Но Тарас отказался от этого предложения. Когда ночь опустилась на окрестности Спарты, небольшой отряд под предводительством Гисандра уже миновал столицу и бодро вышагивал на север в сторону Пелланы. Слегка раздосадованный Тарас решил идти всю ночь, тем более что та выдалась звездной. А уж о том, как был расстроен Темпей, едва успевший достигнуть на своей телеге имения, и говорить не приходилось. Он долго жаловался Тарасу на то, как он устал сидеть и трястись в ней, пока разозленный спартиат не пригрозил ему отрезать «ненужные» при таком движении ноги, если тот не перестанет жаловаться.

Когда показались горные отроги, а на одном из них вскоре возникла Пеллана, Тарас невольно обрадовался. Скоро увидит жену и ребенка. Не часто выдавалось ему это за последние месяцы. Отправляясь в поход к Фермопилам, он уже и не чаял увидеть ее. А тут, на тебе, такое счастье.

Сейчас Тарас находился на особом положении, а потому по прибытии в город не должен был немедленно явиться к своему пентекостеру с докладом. Тем более что его воинская часть в полном составе находилась в Дельфах и обороняла проходы в горах у святилища. Поэтому, минуя город, он направился прямиком к себе домой.

Приблизившись к своему имению, Тарас прошел мимо илотов и вскоре был у порога дома. Первым его прибытие заметил вездесущий Талай, обретавшийся неподалеку и надзиравший за илотами, которым он не позволял лениться. Вообще-то имение давало хороший доход, и Тарас был доволен своим управляющим, которому в свою очередь не давала расслабляться Елена. Жена Гисандра оказалась на редкость сообразительной хозяйкой. Деловой хватки ей было не занимать. И он даже мысленно представлял, что она вполне могла бы открыть собственное дело, — какую-нибудь гончарную лавку, ферму или расширила сельскохозяйственные угодья, — если бы, конечно, в Спарте не были запрещены ремесла и деньги.

— К нам прибыл господин Гисандр! — возопил Талай, едва увидел своего хозяина, шествовавшего во главе телохранителей.

— Не кричи зря, — зашипел на него Тарас, который не хотел привлекать к своему прибытию излишнего внимания. Хотя Деметрий и находился далеко отсюда, пребывая вместе с армией спартанцев, здесь у него вполне могли оставаться соглядатаи. А после заявления геронта о возможных кознях Леотихида Тарас не хотел давать им пищи для размышлений. В его планы входило лишь короткое свидание с женой, рекогносцировка на местности и убытие назад в царский темен.

Талай умолк, но его крик сделал свое дело. Гисандр услышал неуверенные мелкие шажки, и на пороге возник его сын, который обхватил косяк двери и уставился на отца так, словно видел его впервые. Парню шел третий год и одет он был по-спартански — в чем мать родила. Тараса это не смутило, он все же подхватил сына на руки и прижал к себе, ненадолго дав волю отцовским чувствам.

— Ну здравствуй, сын, как ты вырос уже, — проговорил он, заметив одетую в простую белую тунику Елену, что тоже показалась в дверях, — настоящий воин.

А затем, смутившись, оторвал парня от запыленных доспехов и поставил на землю. Тот, отбежав назад, спрятался за мать и теперь поглядывал из-за нее на Тараса своими серыми глазами со смесью любопытства и страха.

— Прости, он давно не видел тебя, — произнесла она, небрежно откидывая прядь волос со лба, — ты появился так неожиданно. Надолго ли?

— Я не хозяин своей судьбы, — ответил Гисандр, делая пару шагов вперед, — царь прислал меня в Спарту с поручением, и вскоре я должен отбыть назад в столицу. Но…

Тарас скользнул взглядом по соблазнительным формам своей супруги, не потерявшей стати за это время, и добавил:

— …пару дней я, пожалуй, задержусь.

Елена отлично поняла его. Она и сама соскучилась по ласкам.

— Талай, погуляй с ним, — сказала она, легонько подтолкнув сына к управляющему.

Талай слишком хорошо знал своих хозяев, чтобы ему нужно было повторять дважды. Он немедленно увел удивленного мальчугана на улицу, а Тарас, не теряя времени, устремился за своей женой в глубину дома. Там, в дальней комнате, на ходу успев сбросить с себя доспехи, он настиг ее, повалил прямо на стол и с таким наслаждением овладел ею, что сам стонал едва ли не громче супруги. Их стенания были слышны далеко за пределами жилища. «Вот илоты повеселятся, — пролетело в мозгу у Тараса, когда он, дав себе небольшой отдых, вновь обхватил спортивную фигуру Елены и вошел в нее, не насытившись за один раз, — а и пусть себе веселятся. Когда хозяевам хорошо, то и работникам можно немного расслабиться».

Так Тарас развлекался до вечера, совершенно позабыв про войну и все, что с ней было связано. Даже упустив из вида алхимика. Но успев, правда, отдать тому приказ немедленно взяться за изготовление взрывчатого «лекарства от персов», чем тот и занимался, закрывшись в дальнем амбаре.

Наутро, отдохнув от дороги и побывав в городке, Тарас вернулся в имение в приподнятом настроении, после чего сразу же вызвал к себе Этокла. Для этого разговора он выбрал амбар подальше от людских глаз.

— Я видел сегодня в городе сразу нескольких слуг Деметрия, — сообщил он прибывшему «спецназовцу», — но самое неприятное, что и они меня видели. И мне даже показалось, что один из них долго шел за мной.

Этокл слушал не перебивая. Ему уже было ясно, куда клонит хозяин.

— Мне не нравится такой интерес. Хотя я и не собирался долго задерживаться здесь, стоит узнать последние новости, — проговорил он, скользнув взглядом по яслям с соломой, неподалеку от которых стояла телега.

Помолчав немного, словно собирался с мыслями, Тарас продолжил:

— Ты должен немедленно разыскать нашего человека Гимория и порасспросить его о том, чем заняты люди Деметрия в его отсутствие. Надеюсь, что Деметрий не взял его с собой в Дельфы. Во всяком случае, я его там не видел.

— Я немедленно отправляюсь, — ответил Этокл, и, поклонившись, вышел.

Пока Этокл бродил по окрестностям Пелланы, — на удивление Тараса, это заняло у него немало времени, — спартанец успел поразвлекать собственного сына метанием копья. Для этой игры он приказал выпустить на склон несколько коз и метким броском поразил одну с далекого расстояния. Ребенок был в восторге. Он даже подпрыгнул несколько раз от удовольствии и метнул в том же направлении длинную палку, желая подражать отцу.

Тарас остался доволен. «Пусть лучше с детства привыкает к виду крови, — решил он, выдергивая обагренное алым копье из мертвой туши, — ему все равно быть солдатом. Пройдет еще несколько лет, и педономы заберут его в лагерь. А там и до криптий недалеко».

Затем он вновь уединился с хозяйкой дома в спальне, на этот раз наверху, и оттуда они долго не появлялись, пока вконец изможденный любовными играми Тарас не выполз на балкон и не узрел Этокла, быстрым шагом возвращавшегося в имение.

— Ну что говорит наш друг? — расслабленно поинтересовался Тарас, спускаясь вниз. — Видел ты его?