надо многое рассказать и показать твоей голове. Заложить основы. Не знаю, сколько всего я успею… Ещё бы хорошо научить тебя фруктовому коктейлю со сладкой пенкой! Дааааа, точно, ему в первую очередь! Он, с одной стороны, несложный и эффектный, с другой — довольно капризный, ему нужно время и терпение…

— …которых у меня хронически нет. Я и так стараюсь кучу всего успеть и тоже довольно капризна.

Глафи, до этого чуть ли не подпрыгивавшая в порыве поистине недоросльского энтузиазма, добродушно усмехнулась.

— Ну, тогда, может, вы поладите. Результат того стоит, поверь мне… — она вздохнула и резко досадливо мотнула головой. — Ну и задачка! Мне нужно сообразить, чему тебя научить в первую очередь. Так много хочется показать и рассказать… Жестоко с твоей стороны ставить меня в такие условия… Сложно что-то выделить как приоритетное. И ещё о большем хорошо бы тебя расспросить… Ты… когда в Йулль?

Аэллисс неопределённо повело плечом.

— Начало расспроса? Пока не знаю… Решила немного отдохнуть. Доделаю витраж в своей комнате в Ведьмарии… Отосплюсь как следует. Поучусь у тебя готовить… Пообщаюсь тут со своими близкими… Поживу в удовольствие. И пойду. В Йулле ныне гнусяцки интересно будет, я прям-таки чувствую!

Пожилая омиллька вновь вздохнула и покачала головой.

— Бродяжка… Вся в свою мать. Эй, не хмурься. Я ничего плохого не имела в виду. Некоторые вещи передаются по наследству, хотим мы того или нет.

Ведьмарка пожала плечами.

— Это так… И… это нехудшая вещь, которую я от неё получила. Хоть что-то. Остальное её наследство приходится находить в себе и выкидывать, чтобы не тяготило.

Глафи вытерла лоб тыльной стороной руки, отошла к шкафчику с сияющими новыми и старыми инструментами и села на лёгкий глиняный топчан.

— И частично это моё наследство, да? — хитро улыбнулась она. — Камень в боты принят.

— Я не понимаю, как вообще так произошло. — повела плечом Ами. — По моим наблюдениям — моя мать — некоронованная испорченная упыриха с заоблачными претензиями, так и не примирившаяся с тем, что этот мир и его населяющие не такие, какими должны быть в её фантазиях. Если это от тебя пришло… То как и зачем мы бы с тобой ещё беседовали.

— Натренировавшись на собственных дочерях, меньше ошибок уже можно сделать с остальными. С возрастом некоторые вещи учишься лучше скрывать. До поры до времени.

— Ну… Ладно. Я тоже не подарок. Славненько тогда, что слопавшие моих кантинских сестёр пожираки сделали всё, чтобы всё это не продолжалось в том же духе. Если только Кристин…

Внучка запнулась и вопросительно взглянула на бабку. Та тяжко вздохнула, отрицательно помотав головой.

— У Кристин нет недорослей. И она не планирует. А ты… не зарекайся. Какие твои годы ещё…

— …достаточные, чтобы понимать, что я не хочу передавать этот родовой навоз дальше. — твёрдо ответила Ами. — Я не чувствую в себе силы справиться с исправлением этой "кармы". И не хочу, чтобы "благодарные" мне потом её передачу припомнили так же, как делаю это сеймомент я сама… Семья по крови не принесла мне ничего, кроме переданных мне по наследству страданий. Я рада, что у меня хватило ума и целеустремлённости покинуть её так скоро, как только я сумела… Для того, чтобы найти свою истинную родню по духу в Храмах. Я буду передавать части себя через общение. И, кажется, я уже "вырастила" в Храмах одного гнуса. А с семьёй… Может, так всё правильно устроено, чтобы недоросли разбегались от домов на максимально далёкое расстояние. Это обеспечивает генетическое разнообразие страданий на Материке. Это важно.

— Может быть. — вздохнула Глафи. — Не мне тебя учить, с моим-то провальным семейным опытом… Нас разнесло по Материку, да. Но есть кое-что общее для нашего семейства, внушительная часть которого служила в Храмах и находила в том радость и утешение. Та, что не посвятила себя кофейному ведовству с его мистериями… Или бродяжничеству. Неспокойная, словно порывистый ветер, северная кровь.

— Многие выбирали Храмы?

— Да. Очень многие.

— А кофе?

— Я и… твой прапрадед.

— Тоже лавку держал?

— Нет. Просто был знатный кофейный шаман.

— А бродяжничество?

— Да почти у всех, далеко ходить не надо за примерами… Твоя прапрабабка прибыла сюда из Лима. Да так и осталась.

— Неудивительно! Омилл прекрасен, это сложно не заметить!

— И… сэльвы тоже.

Пожилая омиллька лукаво улыбнулась. Ами хитро прищурилась в ответ.

— Ты… тоже так считаешь?! — восхитилась кантинская ведьма.

— Я… ну да. Конечно. Но не в такой степени, как твоя прабабка…

— Она… осталась из-за сэльв? Это я бы поняла.

— Ага. И с сэльвом.

Амелия ошеломлённо покачала головой полульюс.

— Аааа… Нууу… До меня только дошло, чем это всё закончилось… Даже не знаю, пожалеть её или позавидовать…

— Ни то ни другое! Она прожила свою жизнь. Так как считала нужным.

Глафи поднялась и вразвалочку отправилась к своему рабочему столу.

— Верно. — согласилась Ами. — Жизнь вообще странная штука… Гнусяцкое чудо вот так взять и узнать, что у меня в любимом городе есть бабка, матёрая кофейная ведьма… И что я частично сэльва. Хоть и на малую часть… Но мне этого хватит для радости.

— Мы тут все малые части кого-то и чего-то… Ведь всё, что тебя притягивает, уже есть в тебе в каком-то количестве. Оно тянется к тебе. Всё связано со всем. Если этому не мешать.

Ами обиженно фыркнула через полульюс.

— А вот это самое сложное! Да не больно-то оно и притягивается! Сэльвы в мою сторону даже не смотрят… Хотя… может это потому, что я их отталкиваю турбулентностью своих психологических проблем.

— Я же говорю — не мешать. В естественном ходе вещей всё происходит правильно и в своё время, на всё воля Вселенной.

Ами печально наморщила лоб полульюс.

— Вероятно, потому воля Вселенной часто не совпадает с моей. Неестественной.

Глафи примирительно улыбнулась внучке.

— Не твоя вина. Иногда нас корёжат очень сильно. Это я сделала со своими дочерьми по дурости. Я-то была уверена, что воспитываю их. Помогаю вписаться в общество. Чтобы их благополучно приняли и не отвергли.

— Ааа… на деле?

— На деле я "отпилила" лишнего. Подрезала "под формат" их жизненно важные части и… Ами. Я не знаю, как это исправить… Просто не знаю. Кристин… покалечена так. Я была уверена, что из этой прекрасной яркой звёздочки нужно сделать… квадрат. Чтобы она… вписывалась. Это не исправить уже… никак. Иветт… бедная моя Иветт…

Глафи застыла над своим рабочим столом с выражением невыносимого горя на лице. Пришла очередь Ами возвращать бабке её же фразу.

— Это… не твоя вина. Тебя в своё время тоже оквадратили. Ты просто сделала всё по образу-подобию,