Франки начали рубить деревья и строить из них укрепления, а также разрушать мосты. Так прошла ночь. Население Дамаска, после опыта последних часов, было напугано и не знало, что делать. Но уже на рассвете в воскресенье мусульманская армия вышла против франков и нанесла им поражение. Франки понесли значительный урон убитыми и ранеными. Эмир Муин аль-Дин хорошо проявил себя в сражении, выказал невиданные ранее уверенность, храбрость и отвагу, неустанно отражая атаки врага. Сражение было долгим и ожесточенным. Кавалерия неверных ожидала подходящую возможность, чтобы нанести удар, которым она была знаменита. Так продолжалось до захода солнца. Ночь окутала все кругом, и сражение на какое-то время прекратилось. Каждая из сторон вернулась на свое место, но регулярные войска провели ночь в поле, напротив франков, а жители стояли на страже, как часовые на стенах города, постоянно наблюдая за врагом.

Между тем правителям окрестных районов были разосланы письма с просьбами о помощи и подкреплении. Постоянно прибывали группы туркменских всадников и пеших воинов из пригородов. Наутро, получив подкрепление и ощутив уверенность в своих силах, мусульмане атаковали франков. Они удерживали свои позиции перед лицом врага и осыпали их смертоносными копьями и стрелами из луков и арбалетов, которые непрерывным дождем сыпались на пехотинцев и рыцарей, лошадей и верблюдов в их лагере.

В течение дня из Бекаа прибыл большой отряд пеших лучников, которые увеличили численность мусульман и удвоили их военное оснащение. В тот день обе стороны держались твердо, но во вторник мусульмане вновь атаковали, как стремительные орлы, нападавшие на горных куропаток, или ястребы на перепелиные гнезда. Они окружили врага в его лагере, который был огражден стволами срубленных деревьев, осыпали еще спящих воинов градом стрел и камней. Франки не решились выйти из-за растерянности и страха. Когда ни один человек из них не вышел на бой, мусульмане стали думать, что враги задумали какую-то хитрость и разрабатывают особую стратегию. Никто из них не показывался, за исключением нескольких всадников и пеших воинов, вступавших в небольшие стычки. Они не осмеливались проявить инициативу, пока не увидят возможности напасть на мусульман, или безопасного пути отхода. Любой франк, достаточно смелый, чтобы приблизиться к мусульманам, падал наземь под градом стрел, камней или пронзенный копьем. Пешие воины из городского ополчения и люди из деревень таились в засадах на дорогах, которые франки считали безопасными, и убивали каждого, кто по ним проходил. Головы убитых привозили в Дамаск в обмен на вознаграждение. Так было привезено огромное количество голов.

В это время франки получали множество сообщений с различных сторон о быстром приближении мусульман, стремившихся их уничтожить, и тогда они уверовали в свое неминуемое поражение. Проведя совет, франки решили, что единственный выход из ловушки, в которой они оказались, или из бездны, маячившей перед ними, – бегство. И на рассвете в среду началось беспорядочное отступление.

Когда мусульмане увидели, что враг уходит, они утром того же дня устремились в погоню. Они стали осыпать врага стрелами, уничтожив, таким образом, большое число людей, лошадей и других животных из арьергарда. Более того, в оставленных франками лагерях и вдоль дорог они обнаружили несчетное количество трупов убитых воинов (среди них, возможно, был Каччагвида, прапрадед Данте) и их павших прекрасных лошадей, причем трупы смердели так сильно, что птицы замертво падали с неба. Той ночью они сожгли Аль-Рабву и Аль-Куббу Аль-Мамдудию.

Люди радовались милости Аллаха, непрестанно восхваляли Его за спасение, дарованное в ответ на их молитвы, которые они постоянно читали в эти горестные дни, за что Ему хвала и благодарность.

Ибн аль-Атир

В этом году (543/1148) король Германии покинул свою страну с большой армией франков, чтобы напасть на мусульманскую империю. Он не сомневался, что, имея большое количество людей, денег и оснащения, он сразу одержит победу. После его прибытия в Сирию франки пришли к нему и отдали себя под его командование. Он велел идти за ним в Дамаск, осадить и взять его – так он думал. Они подчинились и окружили город.

Правителем Дамаска был Муджир ад-Дин Абак ибн Мухаммед ибн Бури ибн Туктегин, но он не имел реальной власти. Настоящим правителем был Муин ад-Дин Унур. Именно он посадил Муджир ад-Дина на трон. Он был мудрым и справедливым человеком, честным и богобоязненным. Он принял на себя ответственность за сбор армии и защиту города. В течение какого-то времени франки поддерживали осаду, а потом в 6-й день первого месяца раби / 24 июля пошли на штурм, кавалерия и пехота вместе. Армия вышла из Дамаска навстречу и сражалась упорно. Среди воинов был законовед Юсуф аль-Финдалави из Магриба, очень старый человек кристальной честности. Когда Муин ад-Дин увидел его, идущего пешком, он приблизился, почтительно приветствовал его и сказал:

– О, почтенный старец, твой преклонный возраст освобождает тебя от битвы. Это я должен защитить ислам. – Он попросил старика вернуться назад, но тот отказался со словами:

– Я продал себя, и купил меня Аллах. А я не просил об отмене договора и не соглашался на это. – Так он сослался на строки из Корана (IX, 112): «Бог купил у верующих жизнь их и имущества их, платя им за них раем». И старец продолжил сражаться с франками, пока не был убит. Это случилось в районе Ан-Наираба, в половине фарсаха от Дамаска.

Франки делали успехи, и мусульмане ослабли. Германский король продвинулся до Аль-Майдан-аль-Ахдара (Зеленая площадь), и все были убеждены, что он возьмет город. Тем временем Муин ад-Дин послал весточку Саиф ад-Дину Гази, сыну атабека Занги и правителю Мосула, призвав его прийти на помощь мусульманам и изгнать врага. Саиф ад-Дин собрал армию и пришел в Сирию. С собой он привел Нур ад-Дина Махмуда из Алеппо (он же Нуреддин). Когда они добрались до Химса, Саиф ад-Дин сообщил Муин ад-Дину: «Я пришел со всеми людьми в моем королевстве, которые могут держать оружие. Я прошу, чтобы условием моего нападения на франков стало присутствие моих представителей в Дамаске. Если я потерплю поражение, я введу свою армию в город и буду защищать его изнутри. Если мы одержим верх, город твой, и я не стану оспаривать твои права на него». Франкам он послал грозное послание с требованием убраться из Дамаска. Франки прервали бой. Они понесли большие потери, и не обрадовались перспективе встретиться с армией Саиф ад-Дина вместе с армией Дамаска. И они решили сберечь свои силы, пока горожане чинили оборонительные сооружения и отдыхали от непрерывного сражения. Тем временем Муин ад-Дин послал к франкам гонца, который передал им: «Правитель Востока прибыл; если вы не уйдете, я сдам город ему, и тогда, клянусь Аллахом, вы пожалеете». Сирийским франкам он написал: «По какой причине вы поддерживаете этих людей против нас, если знаете, что, взяв город, они отберут ваши владения на берегу? Предупреждаю, если я почувствую, что проигрываю сражение, то сдам город Саиф ад-Дину, и можете не сомневаться: став правителем Дамаска, он не потерпит вашего присутствия в Сирии». Это послание убедило сирийских франков разорвать союз с королем Германии в обмен на крепость Банияс от Муин ад-Дина. Сирийские франки поговорили с королем Германии и испугали его своими рассказами о Саиф ад-Дине, его огромной армии, постоянных подкреплениях и его возможности взять Дамаск, в чем ему никто не сможет помешать. Они были настолько убедительны, что король отвел свои войска от Дамаска. Сирийские франки получили Банияс, а германские франки вернулись на свои земли, расположенные к северу от Константинополя и сбоку. Так Аллах избавил правоверных от напасти. Абу л-Касим ибн Асакир в «Истории Дамаска», пишет, как некий ученый законовед сказал ему, что видел во сне аль-Финдалави и спросил его: