Что же остается?

Уговорить гномов предать своего бога ради спасения вселенной? Для этого надо быть очень искусным оратором, а такого таланта за Гарри тоже не водилось.

В общем, он имел полное право на беспокойство и не преминул этим правом воспользоваться.

— Джек, как мы… — в который раз начал Гарри.

— Как мы добудем Молот? — вздохнул Джек. — Не начинай снова, приятель. Мы сориентируемся по обстановке и сымпровизируем.

— Не нравится мне, как это звучит.

— Твоя проблема в том, что ты слишком много беспокоишься, — сказал Джек. — Обо всем. О любой мелочи и каждом пустяке.

— Да, я беспокоюсь, — сказал Гарри. — И я не понимаю, как ты умудряешься оставаться таким хладнокровным.

— Лучше умереть прямо сейчас, чем беспокоиться всю свою жизнь, — сказал Джек. — Не волнуйся, все будет как будет.

— Я предпочел бы беспокоиться всю жизнь, нежели умирать прямо сейчас, — сказал Гарри.

— Это лишь твои предпочтения, — пожал плечами стрелок. — Но вселенная уже приготовила дорогу и для тебя.

— Эта дорога опять идет под землю, — пожаловался Гарри. — А я ненавижу подземелья. Я сыт по горло подземельями еще со времен поисков главного рубильника от Матрицы, или как там эта фигня еще называлась.

— Согласно закону всемирного свинства, ты всегда получаешь то, чего меньше всего хочешь, — сказал Джек. — Скажем, если бы ты не любил альпинизм, то наверняка выяснилось бы, что Молот хранится на самой высокой вершине этой горной гряды.

— Я не люблю альпинизм, — сказал Гарри.

— Не исключено, что знаменитая недосягаемая сокровищница гномов находится выше линии снегов, — сказал Джек. — Поэтому до нее так никто и не добрался — слишком неожиданное решение, если вспомнить, что речь идет о гномах.

— Временами я тебя просто ненавижу, — сказал Гарри.

Стрелок пожал плечами.

— А как мы…

— Добудем Молот? В сто сорок второй раз повторяю, сейчас не стоит об этом думать.

— Нет, я просто хотел спросить, как мы попадем под землю.

— Как все, в деревянных ящиках, — сказал стрелок. Увидев исказившееся лицо молодого волшебника, стрелок тут же добавил, что он пошутил.

— Дурацкие у вас шуточки, боцман.

— Какие есть. Что до пути под землю, предлагаю спросить его у хозяина вон той избушки.

— Которой?

— Тут только одна избушка, — объяснил стрелок. — Слева — это сарай для скотины.

— Где? — спросил Гарри.

— Я же сказал, слева.

— Слева от чего?

— От избушки.

— Ты что, издеваешься? — спросил Гарри. — Я и избушки-то никакой не вижу.

— Я все время забываю об ущербном зрении волшебников, — сказал стрелок. — Я говорю о той избушке.

Взмахом руки он указал направление, в котором следовало смотреть. Напрягая ущербное зрение волшебников до предела, Гарри удалось рассмотреть серую избушку среди серых валунов, устилавших серый склон горы. Из трубы вился едва заметный на фоне серого неба серый дымок.

Все вокруг было серым, словно другие краски вдруг исчезли из этого мира. Гарри даже начал подозревать, что за этим однообразием кроется очередной флюид Большого Бо, сумевший преодолеть все преграды.

— Ты ошибаешься, — сказал стрелок, когда Гарри поделился с ним своими опасениями. — Здесь всегда так.

— Разве ты бывал здесь раньше?

— Нет, но я знаю такие места.

Они подошли к домику, срубленному из редкого в этих местах дерева, и вежливо постучали в дверь. Потом еще постучали в дверь. Потом Гарри постучал костяшками пальцев в тусклое от грязи окно, а Джек снова постучал в дверь, но уже сапогом.

— Никого нет дома, — констатировал Гарри.

— Кто же тогда растопил камин?

— Может быть, хозяин растопил камин и ушел.

— Я не знаю насчет волшебников, но нормальные люди так не поступают, — сказал Джек. — Одной вылетевшей из камина случайной искры достаточно, чтобы сгорел весь дом.

— Может, хозяин испугался нас и убежал.

— Скорее, он испугался нас и не хочет открывать, — сказал Джек.

— И что делать?

— Мы не уйдем! — крикнул Джек. — Открой, добрый человек! Нас тут всего двое путников, и мы не причиним тебе вреда.

Молчание было ему ответом.

— Что собираешься делать теперь? — поинтересовался скептически настроенный Гарри.

— Попробую универсальный подход, — сказал Джек и повысил голос: — Нам нужна только информация, и мы готовы заплатить за нее золотом!

Внутри домика обнаружился легкий шорох.

— Похоже, сработало, — сказал Гарри.

— Всегда срабатывает.

Чьи-то шаги прошаркали по полу, за дверью послышался звук отодвигаемых засовов. Гарри удивился: зачем кому-то понадобилось устанавливать столь солидную дверь в таком пустынном районе? За все время их пребывания в предгорьях они не встретили ни одной живой души.

— Кто там?

— Золото.

Дверь распахнулась.

Обнаружившийся на пороге хозяин дома был обладателем великолепной седой бороды, небольшого роста и плоской кожаной шапочки. Из домика пахло чем-то сильно несъедобным.

— Почему дверь так долго не открывал, добрый человек? — спросил Джек.

— Потому что я таки не человек, верзила, — сказал гном. — Я гном. Так что вы там говорили за золото?

При виде золотой монеты из кошелька Гарри гном втянул носом воздух и презрительно сощурился.

— Проба низковата, — сказал он. — Слишком большая примесь никеля.

— Так тебе не надо? — спросил Гарри, убирая монету обратно.

— Я этого не говорил, юноша, — сказал гном. — Куда вы так торопитесь? Я лишь сказал, что у вашего золота низкая проба, однако я не говорил, что оно мне неинтересно. Золото — это всегда золото, а иметь золотую монету и не иметь золотую монету — это разница в целых две золотые монеты. Какого рода информация вас интересует? Если хотите спросить, который час, таки одной монеты вам хватит, но если что посерьезнее, надо будет раскошелиться, молодые люди.

— Нехилые у тебя расценки, отец, — сказал Гарри.

— Таки вы можете походить по базару и поторговаться, молодые люди, — сказал гном. — Очень скоро все поймут, что информация является самым ходовым товаром, а самый ходовой товар стоит денег. Век информационных технологий уже не за горами, и я предвижу, что торговля информацией приобретет небывалые доселе масштабы. Придется даже изобретать единицы измерения информации, чтобы легче было назначать цену. Так что вы хотели?