Они великие мастера монтажа, знающие и умеющие рассказывать захватывающие истории. По мнению Сары, их склонность к обману или мистификации заставляет их рассматривать всю свою жизнь как сборник историй, рассказанных ими или окружающими. Снимая, они всегда точно знают, что делать с мизансценой. Если им надо развернуть ситуацию, вывернув ее наизнанку, они могут достигнуть желаемого одними лишь средствами монтажа. Следует отметить, что они также редактируют и события собственной жизни.

Их браки нестабильны, а некоторые разводятся из-за постоянных измен. Познакомившись с ними, Сара пришла к заключению, что все они очень несчастные люди, ищущие утешения в работе. Они стараются избегать «столкновения с жизнью», смотря на происходящее глазами участников программ, маниакально вытаскивая все мельчайшие сокровенные детали их жизни и документируя их. Они устанавливают очень близкие отношения (почти зависимость) с героями программ, что самое интересное, редко переходя на постельный уровень, понимая, что это испортит программу. Однако после завершения съемок интерес испаряется, хотя они умело притворяются, что человек им все еще небезразличен.

Тем не менее Сара отмечает, что не всех работников документального телевидения можно отнести к триадическим типажам, однако большинство из них – это люди с гибкими, подвижными, сменяющими множество масок личностями. Демонстрируя высочайшую степень проявлений макиавеллизма, они обычно представляют собой быстро мимикрирующих хамелеонов.

Конечно, я не являюсь свидетелем последних изменений, однако, памятуя мою бытность на телевидении, где я подвизался в 1982 и 2006 годах, полностью соглашусь с ее заключениями. Мне довелось работать со всеми крупнейшими телекомпаниями, а также со множеством независимых продюсеров, начав с должности исследователя, а затем став продюсером и завершив путь ведущим. Многие из тех, с кем мне довелось работать, были очень умны, амбициозны и мечтали о поприще артистов или ученых, но в какой-то момент оказались на телевидении. Зачастую их жизнь была полностью сосредоточена на работе. Монтируя программы, они часто издевались и смеялись над обычными людьми, которых снимали, но от которых зависел успех их программ. Они были вынуждены жить взаймы, смотря на происходящее глазами тех, кого снимали. Мне они чем-то напоминали мух, бьющихся в стекло, пытаясь выбраться из своей распадающейся на части, одинокой жизни, смотря на мир за стеклом, пытаясь стать его частью, но не выдерживая необходимости быть зависимым или поддерживать близость, требующуюся в этом случае.

Мне кажется, что рассуждение о психологической подоплеке, заставившей это направление человеческой деятельности собрать такое количество подобных личностей, сходно выяснению того, что было раньше – яйцо или курица. Редакционный элемент телевизионного производства (в отличие от технической работы операторов и редакторов) требует профессиональных навыков, которым нигде не учат. Мне кажется, что данный аспект является воплощением того, что представляет собой современная индустрия услуг, полностью зависимая от навыков манипулирования окружающими. Продюсеры полностью зависят от сложного оборудования, позволяющего создавать впечатляющие эффекты, хотя мало кто из них представляет, как оно работает. А когда плоды их трудов демонстрируются миллионам, они ощущают почти неограниченную власть, а также чувствуют себя значительно умнее, чем есть на самом деле. Влияние телевидения строится не столько на искусстве продюсеров, сколько на совершенстве техники. Любой человек, даже со средним уровнем интеллекта и минимальной подготовкой, способен сварганить посредственную передачу. Однако по-настоящему хорошие передачи очень редки и сложны в производстве. Как однажды мне признался один из руководителей канала, он полагался на конкретных людей, ожидая от них программ, которые смогли бы заставить руководство выделить на них время. Однако, по его словам, большинство программ были посредственными, а часть так вообще плохими.

Основной причиной подобной ситуации является отсутствие четких критериев. Новичок, чья личность чиста и проста, получает первую работу через знакомых. Убедив работодателя, он попадает на первый этап марафона, прохождение которого зависит от умения завязывать знакомства. Поскольку отрасль набита людьми с триадическими личностями, выбирающими себе подобных, то те, кто не обладает чертами макиавеллиста или хамелеона, почти не имеют шанса выжить в такой среде, если, конечно, они не имеют каких-либо специфических навыков. Тем не менее они никогда не смогут пробиться на должности даже с малой толикой власти. Поскольку все уровни плотно заполнены триадическими индивидуумами, отрасль работает за счет связей и покровительства.

Еще одной особенностью отрасли является то, с какой легкостью преуспевшие в интригах макиавеллисты могут получить признание за чужие заслуги и переложить ответственность за свои ошибки на плечи других. Свидетельства, а равно и бумажный след, указывающий на истинного автора тех или иных действий, просто отсутствуют.

Насколько мне известно, научных исследований психологических особенностей работников телевидения не проводилось, поэтому все рассказанное мной построено исключительно на персональных наблюдениях. Однако я лично был свидетелем истории, которая полностью подтверждает мои предположения.

В 1990-х меня пригласили выступить перед руководителями ВВС и ключевыми независимыми продюсерами с лекцией на тему вкуса и морали. Я решил воспользоваться возможностью и провести неофициальное исследование осведомленности людей, работающих в отрасли относительно роста числа триадических личностей. В этой связи я начал со следующего, несколько абсурдного утверждения:

«После того как поймешь масштаб разрыва между телевизионными продюсерами (как социальной группой) и остальным обществом, становятся понятны трудности, с которыми работники телевидения сталкиваются, оценивая вопросы, касающиеся вкуса и морали. Я говорю о характере людей, работающих на телевидении, о личностях, которых привлекает эта стезя.

В конце 1970-х Ричард Хоггарт – известный исследователь истории теле – и радиовещания, в сотрудничестве с профессором сэром Майклом Раттером из Института психиатрии, провел сравнение ценностей и нравственных качеств 200 случайно выбранных продюсеров ВВС и ITV (по 100 от каждого канала) с аналогичными характеристиками 200 случайно выбранных учителей средних школ и 200 неквалифицированных работников строительной отрасли».

После чего я привел ряд сомнительных и отчасти неправдоподобных заключений относительно различий между этими группами. Так, например, 85 процентов продюсеров считали сексуальную неверность приемлемой, если ее удавалось скрыть от партнера, тем временем только 42 процента учителей и 28 процентов рабочих разделяли это мнение. Таким образом, было сделано заключение о том, что вероятность неверности, расставаний и разводов в среде продюсеров в три раза выше, чем у других исследуемых групп.

Опираясь на эти заключения, исследователи предположили отсутствие этического развития у продюсеров, достаточного для формирования навыков правильной моральной оценки поступкам. Дальнейшее исследование было построено на этом предположении.