В лесу было на удивление шумно, отовсюду доносилось сопение зверей, по которому можно было предположить, что среди них были и крупные. Мальчик достал из кармана пузырек с мочой сасквоча и откупорил его. Капнув жидкости на указательный палец, он помазал им себе за ушами – так, как мама наносила духи. Воняло ужасно, но Уилл решил, что лучше уж перестраховаться, чем попасть в беду. Тем более перед ужином он мог все смыть.

Услышав позади себя кряхтение, он испуганно оглянулся и увидел полуприкрытого кустами человека, который мочился, стоя спиной к мальчику и держась, или, скорее, хватаясь за дерево, чтобы не упасть. Затем, отступив на шаг, он неуклюже попытался натянуть на себя штаны. Пошатнувшись, пьянчуга упал на четвереньки и пару раз со смехом попробовал снова подняться на ноги. Уилл узнал охранника вагона-мавзолея.

Мальчик зашел чуть дальше, быстро облегчился и повернул обратно к дороге, но тут заметил хорошо выделявшуюся на фоне зелени серебристую цепочку от ключей. Уилл наклонился и поднял ее, обнаружив на цепочке единственный ключ, необычно толстый, со множеством выступов. Он сразу узнал его – это был ключ от мавзолея, такой же, как и у его отца. Видимо, его здесь обронил охранник. Уилл положил его в карман и поспешил к палаточному городку, чтобы нагнать мужчину, но услышал ворчание справа от себя. Решив, что пьяница упал снова, Уилл подумал, не стоит ли рассказать об этом отцу. Охранник явно не подходил для своего поста. Уилл пошел на звук и в густой листве заметил куртку охранника.

– Вы ключ уронили! – крикнул Уилл, доставая его из кармана и выходя из зарослей.

Охранник же оказался прижат спиной к дереву, с округлившимися от изумления глазами. Второй человек, упершись локтем в горло охранника, вытащил нож из его груди, и Уилл долго не мог оторвать глаз от его темного и мокрого лезвия. Ему показалось, словно к нему прикоснулись чем-то обжигающе холодным.

Человек с ножом повернулся, и в ту же секунду Уилл узнал сломанный нос и голубые глаза, глядевшие на ключ в вытянутой руке мальчика.

Броган бросился на него, и Уилл в ужасе кинулся в лес. В ушах застучала кровь. Он нырнул под ветви, оцарапав лицо о сушняк, и стал продираться сквозь кусты и подлесок, убегая все дальше в чащу леса. Когда Уилл решился наконец оглянуться, Брогана уже не было.

В боку закололо, и Уиллу пришлось замедлить свой бег. Он перешел на шаг, осмотрелся и попытался расслышать шаги поверх шума своего дыхания. Впереди он заметил дерево с ветвями, достаточно низкими, чтобы ухватиться за них, и полез по нему как можно выше. Скрывшись среди листвы, он задышал ровнее. Обзор был плохим – Уиллу было видно только несколько ярдов вокруг дерева. Ничего не было слышно. Он замер в ожидании. Задрожав, Уилл понял, что сильно похолодало, а солнце почти скрылось за горизонтом, и проверил часы. Секундная стрелка мерно тикала, а вот его сердце пропустило удар.

Было почти шесть.

Уилл повертел головой, пытаясь расслышать звуки ярмарки, но ничего не услышал. Он понятия не имел, где находится. Ветер усилился и шумел ветвями, производя самый одинокий звук из всех слышанных им когда-либо. И тут тишину разрезал один длинный свисток поезда. «Бесконечный» готовился отойти от станции.

Уже не обращая внимания на производимый шум, Уилл спрыгнул с дерева. Он не мог остаться там один, надвигалась ночь – и этот нож в придачу, выходящий наружу, скользкий. Оказавшись на земле, он побежал, надеясь, что запомнил правильное направление, и вскоре второй свисток локомотива подтвердил его правоту. Теперь ему было неважно, услышит ли его Броган: он должен был успеть на поезд.

Уилл и не подозревал, насколько глубоко зашел в лес. С растущим отчаянием он спешно продирался сквозь заросли и подлесок, ожидая, что деревья поредеют и он увидит «Бесконечный» на рельсах. Но тут поверх стука сердца он расслышал медленный ритмичный стук колес. Состав уезжал без него! Задыхаясь, Уилл побежал быстрее и упал, споткнувшись о корень, один его ботинок отлетел в сторону. Подбирать его было некогда. Едва дыша, он понесся дальше. Наконец между деревьями показался просвет. Ноги обрели новую силу. За стволами по рельсам медленно тянулись грузовые вагоны.

Уилл вырвался из леса и не увидел никаких следов платформы или палаточного городка. Товарные вагоны проносились мимо с нарастающей скоростью, а за ними шел последний, служебный вагон «Бесконечного».

Бросившись к рельсам, Уилл побежал прямо к красному служебному вагону. Отчаянно пытаясь не отстать, он видел перед собой лишь металлические ступеньки и поручень задней платформы вагона и понимал, что у него был только один шанс, потому что поезд набирал скорость, а он ее стремительно терял.

Ухватившись за поручень, он ощутил твердую холодную тягу состава. Рука Уилла сорвалась, и он ухватился снова, изо всех сил стиснув пальцы. В последний момент он успел прыгнуть и оказался на нижней ступеньке вагона, чуть не полетев кубарем под откос. Каждая из четырех ступеней давалась ему с трудом, но наконец он, чуть дыша, поднялся на железную платформу, не в силах больше пошевелиться.

Не успел Уилл сделать три хриплых вздоха, как распахнулась красная дверь служебного вагона. Едва он заметил перед собой поношенные джинсы, рука схватила его за воротник, вздернула и поставила на ноги. Уилл увидел злобное лицо молодого мужчины в комбинезоне.

– Только не на моем поезде! – проорал он и обеими руками потащил Уилла к краю платформы.

Уилл в ужасе посмотрел на проносившиеся внизу шпалы.

– Нет! – прохрипел он. – Подождите!

– Как заскочил, так и соскочишь!

– Что происходит? – спросил возникший в дверях человек.

Это был пожилой китаец, седой, но с гладким лицом. Его левая штанина внизу была пуста и заканчивалась деревяшкой.

– Безбилетник, – объяснил молодой, и Уильям почувствовал, как сжались кулаки охранника. Близко посаженные глаза и остроконечные усики придавали ему еще более угрожающий вид. – Пинка ему даю.

– Погоди, Маки. Это же просто мальчишка.

– Я не безбилетник. Пассажир, – с трудом выдавил из себя Уилл и, чуть переведя дыхание, добавил: – Из первого класса.

Маки фыркнул, и Уилл оглядел свою одежду. Пиджак был изодран в клочья, брюки – грязны и с дырой на колене. Одного ботинка не хватало. На пассажира первого класса он не был не похож, как, впрочем, и вообще на пассажира. Даже люди из вагонов переселенцев выглядели приличнее.

– Где же твой билет в таком случае? – требовательно спросил Маки.

Уилл сглотнул. Билет он даже не взял с собой, посчитав, что его и так узнают, когда он вернется в вагон.

– Моя фамилия Эверетт! – всхлипнул он. – Уильям Эверетт! Джеймс Эверетт – мой отец!

– Главный управляющий железной дороги? – спросил китаец, подняв бровь.

– Да бродяга он, Стикс! – раздраженно воскликнул Маки.

– Одежда не бродяжья, просто рваная и грязная, – сказал китаец, внимательно разглядывая Уилла.