— Простите, миледи, — ответила Тина. — Я и не подозревала, что так сильно устала.

— Тебе сообщили о состоянии здоровья моего внука? — поинтересовалась герцогиня.

— Да, миледи, как только я проснулась. Я только что проходила мимо его спальни. Дверь была открыта, и я заглянула внутрь. Мне показалось, что он говорил о Винче, ему бы хотелось поскорее оказаться там.

— О Винче? — воскликнула герцогиня. — Это очень хорошая мысль. Только сомневаюсь, что доктор позволит ему совершить такую поездку.

— Может быть, миледи, если бы вы это предложили, они бы и согласились, — сказала Тина. — Я точно не знаю, где находится Винч, но он за городом. Там его светлости будет, несомненно, лучше, чем в жарком и душном Лондоне.

Герцогиня задумчиво посмотрела на Тину, как будто думая, что девушке хочется почему-то и самой побывать там. Но вслух она сказала:

— Это, конечно, очень хорошая мысль. В любом случае, раз твой опекун болен, вряд ли ты сможешь в ближайшие дни посещать балы и рауты. Сегодня четверг. Если завтра мы поедем в Винч, то мы с тобой сможем вернуться в Лондон ко вторнику или к среде следующей недели.

— Это было бы восхитительно, миледи! — пришла в восторг Тина.

— А твои поклонники пусть пока томятся в нетерпении, — добавила герцогиня.

— Поклонники? — удивилась Тина.

Леди Хертингфорд махнула рукой в направлении столика, на котором стояли две большие корзины цветов. Первая была полна ярко-красных орхидей, чьи длинные пестики и желтые тычинки придавали букету слишком шикарный, неестественный вид. На ручке корзины была записка, но, еще не прочитав ее, Тина поняла, кто ее автор.

— Сэр Маркус Уэлтон! — произнесла она вслух.

— Ты покорила его сердце, — отозвалась герцогиня. — Мне говорили, что он сказочно богат.

— Но он мне совершенно не нравится.

— В нем есть что-то такое… Я даже не знаю, как это назвать… — пожала плечами герцогиня, и ее бесчисленные ожерелья нежно зазвенели, переливаясь в лучах солнца, проникавших через окно. — Я всегда думала, — продолжала она, — что богатство и привлекательность редко встречаются в одном человеке. Не часто женщины получают от жизни все, чего хотят. Почему бы тогда не согласиться взять в мужья бедного человека и забыть о том, что приходится содержать его?

— Нет, нет, — запротестовала Тина. — Мой муж должен быть очень богат!

— Тогда тебе придется еще долго искать такого же богача, как Маркус Уэлтон, — ответила герцогиня. — Про него, правда, ходит несколько неприятных историй, но никто не безгрешен.

— Мне неинтересно, что о нем говорят, — попыталась объяснить Тина. — Мне даже неинтересно, что он сделал. Просто в нем есть что-то такое, что люди чувствуют по отношению к змеям или крысам.

— Но тебе же некуда спешить, — неожиданно согласилась леди Хертингфорд, и Тина прикусила язык, чтобы не сказать, что спешить как раз необходимо.

Она повернулась к другому букету. Там были бледно-желтые розы, и их приятный аромат напоминал о деревенских садах. И снова, не читая записку, Тина смогла угадать, кто прислал ей этот подарок.

— Лорд Альфред Картрайт, — произнесла она.

— Один из слуг сказал мне, что утром он ездил за город специально за этими розами, — сообщила ей герцогиня. — Очень романтично. А может быть, он просто знал, что так будет дешевле?

— Прошу вас, мадам, не портите всю историю, — смеясь, попросила Тина. — Мне хотелось бы верить, что им двигали куда более благородные чувства. Бедный лорд Альфред!

— Он никогда не пользовался успехом у женщин, — произнесла герцогиня.

Тина засмеялась и выронила записку от сэра Маркуса. Записка упала на пол, и только тогда Тина заметила, что на обратной стороне тоже что-то было написано. Подняв ее, девушка прочитала четыре слова, написанные решительным почерком: «Тине, которая будет моей».

Тина покраснела и быстро порвала записку на мелкие куски, чего не могла не заметить герцогиня, внимательно наблюдавшая за ней:

— Он очень настойчив.

— Откуда вы знаете?

— Он сам принес цветы, — ответила герцогиня. — Он попросил меня просто и без прикрас как можно скорее устроить вашу свадьбу.

Тина топнула ногой.

— Да как он смеет?! — возмутилась она. При этих словах она почувствовала, будто солнце закрыла темная туча, которая скоро поглотит и ее.

Этот день они провели дома, отказываясь развлекать многочисленных посетителей, которые приходили справиться о здоровье лорда Винчингема. Вечером приехали доктора. Они объявили, что жар спал, и согласились с герцогиней, что его светлость намного быстрее поправится на свежем воздухе Хартфордшира[4] в Винче, нежели в душной атмосфере Беркли-сквер.

К отъезду было приготовлено три кареты, в каждую из которых были запряжены по четыре прекрасные лошади. Лорд Винчингем со своим слугой ехал в первой. Специально для него была сооружена импровизированная кровать поперек кресел, чтобы он мог путешествовать, лежа на подушках. Во второй карете ехали Тина с герцогиней, а Абдула посадили на козлы между лакеем и кучером. В последней карете должны были расположиться слуги и багаж.

Сначала очень медленно они ехали по улицам по направлению к Тайберну, но вскоре выехали за город. Деревья были в цвету, а луга зеленели.

Тина снова и снова смеялась над замечаниями герцогини, пока лошади несли их в Хартфордшир. Проницательность леди Хертингфорд и ее прекрасное знание человеческой натуры делали ее прекрасной собеседницей. Только потом Тина с сожалением поняла, что пропустила множество великолепных пейзажей, когда они проехали через разукрашенные ворота, и герцогиня сказала:

— Вот мы и на месте!

— Так быстро? — удивилась Тина и выглянула в окно. То, что предстало перед ее глазами, можно было по праву назвать чудом весны. По обеим сторонам от дорожки, ведущей к дому, росли лилии и рододендроны.

Потом Тина увидела дом. Его вековой красный гранит казался драгоценным камнем среди серых террас. Вокруг него простирались зеленые луга, где в тени отдыхали олени, а вдали виднелась серебристая гладь озера, по которому плавали белые лебеди.

— Какая красота! — воскликнула Тина.

— Дом принадлежит Винчингемам с тех времен, как королева Елизавета жила в Хатфилд-хаусе[5]. Он переходил от отца к сыну, и в нем всегда жил какой-нибудь из Винчингемов.

— Я и представить себе не могла что-нибудь более прекрасное, — почти шепотом произнесла Тина, но тут же вспомнила, что графу придется продать и его, если он не сумеет расплатиться с долгами.