ответ: не хочу; а после, раскаявшись, пошел. И подойдя к другому, он сказал тó же. Этот сказал в ответ: иду, государь, и не пошел. Который из двух исполнил волю отца? Говорят Ему: первый (Мф. 21, 28–31). Таким образом, лучше, не давши обета, исполнить намерение обета, чем, давши обет устами, не исполнить его в собственном произволении.

В «Луге духовном» мы находим историю о юноше, мужественно хранившем обет до самой смерти: «Авва Иоанн рассказал нам: “Пришлось мне быть в Фиваиде, в киновии аввы Аполлона. Там я видел молодого брата, у которого и отец по плоти был тоже инок. Этот юноша дал обет в течение всей жизни не пить ни воды, ни вина, смешанного с водой, ни какого-либо другого напитка. Он питался цикорием, бобами, вообще такими овощами, которые, служа пищей, могли бы в то же время утолять жажду. Послушание его состояло в том, чтобы сажать хлебы в печь. Так прошло три года, и юноша заболел. От этого недуга он отошел ко Господу. Во время болезни с ним сделался сильный жар, к тому же он страшно страдал от жажды. Все его уговаривали, чтобы он принял хотя бы немного вина с водой, но брат наотрез отказался. Тогда авва киновии послал за врачом, не сможет ли тот помочь страдальцу. Врач явился. Увидав брата в тяжком состоянии, врач долго убеждал его выпить немного вина с водой, но все было тщетно. Тогда врач обратился к авве со словами: "Принесите мне большое корыто". Влив в него четыре ведра теплой воды, он заставил опустить в него больного до бедер и держать его в воде в течение часа. И святой старец уверял нас (он сам был там в то время), что, когда подняли юношу, в корыте осталось не больше одного ведра… Вот как жили великие подвижники, истощая себя ради Бога, чтобы наследовать вечное блаженство”»[63].

Есть люди, которые, идя на исповедь, проявляют ложный стыд перед священником и утаивают грехи. Они подвергают себя серьезной опасности застрять на втором мытарстве. Подобный стыд на исповеди связан с тем, что, начиная близко общаться со священником, человек думает так: «Если я расскажу о всех своих грехах, батюшка изменит ко мне отношение в худшую сторону». На самом деле такую мысль нашептывает диавол. Все бывает как раз наоборот: если пастырь чувствует, что исповедь неискренняя, то может охладеть к кающемуся, а если видит, что человек всецело ему доверяется, то проникается к нему состраданием.

В Первом послании Иоанна Богослова сказано: Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды. Если говорим, что мы не согрешили, то представляем Его лживым, и слóва Его нет в нас (1 Ин. 1, 9–10). То есть если мы ничего не скрываем на исповеди, то будем прощены. Если же говорим, что не согрешили, то представляем Его лживым, и слова Его нет в нас. Если, придя на исповедь, мы занимаемся перед священником самолюбованием, скрываем свои грехи или ищем для них какое-то оправдание, то тут есть опасность, что мы точно застрянем на втором мытарстве.

Порой православные люди впадают на исповеди в две крайности. Первую можно описать так.

Батюшка спрашивает:

– Какие у вас грехи?

А человек отвечает:

– Никаких нет.

Я иногда в таких случаях говорю:

– Если у вас нет грехов, вам стоит ходить в синагогу или мечеть. Там собираются люди, верящие, что своими собственными усилиями они могут выстроить отношения с Богом. А у нас собираются грешники, нуждающиеся в Посреднике. И этим Посредником является Иисус Христос. Все, что происходит в храме, – для грешников. На исповеди отпускаются грехи, снимается ответственность за грехи как за содеянные поступки. В Причастии попаляется склонность ко греху. Соборуем для того, чтобы «при помазании тела елеем призывалась на человека благодать Божия, исцеляющая немощи душевные и телесные»[64]. Рукополагаем, чтобы «немощное уврачевать и оскудевшее восполнить», – в общем, как реанимация. А если вы безгрешны, это место не для вас.

Вторая крайность.

Человек на исповеди говорит:

– Грешен, батюшка, во всем!

Мой покойный духовник отец Димитрий Дудко научил меня, что следует делать в таких случаях. Я спрашиваю:

– Кого ты зарезал?

Человек смущается:

– Никого я не резал.

– А что ж ты сделал?

И начинается разговор, начинается исповедь.

Это диавол внушает человеку мысль, что от пастыря надо скрывать свои проблемы. Пастырь должен знать проблемы своих овец, иначе как он сможет им помочь? И те люди, которые лгут, особенно на исповеди, могут застрять на втором мытарстве.

Как пастырь, который служит уже достаточно большое количество лет, я могу сказать, что удивить на исповеди священника нельзя ничем. Я больше двадцати пяти лет в сане и мог в этом убедиться. Все, что вы говорите, говорят такие же люди, которые стоят рядом с вами. В свое время праведный отец Иоанн Кронштадтский добился от Синода общей исповеди, потому что желающих исповедоваться у него было очень много. И это делали так: в Андреевском соборе в Кронштадте гасили свет, горели только две лампады: перед иконами Иисуса Христа и Божией Матери в иконостасе. Начиналась исповедь. Один мужчина, который был на этой исповеди, описывает, как люди вокруг стали кричать. Какая-то женщина начала кричать, что она ребеночка своего вытравила в себе, мужчина кричал, что у него грех кровосмешения, кто-то еще что-то кричал. Первая мысль души, оказавшейся в таких условиях: «Вокруг меня ад». Но когда человек заглядывал сам в себя, он видел такие же грехи и тоже начинал их выкрикивать. Итак, знайте, что ложный стыд на исповеди реально помешает пройти второе мытарство.

В Писании сказано, что всякая неправда есть грех (1 Ин. 5 17). Поэтому, проявляя неправду в том или ином виде, мы создаем для себя проблему при прохождении второго мытарства.

Собор святого апостола Андрея Первозванного в Кронштадте. Дореволюционная открытка

Говорить правду трудно и даже сложно. Приведу пример из своей жизни. Я как-то решил один день не врать. Сказал себе: «С утра и до ночи я не буду врать». Это был ужасный день. Я с утра встаю, иду обедать. Хозяйка поставила передо мной первое блюдо и вскоре спросила:

– Ну как супчик?

Я ответил:

– Недосолила.

Когда она принесла второе блюдо, спросила опять:

– Ну как, нравится?

Я сказал:

– У меня повышенная кислотность, а здесь, чувствую, есть то, что не надо бы мне: изжога будет.

Она говорит:

– Ладно, сам выбирай