litbaza книги онлайнДетективыБабочка на огне - Елена Аверьянова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 62
Перейти на страницу:

«Какие мы смелые, — радовались воры и мошенники, обнимаясь от возбуждения, обусловленного страхом, что их могут застукать в чужой квартире. — А скоро станем еще и богатыми», — думали оба, принимая старую мебель за старинную, оценивая квартиру по курсу доллара.

Сумма от продажи мебели и квартиры показалась им астрономической — продав эту трехкомнатную сталинку в центре Любимска, они смело могли рассчитывать на покупку скромного, однокомнатного жилья на окраине Москвы.

— Не хочу на окраине, — закапризничала Ирка Сидоркина.

— Придется и вторую нашу квартиру продать, — не посмел отказать любимой Катюшин муж. — Купим хоромы в центре.

Ирка подпрыгнула, от перспективы в одночасье стать москвичкой «сошла с ума» и бросилась щедрого любовника раздевать. Славик впился в толстые, сочные губы подруги, как вампир, насосался вдоволь, опрокинул готовую к соитию деву-жертву на диван, с которого не так давно увезли в морг Катюшину бабушку.

— Ах, какая стерва, — оценил наготу любимой «вампир».

— Убийца, — хотела крикнуть Ирка в самый ответственный момент демонического блаженства, да вовремя передумала.

Еще обидится Славик, скажет: «Для тебя же старался», да и не возьмет ее в город мечты, в столицу. А ей другого такого дурачка больше не найти — возраст играть в любовь кончается.

Стараясь не крякнуть, чтоб ненасытный любовник не заметил, как она устала, перевернувшись на живот, опершись на локти и колени, Ирка прогнулась, как пантера — так ей по крайней мере казалось. Славик от открывшегося ему сильного вида сзади, которым сексуальная Ирка очень гордилась, должен был зарычать, превратиться в зверя, после рывка ослабнуть. Тогда хитрая любовница мягким, как толстые губы, голосом, с чистой совестью за хорошо выполненное дело, приказала бы ему больше не тянуть, жену убить. И попробовал бы он после всего, что было между вурдалаком и его жертвой, между пантерой и самцом пантеры, отказаться. Он и не отказался. Вместе они стали придумывать, как извести Катюшу, как ее — камень на пути их счастья — убрать.

«Родион Раскольников, вот кто мне сейчас нужен», — думала Катюша под ровный перестук колес поезда из Москвы.

Задание Максима Рейна было выполнено на «отлично», но сама она, Катюша, похоже, вляпалась в странное дело по-сильному. Украдкой от попутчиков кинув взгляд на нижнюю, на этот раз ее, полку — под ней прятался от вагонных воров чемодан со светлой, парадно-выходной, навсегда испорченной клубникой юбкой, — Катюша вспомнила, как это случилось, поняла, как сложно у нее на душе. На ведро с клубникой она села от страха за Злату, оболгавшую ее в глазах милиции, которая, это всем давно известно, разбираться досконально, по-настоящему, ни в чем никогда не хочет. Например, однажды Катюшина знакомая, обозленная непрекращающейся музыкой от соседей выше, вызвала наряд, о чем сразу же крупно пожалела. Во-первых, соседи послали наряд подальше — «Имеем право слушать музыку в своей квартире до одиннадцати», во-вторых, дико хрипящий магнитофон захрипел еще сильнее, во всю мощь своих больных легких, в-третьих, соседи — мать, дочь и овчарка — затанцевали, затопали, стали водить по деревянным полам хоровод. Задрав голову, наряд смотрел на трясущийся от хоровода потолок Катюшиной знакомой и пожимал плечами.

— А что мы можем сделать? — спросил один страж порядка. — Имеют право.

— А вы им постучите по батарее в четыре часа утра, — посоветовал второй.

Поняв, что с такими соседями «каши не сваришь», бедная женщина решила квартиру поменять, что тоже в нашем правовом государстве сделать не просто. Для того, чтобы выписать ребенка из этой квартиры и прописать в другой, Катюшина знакомая пошла в собес, в опекунский совет. Там от нее потребовали указать причину, по которой она хочет совершить сделку покупки-продажи. Знакомая отправилась в то отделение милиции, из которого прибыл наряд.

— Дайте мне справку о том, что такого-то числа в такое-то время наряд милиции выехал по моему адресу по такой-то причине, — попросила окончательно затравленная соседями женщина дежурного, поначалу вежливого, и, пришедшего ему на помощь, участкового.

— А у нас конец журнала вызовов мыши съели, — объяснили ей добрые ребята. — Потому дать справку не можем.

В дежурку спустилась тоже неплохая, в общем-то, даже сочувствующая чужому горю, секретарша.

— Я по общему компьютеру сейчас запрошу сведения о вызовах на требуемое число, — успокоила она Катюшину знакомую и стала названивать в главное милицейское управление города.

— Светочка, пробей мне, пожалуйста, такой-то адрес такого-то числа. Было что?

— Было, — зажав трубку, радостно сообщила та воспрянувшей духом, затюканной соседями, женщине.

Дежурный и участковый шумно вздохнули, за Катюшину знакомую порадовались.

«Вот сейчас все и прояснится», — говорили их добрые, человеческие лица.

— Труп? — не веря, ужасаясь услышанному, повторила слова невидимой Светочки из телефона секретарша. — Это точно?

Парни в форме подозрительно посмотрели на Катюшину знакомую. Их лица вытянулись, окаменели у нее на глазах.

— Молодцы, ребята, — похвалила работников правопорядка обратившаяся к ним за помощью, согласно Конституции, гражданка России — таких, как она, тысячи. — Хорошо работаете!

И, стараясь не впасть в истерику прямо в отделении, побыстрей ушла, трясясь, но все равно думая, кому бы в собесе подарить букет цветов и коробку конфет, чтоб вопрос о выписке ребенка все-таки решился.

Теперь Катюшина знакомая, которую «загнали в угол» соседи, жила по другому адресу. Мысль о конце чужой человеческой драмы зарядила Катюшу оптимизмом. В ней, до этой минуты отчаянно грустной, проснулась надежда на светлое будущее, на то, что все в мире решаемо.

«Будет и на моей улице праздник, — подумала Катюша. — Выберусь из неприятной ситуации. Только Злату Артемовну жаль. Чего ж ей не хватает, коли она меня, незнакомого человека, так «опустила»? Страшные, видимо, люди, среди которых она живет. Страшна столица, о-хо-хо!»

Катюша тяжело вздохнула и затосковала о родном человеке — Родионе Раскольникове.

«Какой он крепкий, мускулистый, — вспоминала в ночи Катюша. — Как жарко меня обнимал, — тихо засмеялась она. — Как в русской народной песне».

Освежив в памяти крепенький такой, настоящий акт любви, единственный за последний год (Славик пошел к черту!), послушав в себе еще раз, по новой, с подробностями, которых, может быть, и не было, вагонную рапсодию «скрещенья рук, скрещенья ног», Катюша на том и остановилась: заснула, сладко чмокая губами, как младенчик, потерявший пустышку.

Мирра Леопольдовна Катович, по последнему, французскому мужу Совьен, приехала в Любимск с добрыми намерениями и единственным планом на ближайшее время — от лица всех бывших жен Артема Басманова написать книгу-ответ на его нашумевший бестселлер «Между прошлым и будущим». В названии воспоминаний режиссера — это и невооруженным глазом было видно — крылась надежда, да что там, уверенность на собственную, долгую и праздничную жизнь. Оказалось, зря. И года не прошло после выхода книги, как автора скандально-любовных историй не стало.

1 ... 14 15 16 17 18 19 20 21 22 ... 62
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?