— Лео… — Лорд Рамзи удивленно моргнул. Кэтрин впервые обратилась к нему по имени. — Примите настойку. Я не позволю вам скатиться на дно и превратиться в ничтожество.

Губы Лео насмешливо скривились.

— Так вы предлагаете взять меня под свою опеку?

— Да.

— Вам не справиться со мной. Я слишком большая обуза.

— Нет, — решительно возразила Кэтрин. Лео невесело рассмеялся, смерив девушку долгим испытующим взглядом, словно никак не мог решить, какую оценку ей вынести. Кэтрин не верилось, что она сидит на краю постели и держит за руку мужчину, с которым так долго и так ожесточенно сражалась. Она и представить себе не могла, что Лео по собственной воле откроет ей душу. — Доверьтесь мне, — настойчиво заговорила она.

— Назовите мне хотя бы одну вескую причину.

— Вы можете.

Лео слегка покачал головой, не сводя глаз с ее лица. Вначале Кэтрин показалось, что он отвергает ее помощь, но потом она вдруг поняла, что Лео решился и сам изумлен своим поступком. Он показал глазами на стаканчик с жидкостью, стоявший на столике возле кровати.

— Дайте мне выпить это пойло, — пробормотал он, — пока я не передумал.

Кэтрин протянула ему стакан, и Лео осушил его в несколько глотков. Дрожь отвращения пробежала по его телу. Трясущейся рукой он отдал девушке пустой стакан.

Они умолкли, ожидая, пока настойка подействует.

— Ваши руки… — заговорил Лео, нежно коснувшись перевязанных пальцев Кэтрин.

— Ничего страшного, — прошептала девушка. — Всего-то пара царапин.

Голубые глаза Лео затуманились, отяжелевшие веки сомкнулись. Лицо, искаженное гримасой боли, медленно разгладилось.

— Я не поблагодарил вас за то, что вытащили меня из-под развалин? — тихо спросил он.

— Вам не обязательно меня благодарить.

— И все же… спасибо вам. — Не открывая глаз, он прижал к щеке руку Кэтрин. — Вы мой ангел-хранитель, — проговорил он слабеющим голосом, растягивая слова. — Думаю, до сих пор у меня его не было.

— А если и был, — отозвалась Кэтрин, — вы, наверное, слишком быстро бежали, чтобы ангел мог за вами угнаться.

Лео усмехнулся.

Прикосновение гладко выбритой щеки Лео к ее ладони наполнило Кэтрин неизъяснимой нежностью. Ей пришлось напомнить себе, что лорд Рамзи находится под действием опиума и возникшая между ними близость всего лишь иллюзия. И все же ее не оставляло ощущение, что сквозь обломки и пепел их былой вражды пробиваются ростки нового чувства. Лео с трудом сглотнул подступивший к горлу ком, это движение отозвалось волной дрожи в теле Кэтрин.

Они молчали, погруженные каждый в свои мысли, когда дверь неожиданно отворилась, заставив Кэтрин испуганно вздрогнуть.

В комнату вошел Кэм. Бросив взгляд на пустой стакан, он одобрительно кивнул девушке:

— Превосходно, мисс Маркс. Так Рамзи будет намного легче. А главное, это облегчит мне задачу.

— Дьявольщина, мать вашу, — беззлобно проворчал Лео, с усилием открывая глаза.

Кэм с Меррипеном приблизились к кровати. Следом вошла Амелия с охапкой тряпок и полотенец. Неохотно поднявшись, Кэтрин шагнула к двери.

Кэм посмотрел на шурина со смесью сочувствия и тревоги. Его черные как смоль волосы сияли в лучах солнца, потоками вливавшихся в комнату.

— Я могу позаботиться о вашей ране, phral. Но если хотите, мы пошлем за доктором gadjo[7].

— О Боже, нет. Лучше я отдамся в ваши неуклюжие руки, если уж выбирать зло, то меньшее. Не приведи Господь иметь дело с врачом-англичанином: первым делом он пускает в ход банку с пиявками.

— Ну, мы обойдемся без пиявок, — пообещал Кэм, убирая подушки из-под спины Лео. — Сказать по правде, они меня приводят в ужас.

— Неужели? — удивилась Амелия. — Я не знала.

Осторожно придерживая голову Лео, Кэм помог ему опуститься на матрас.

— Когда я был мальчишкой и еще жил с табором, я как-то раз плескался в родниковом пруду вместе с другими детьми. Выйдя на берег, мы увидели, что с наших ног гроздьями свисают пиявки. Я сказал бы, что визжал, как девчонка, но от девочек было куда меньше шума.

— Бедный Кэм, — улыбнулась Амелия.

— Бедный Кэм? — возмутился Лео. — А как насчет меня?

— На мое сострадание не слишком рассчитывай, — ворчливо отозвалась Амелия. — Подозреваю, ты нарочно все это затеял, чтобы увильнуть от посадки турнепса.

Два метких слова, брошенных Лео в ответ, заставили Амелию расплыться в улыбке.

Откинув одеяла и прикрыв брата до пояса простыней, она ловко подложила полотенца ему под бок и раненое плечо. При виде стройного мускулистого торса Лео и соблазнительных темных волосков у него на груди Кэтрин почувствовала странную пустоту в желудке. Она медленно отступила от двери еще на шаг. Ей не хотелось уходить, но этого требовали приличия.

Кэм поцеловал жену в макушку и ласково подтолкнул к стене:

— Подожди там, monisha[8], нам понадобится свободное пространство. — Он повернулся к стоявшему рядом подносу со скальпелями, щипцами, ножницами и другими инструментами.

Кэтрин побелела, услышав, как лязгнул металл.

— Вы собираетесь принести в жертву козу или исполнить ритуальный танец? — заплетающимся языком выговорил Лео. — Может, хотя бы споете что-нибудь?

— Мы уже проделали все это внизу, — невозмутимо ответил Кэм, протягивая Лео обрывок кожаного ремня. — Закусите это зубами. И постарайтесь не слишком шуметь, пока мы будем трудиться над вами. Мой сын задремал.

— Прежде чем я суну этот кусок кожи себе в рот, — хмуро произнес Лео, — может, скажете мне, где он побывал до меня? А впрочем… — Лео немного помолчал. — Какая разница? Чуть подумав, я решил, что лучше мне этого не знать. — Он было зажал зубами ремень, но тут же вынул его изо рта и добавил: — Надеюсь, вы ничего мне не оттяпаете.

— Если и оттяпаем, — заметил Меррипен, осторожно протирая кожу вокруг раны, — то не намеренно.

— Готов, phral? — услышала Кэтрин тихий голос Кэма. — Держите его крепко, Меррипен. Хорошо. На счет «три».

Амелия с застывшим лицом присоединилась к Кэтрин в коридоре. Прислонившись к стене, она зябко обхватила себя руками за плечи.

Из комнаты донесся глухой стон Лео, а затем напевная цыганская речь Кэма и Меррипена. Их непонятная скороговорка подействовала на Кэтрин успокаивающе.

Ясно было, что, несмотря на действие опиума, Лео предстоит пережить мучительные минуты. Каждый раз, слыша его сдавленные проклятия и хриплые возгласы боли, Кэтрин испуганно съеживалась и стискивала в кулаки разбитые пальцы.