Тоби благодарно шагнул в прохладную полутьму. Милсон последовал за ним, стреляя по сторонам настороженным взглядом и примечая антикварную роскошь, зал для приемов справа, лифт в дальнем конце холла, а рядом с ним – витую кедровую лестницу, поднимающуюся над черно-белым мраморным полом. Тоби тоже это видел, пока следовал за Квентином Хейлом, а еще он заметил, как напряжен Хейл, и ему стало любопытно.

Лифт доставил пассажиров на третий этаж.

– Он здесь, – сообщил Квентин, останавливаясь у первой двери слева, он достал из кармана ключ и вставил его в замок.

Тоби протянул руку, останавливая его.

– Вы, полагаю, там уже побывали? – спросил он. – Трогали что-нибудь?

– Нет.

– Кто-нибудь еще заходил сюда?

– Насколько мне известно, нет.

– Вы не против подождать немного в коридоре, сэр? – отрывисто сказал Тоби.

Квентин кивнул, отпер дверь и посторонился. Полицейские вошли в комнату.

Тоби повидал немало мертвых. Они уже не пугали его и не вызывали отвращения, его даже не мутило, как бы жутко они ни выглядели. Слишком долго он проработал в полиции. Но все прочие чувства сержант испытывал по-прежнему. Убийства злили его и пробуждали рвение. Смерть в результате несчастного случая нагоняла на него тоску, в итоге он сначала злоупотреблял фастфудом и выпивкой в своей одинокой квартире, а потом, чаще всего среди ночи, звонил взрослому сыну, чтобы убедиться, что единственный во всем мире близкий ему человек жив и здоров, по крайней мере этой ночью. А самоубийства, каким выглядел нынешний случай, почти не тревожили Тоби, если речь шла не о детях.

В комнате было полутемно и прохладно. Сол Мердок лежал на кровати в васильковом халате, накинутом, по-видимому, поверх рубашки и брюк. Он был в обуви, глаза остались слегка приоткрытыми, словно он наблюдал за вошедшими из-под ресниц. Но его лицо и руки были холодными и окоченевшими на ощупь. Точно мертв, подумал Тоби, причем как минимум с ночи. У кровати на тумбочке он увидел бокал, пустой пузырек из-под таблеток и открытую книгу, один из абзацев в которой был подчеркнут тонкой черной ручкой. Тоби прочитал подчеркнутые слова и бесстрастно посмотрел в лицо мертвецу.

Милсон блуждал по комнате.

– Куда ведет эта дверь, сэр? – обратился он к Квентину.

– В ванную.

Милсон с платком в руке надавил на дверную ручку.

– Заперто, – сообщил он Тоби.

Не глядя на напарника, Тоби коротко кивнул. Он понимал, что поступает несправедливо, постоянно осаживая Милсона. В этом была его недоработка, но Тоби ничего не мог с собой поделать. Милсон – компетентный полицейский, в этом нет никаких сомнений. Но какой же навязчивый и услужливый! И такой самодовольный. Тоби с тревогой сознавал, что и Милсон невысокого мнения о нем. До открытого пренебрежения дело не доходило – разве что до осуждения, а порой и насмешки. Но Тоби был убежден, что Милсона ждет многообещающее будущее и производство в более высокий чин, нежели сержант полиции – самому Тоби этим чином, по-видимому, предстояло довольствоваться до тех пор, пока ему не вручат золотые часы и не выпихнут на заслуженный отдых.

Взгляд Тоби медленно блуждал по комнате. Скоро прибудут эксперты – осмотреть труп и снять отпечатки пальцев. Есть ли в комнате хоть что-нибудь, что указывало бы: нет, это вовсе не то, чем кажется? Все говорило в пользу суицида. И опыт сержанта это подтверждал. Изможденное лицо ранимого человека, глубокие морщины на лбу, темные круги под глазами, печально сжатые губы… все свидетельствовало о том, что жизнь затравила этого человека, а смерть стала желанным избавлением. И все-таки…

Этот сложенный лист бумаги сержант чуть было не просмотрел. Видимо, кто-то подсунул его под дверь. Тоби поспешно шагнул к нему и поднял под заинтересованным взглядом Квентина. Развернув лист, сержант быстро пробежал глазами второпях нацарапанные строки и задумчиво погладил подбородок. Значит… не все так просто. Пожалуй.

«Сол, надеюсь, ты понимаешь, что натворил сегодня. Сара понятия не имела о тебе и обо мне. Она была очень привязана к Алистеру и теперь страшно оскорблена и рассержена. Знаю, ты всегда считал, что я тебе не пара. Ты сам так сказал, когда мы виделись в последний раз. Ну, а я считала, что ты не пара мне, и сегодня ты это доказал. Ты испорченный и озлобленный человек. Ты никогда не понимал мои чувства и мотивы. Я была готова простить и забыть и вести себя цивилизованно, что бы ты ни сделал мне. Иначе я сюда не приехала бы. Но я понятия не имела, что ты поведешь себя так, как повел этим вечером, да еще в присутствии Барбары Бендикс.

Предупреждаю тебя, Сол: тебе лучше взять свои слова обратно. Завтра ты поговоришь с Сарой и объяснишь, что она не так поняла тебя. Она тебе поверит. Убедить ее легко, стоит ей только этого захотеть. Но меня она и слушать не станет. Объясняться с ней придется тебе.

Да, ты обязан сделать для меня хотя бы это. За все зло, которое ты причинил Саре и мне, я могла бы убить тебя. Ты все исправишь, или я найду способ отомстить тебе, даже если это будет последнее, что мне удастся. Я не шучу.

Тилли».

Тоби поднял голову и посмотрел на Квентина, переминающегося с ноги на ногу у двери, и Милсона, настороженно и с любопытством взирающего на шефа.

– Интрига нарастает, – объявил сержант и медленно расплылся в улыбке.

– Доброе утро, Сид! – Кейт улыбнулась и кивнула ему. – Итак, тот самый вечер – уже сегодня!

– Ха! – Сид, разбирающий почту в отделе корреспонденции, хмуро взглянул на начальницу. – Если все пройдет благополучно, а я не заработаю инфаркт, то здорово удивлюсь. Вверх-вниз, вверх-вниз – ношусь по этим гребаным лестницам с восьми утра. А хренов лифт все время занят. И вы, вижу, поднимались по лестнице. А внизу творится черт-те что. Видели? Украшений еще и в помине нет. Как обычно, опаздывают. Нипочем не успеют к вечеру. – Он покачал головой.

И как будто в доказательство его слов, две девушки из художественного отдела протащили мимо гигантскую фотографию известного поэта Типа О’Флэннагана. Красные и белые ленты, украшающие портрет, волочились по полу, постоянно попадая им под ноги, пока наконец одна из девушек не споткнулась и не выругалась.

Шатаясь, они свернули к выходу на пожарную лестницу.

– Они что, собрались нести эту махину по лестнице?! – воскликнула Кейт. – Эй! – окликнула она девушек. – Лулу, поезжайте на лифте!

– Не работает! – крикнула в ответ миниатюрная Лулу, тощая, как карандаш, обладательница голоса портового грузчика. – Застрял или еще что. Как всегда!

Сид бесстрастно взглянул на Кейт.

– Еще две дюжины осталось, – сообщил он. – А лифт застрял. Не верится, да?

– Вы бы лучше помогли им, Сид, – рассердилась Кейт.

Посмотрев на нее в упор, он подался вперед и прищурил серые глаза.