Ответы на эти и многие другие вопросы мне были неизвестны.

Зато Южанин их знал.

Что такое корабельный мастер? Я наивно считал, что это человек, занимающийся работами на верфи, не более. Так и есть, но лишь отчасти. Настоящий мастер, галеры которого идут нарасхват, контролирует движение каждого атома, из которых в итоге будет состоять его судно. Он знает, где брали руду, из которой выплавили железо для гвоздей и скоб, в каком лесу рубили деревья для досок обшивки и брусьев шпангоута, как звали ткачих, работавших над парусами.

В идеале он знает тонкости всех сопутствующих процессов.

Южанин идеалом не был, но знал куда больше моего. И даже более того: будучи человеком неглупым, он к тому же легко воспринимал новые идеи и очень внимательно прислушивался к моему невнятному бормотанию, когда я пытался описать принципы передовых металлургических процессов. А то Грату объясняй не объясняй, а он лишь затылок чешет и одно отвечает: «А на кой оно нам вообще надо, если дедовский способ все равно лучше и вообще единственно правильный?»

В общем, Южанин оказался идеальным помощником для «горе-теоретика» — влет воспринимающий его невразумительные идеи, все понимающий с полуслова. Даже то, что толком не понимает сам говорящий. Бесценный клад для того, кто не может сливного бачка починить, но зато считает себя величайшим гением в вопросе конструирования космической техники, термоядерного вооружения и микроэлектроники.

Ты ему смутную идею — а он в ответ воплощение.

Осмотрев остатки моей домны, дем тут же доложил, что поставлена она на плохом месте. Земля, дескать, легкая. Что это значит, я не знал, но поверил на слово, на всякий случай пригрозив, что если его плавка пройдет хуже моей, то он сильно позавидует участи рудничных каторжан. На это он заявил, что при таких вводных условиях должен лично контролировать работу углежогов, так как очень многое зависит от качества угля. И еще ему нужно осмотреть окрестности в поисках глины, которой потребуется несколько разновидностей, причем не факт, что все они обнаружатся поблизости. Известняк еще нужен будет, и тоже не какой попало.

Скрипя зубами, я выделил ему персональную охрану и пока что ни разу об этом не пожалел.

К середине весны у меня было чугунное литье, а сейчас наконец получена сталь. Процесс не сказать чтобы передовой, скорее примитивный. Если не ошибаюсь — разновидность пудлингования. Адский труд, малопроизводительный, но в сравнении с тем, чем занимаются здешние кузнецы, — это атомная бомба против самой дешевой китайской петарды.

Теперь я понимаю, почему у демов нет проблем с доспехами и вооружением. По словам Южанина, в их мастерских даже штамповка налажена, пусть и грубая: кирасы, пластины наборной брони, детали шлемов и щитов. Один начинающий подмастерье там делает работу десяти опытных кузнецов. Само собой, я тоже мечтаю о таком технологическом скачке, и потому Южанина приходится беречь и лелеять. Он на положении заключенного, но живет так, что многим моим подданным такое и не снилось. Отдельное просторное жилье в стороне от ядовитых дымов металлургических печей, лучшая еда, вежливое обращение, никаких колодок с грузом на ногах.

И пусть первая его сталь дается трудно, а печь вышла не вполне удачной, я все прощу. Пусть исправит ошибки в следующей.

Саед прижал к носу белоснежный платок, немилосердно надушенный, и покачал головой:

— Смрад — будто в аду для самых злостных грешников, вы не находите?

— Так и есть, — согласился я. — Здесь вы видите первый цикл обработки руды, содержащей свинец и серебро. Ее дробят и потом обжигают на сильном огне, отчего и появляется запах серы. Даже несколько минут находиться здесь настоящая мука, а пленники работают от зари до зари. Вы все еще продолжаете думать, что гораздо лучшая идея — посадить их на кол?

— Нет, я уже давно понял, что их нынешняя жизнь недостойна возвышенной поэмы, но по отдельным намекам мне кажется, что все это вы показываете не просто так, а с каким-то скрытым подтекстом.

— Так и есть. У меня к вам, уважаемый Саед, имеется предложение. И прежде чем его озвучить, я был обязан показать это хозяйство и поведать о своих планах.

— На хозяйство я взглянул и остался под впечатлением, хотя и не скажу, что благостным. Планы ваши, как понимаю, просты: заселить долину, создать сильную армию и с ее помощью вернуть этой земле былое процветание. Я не ошибся?

— Нет, в общем-то правы.

— Тогда не сочтите за грубость, но самое время перейти к еще не высказанному предложению, и желательно в другой обстановке. Уж простите, но смердит здесь просто чудовищно. Даже ваша несносная птица не выдержала и куда-то улетела.

— Она улетела вон на ту скалу. Оттуда открывается чудесный вид на всю долину, и там поставили беседку для подобных случаев. А сейчас под ней накрыт стол с закуской и вином, и попугай, само собой, караулит это дело, опасаясь, что все выпьют без него. Не желаете к нему присоединиться?

— Надеюсь, эта вонь там не ощущается?

— Нет, что вы. Особенность ветров в долине такова, что там при всем желании ничего не почуешь.

Наверху, кроме Тука и Зеленого, никого не оказалось. У обоих подозрительно поблескивали глаза, да и птиц не начал клянчить вина с ходу, что выдавало их с головой. Ну да ничего, не до мелочных разбирательств сейчас.

Дождавшись, когда Саед в своей напыщенно-витиеватой манере похвалит мальрокское вино и жесткий козий окорок (ничего поизысканнее не нашлось), я приступил к делу:

— Вам, как я понимаю, нужен корабль?

— Ну разумеется.

— Хочу вам сообщить, что корабль у меня есть, причем не один.

Матиец едва заметно напрягся, уставился цепко, подчеркнутое безразличие и расслабленность будто ураганом смело. Передо мной сидел очень сильно заинтересованный человек, собирающийся выслушивать условия крайне заманчивой для него сделки. Именно сделки — ведь прекрасно понимает, что эту экскурсию я затеял не за тем, чтобы по итогам подарить корабль и помахать ручкой с удаляющегося берега.

— Помните, я рассказывал о нашествии демов, которое случилось зимой?

— Прекрасно помню. И еще запомнил рассказы ваших людей о том же самом. Кстати, в своих рассказах вы упустили кое-какие подробности.

— Да. Упустил. В том числе и те, где говорилось о захваченных галерах. Саед, давайте начистоту. Я замыслил кое-что, и в этом деле мне очень пригодится ваша помощь. По итогам вы получите любой из кораблей — на выбор, и, возможно, будет кое-какая добыча. Если вам интересно, я приступлю к подробностям.

— Очень внимательно вас слушаю.

— О чем вам говорит название «Железный Мыс»?

— Так я же сам вам про него рассказывал, еще при первой нашей встрече. Это город на южном берегу. Там делают лучшее оружие, доспехи и всякие другие вещи.

— Верно. Это и не город фактически, а скопище сотен мастерских. Литейни, кузни, ткацкие цеха, верфи, лесопильни, гончарни, стекольные и канатные производства. Многое из того, что там изготавливается, не могут делать больше нигде. Я заметил у вас красный бокал. Так вот, уверен — он оттуда.