Недолго думая, Рысь дохнула пламенем; в дальней стене они увидели раскрывшийся проход.

– Какая-то древняя система на случай… гм… непредвиденной алхимической реакции, – проворчал Фесс. – Очень быстрая и очень мощная. Даже голосов не слышно.

Кругом и впрямь царила мёртвая тишина. Спокойствие древних подземелий вновь вступило в свои права.

Рысь вновь приняла человеческий облик. Стояла, гневно нахмурившись и вперив взор в каменную преграду так, словно намеревалась пробурить её взглядом.

– Идём, дочка. Здесь мы уже ничего не сделаем. Преподобный отец справится лучше нас. Отговорится, отвертится. Или… прорвётся с боем. В конце концов, для него не смертелен даже кинжал в сердце. Брр!

– А Фейруз? – Рысь вдруг хлюпнула носом.

– Фейруз… – Фесс отвернулся. – Мальчишку жалко. Но ему, я надеюсь, пока ничего не грозит. А потом мы уж постараемся его вытащить.

«Если успеем», – закончил про себя некромант.

Да, святые отцы явили тут завидную прыть. Если, конечно, всё это вместе не было грандиозной провокацией, с самого начала задуманной и осуществлённой самим преподобным отцом. А что? Почему нет? Размен вполне в его пользу: он получил все сведения о том, кто такой Фесс, откуда он, и так далее и тому подобное. Этлау знает о Мечах, о Кларе Хюммель, знает… обо всём. И о Рысе-первой он знает тоже, проклятый святоша, об их с Фессом первой и последней ночи, так хорошо, так тщательно спрятанной на самое дно памяти, чтобы не кататься по постели каждый вечер, вспоминая каштановые волосы возле собственного лица и головку Рыси, доверчиво прижавшуюся к его плечу.

Но – как же ключ? Что с ним делать? Пытаться уйти, выбраться из кольца аркинских стен, в стан к поури… зачем? Чтобы взять Святой город штурмом, залить его кровью по самые крыши, чтобы алым покрылись даже шпили и флюгера?

Фесс был готов к этому. Если не удалось договориться, будем штурмовать. Аркинский ключ не может, не должен попасть в руки птенцов! Рыся права – если приходится выбирать между всеобщей гибелью и гибелью «лишь» девяти десятых, решение очевидно.

Висящая на стене лампа оказалась вполне исправной, заботливо заправленной маслом, словно вчера повешенной, чистой, без единой пылинки. Фесс засветил фитиль. – Идём, дочка.

…Они остались без проводника. Идти приходилось, руководствуясь лишь наитием некроманта да чутьём драконицы: как всегда, выручала «память крови». В конце концов, Кейден была хозяйкой обширнейших подземных лабиринтов. Пришлось кружить, подолгу брести по уныло-одинаковым коридорам и галереям; где-то рядом наверняка скрывались другие «заклинательные залы» и тому подобное, куда некромант при других обстоятельствах не преминул бы заглянуть, но, к сожалению, не сейчас.

Между собой они почти не говорили. Только односложные «направо», «налево», или «погоди, папа, я сбилась».

И всё-таки они поднимались вверх. Некромант ожидал погони, засад, перехвата; однако длинные коридоры оставались отменно пусты и беззвучны, никто не торопился занять важнейшие перекрёстки или привести в действие наверняка имеющуюся здесь систему ловушек, всем известных опускающихся решёток или каменных плит-заглушек.

– Пап, – Рысь наконец нарушила молчание. – Ты ведь тоже так думаешь, правда?..

– О чём, дочка? – отозвался Фесс, замедляя шаг. Они оказались на очередном перекрёстке: вправо и влево начинались лестницы, одна вела вверх, другая вниз.

– Что Этлау всё это подстроил? – выпалила драконица.

Некромант хмуро усмехнулся.

– Мне это приходило в голову.

– Но ты ж тоже читал его память! Он не смог бы ничего скрыть! Ведь он точно так же прочёл всего тебя!

– Я видел его прошлое, Рыся. Прошлое, а не настоящее и уж тем более не будущее. – Нельзя сказать, что Фесс был так уж уверен в своей правоте, произнося это. – Я всматривался в одну точку. Может, следовало взглянуть куда-то ещё, но…

– Значит, нам остаётся только гадать, – вздохнула своенравная дочь Кейден.

– Логика, Рысь, ничего больше. Куда надёжнее магии. В Этлау действительно есть сила Сущности. Мы были правы, когда заподозрили его ещё у Чёрной башни. И то, что его спасла от смерти именно Она, а не его обожаемый Спаситель, для инквизитора стало шоком, тут я не сомневаюсь. Мне кажется, он… был сейчас искренним и настоящим. Он действительно хочет избыть зло, в его понимании это Сущность, которую он вдобавок совершенно несправедливо именует Тьмой. Мы, я, занимали его лишь потому, что Этлау считал нас орудиями этого самого зла. Сейчас он, похоже, понял, что сам ничем от нас не отличается.

– Я ему не верю, – насупилась драконица. – Он умеет скрывать свои мысли. Я ничего не могу ни прочесть в нём, ни разглядеть. Одна серая хмарь. Но ты ведь тоже подумал о чём-то подобном, папа!

– Подумал, – сознался некромант. – Но уж слишком сложно и рискованно для Этлау. Зачем ему это представление со стражниками? Он действительно узнал, что хотел. Быть может, узнал даже больше, чем мне бы хотелось. Но что с того?..