— Что ты хочешь этим сказать? — Он с беспокойством подумал о мерах предосторожности, предпринятых, чтобы скрыть превращение Арабеллы из очередной «девочки» миссис Сильвер в любовницу герцога Арлесфорда. — Ты, надеюсь, никому ничего не рассказывал?

Хантер удивленно поднял брови, с искренней обидой глядя на Доминика:

— Надеюсь, на самом деле ты обо мне лучшего мнения.

Доминик кивнул:

— Прости.

— Я не знаю, каким именно образом, но о тебе и таинственной мисс Нуар поползли самые разные слухи. Все заинтригованы. И задают много вопросов.

— В таком случае будем надеяться, что они не узнают ответов.

Ему не должно быть никакого дела, даже если весь Лондон узнает о том, что новая любовница Доминика — Арабелла Марлбрук, в девичестве Тэттон. После того, как она поступила с ним, это было бы заслуженной карой. Но думать и сделать — две разные вещи.

Доминик знал, что сплетни уничтожат ее репутацию, если вдруг имя его любовницы станет известно в свете. За один день она лишится остатков респектабельности.

— Наверное, это и впрямь особенная женщина, если ты идешь на такие жертвы, чтобы скрыть ее, — протянул Хантер. — Кто она такая, Арлесфорд?

— Не твое дело, черт возьми! — невежливо буркнул Доминик, поднося бокал к губам.

Ему вдруг стало интересно, что бы сказал Хантер, узнай он правду.

Тот рассмеялся:

— Вот теперь я действительно заинтригован, раз уж ты скрываешь эту тайну даже от меня.

— Особенно от тебя, Хантер, — словно в шутку отозвался Доминик.

На деле же он никогда еще не был столь серьезен.

— Я вовсе не из числа ублюдков, способных увести женщину у лучшего друга! — запротестовал Хантер, одним глотком осушив бокал.

Доминик криво улыбнулся:

— Зная о твоей репутации, предпочитаю не рисковать.

Лучше пусть Хантер считает его упрямым ревнивцем, чем узнает, что речь идет об Арабелле.

Тот рассмеялся:

— Значит, это и впрямь особенная женщина.

Улыбка исчезла с лица Доминика. Он со стуком поставил бокал на стол, думая об Арабелле.

— Так и есть, — подтвердил он, отводя взгляд.

— Доминик? — ожидая более подробного ответа, произнес Хантер.

Но герцог не хотел обсуждать эту тему даже с лучшим другом и только покачал головой.

— Не расспрашивай меня, друг мой, — тихо попросил он.

Хантер едва заметно кивнул, затем улыбнулся, вновь наполнил бокалы и поднял свой:

— За мисс Нуар, и пусть всему свету окажется не под силу сорвать с нее маску!

Доминик согласно поднял бокал, но не улыбнулся в ответ. Потягивая бренди, он снова задумался об Арабелле и о том, что произойдет, если ее имя станет известно.

Еще одна причина, по которой ему не следует больше появляться на Керзон-стрит.

Но и ей было не под силу унять искушение, днем и ночью уговаривающее его снова вернуться туда.

— Он не приходил к тебе вчера? — поинтересовалась миссис Тэттон за завтраком. — Уже четвертую ночь подряд!

За четыре ночи Арабелла, сначала испытывавшая облегчение, вызванное отсутствием Доминика, постепенно начала беспокоиться, и это волнение оказалось не так-то просто унять. Она кивнула, пытаясь не демонстрировать собственных чувств, и намазала для Арчи хрустящий тост медом.

— Кто не заходил? — с интересом спросил мальчик.

Женщины незаметно переглянулись.

— Один друг твоей мамы, — пояснила миссис Тэттон. — Давай жуй свой тост, именинник, пока все не остыло.

Арчи, набив рот едой, начал играть ложками, воображая, что это лошадки, скачущие по скатерти.

Арабелла почувствовала, как предательски горят щеки, понимала, что плетет сеть обмана, но другого выбора не оставалось. Если вскроется правда, будет еще хуже.

— Возможно, его не вполне устроил первый визит, поэтому он решил расторгнуть ваше соглашение, — порозовев, произнесла пожилая женщина, озвучив главное опасение Арабеллы.

— Будем надеяться, что это не так, мама.

Да поможет им Бог, если Доминик передумал! Арабелла знала, что не сможет вернуться в бордель миссис Сильвер ни за какие деньги. Их с Домиником последнее расставание не вселяло в нее надежды на лучшее.

Раздался стук в дверь, и в столовую вошел Джеммел с письмом от хозяина, лежащим на серебряном подносе.

— Только что доставили, мадам, — доложил он и снова вышел.

Арабелла с ужасом взяла конверт, гадая, не решил ли Доминик и впрямь отказаться от ее услуг.

Миссис Тэттон с беспокойством наблюдала за тем, как дочь открывает и читает письмо.

— Он хочет знать, довольна ли я работой портнихи, — с облегчением произнесла Арабелла.

— Значит, все хорошо?

— Судя по всему, да, мама. — Читая письмо дальше, она с удивлением добавила: — Он пишет, что отдает в мое полное распоряжение карету и немалую сумму денег на расходы, чтобы мне не пришлось называть его имя, покупая вещи в кредит. — Взгляды женщин снова встретились. — Никто и не узнает о нашем... положении.

Глаза ее матери удивленно расширились.

— Либо он один из самых заботливых джентльменов, либо, — она изогнула бровь, — ему есть что терять, если о тебе станет известно в свете.

Насколько Арабелла понимала, Доминику это не грозило ровным счетом ничем. Скорее можно было ожидать, что он начнет трубить о ней на каждой улице. «Один из самых заботливых джентльменов». Это описание ничуть не подходило Доминику Фернексу.

Или ей только так казалось?

— Мне, конечно, неприятна мысль о том, что он будет платить за нас... — Арабелла взглянула на потрепанное жалкое платье матери. — Но вам с Арчи срочно нужна приличная одежда.

— Мы должны откладывать деньги, чтобы как можно быстрее выбраться из этого положения. Мы с Арчи вполне способны обойтись тем, что есть, Арабелла.

— Да, но у вас только одна смена белья и платья, мама, и больше ничего! У тебя дыры в башмаках. И руки болят. Он щедро платит мне. — Арабелла поспешно отбросила мысли о том, за что именно Доминик платил. — Я попрошу Джеммела подыскать вам гардероб. И схожу в аптеку куплю что-нибудь для твоих суставов.

Миссис Тэттон озабочено прикусила губу:

— А ты уверена, что он этого не заметит? Не обратит внимания, на что ты тратишь деньги?

Арабелла снова пробежала глазами письмо:

— Он вполне ясно выразился, что ему не нужны чеки и я могу распоряжаться деньгами по своему усмотрению.