Когда мы воткнули одному трубку, волосы у него на лобке и жопе встали дыбом. Зудящие волосы — так они их называют — пропитаны сексуальными ядами от них сходишь с ума и загниваешь и тут Брэд совсем спятив завопил: «Плевать если я и сгнию я буду трогать зудящие волосы пусть это будет мой последний день на свете». Мне приходится нокаутировать его игрушечной режущей трубкой в три фуга длиной ох это уже не смешно и боже мой что делают эти язвы когда я включаю вибратор для глубокого массажа — они взрываются по всему его телу оставляя маленькие кратеры эрогенной плоти похожие на анусы от головы до пят мальчики запихивают в язвы пальцы в оргазме он изгибается и взлетает к потолку его кожа лопается от паха до подбородка. Мальчики сдирают ее лоскутьями и снизу появляется новая, белая как мрамор. Они стаскивают кожу с его члена под нею появляется новый и дергается извергая струи. В этом состоянии после линьки они так чувствительны что могут свалиться в обморок от глотка свежего воздуха.

Когда мы заканчиваем, все уже скинули гниющую кожу, и мы укладываем их спать в темной комнате. Сброшенную кожу мы оставляем себе и перемалываем в тончайшую пудру, точно слезоточивый газ… после пары бомб с сушеной кожей бубу, сброшенных на Нью-Йорк, ядерный взрыв покажется милым пустячком. Представьте, как десять миллионов человек сгнивают за считанные секунды — одна вонь чего стоит. Проснувшись, мальчики выглядят, как греческие статуи. Они гуляют голые, взявшись за руки, среди мраморных портиков и фонтанов. Но очень быстро снова начинают гнить, и раз в месяц должны полностью полинять. Запасы сброшенной кожи все растут. Это вроде могильника радиоактивных отходов. У нас ее целые бочки, и один из многочисленных способов распространять заразу — через птиц, обладающих иммунитетом. Насыпьте пыль в их перья, и пусть себе летят, разнося подарки с солнечного юга.

Мальчики-сирены — белые, точно жемчуг, они мягко переливаются рябью огоньков. Когда мы раздвигаем одному ноги, его жопа — розовый моллюск, вращающийся в экстатическом движении — расступается и всасывает режущую трубку. Я включаю вибратор — мальчик розовеет потом краснеет становится темно-багровым на это стоит взглянуть — и вот он дрожит а по телу пробегают цвета — небесно-голубой розовый как лосось северное сияние. Его губы приоткрываются, доносится пронзительный дрожащий звук, теребящий нервы и железы внутри. Существо кончает с последним пронзительным визгом экстаза. Медленно краски выцветают до жемчужно-белого. Я изучаю существо, лежащее теперь в глубокой коме, и вижу, что у него внутри моллюски в раковине из мягкого песчаника. Это гермафродиты, способные менять мужские гениталии на женские. Мальчики-сирены создавались как биологическое оружие, уничтожающее солдат и агентов противника. Прикоснулся к сирене — тебе каюк. Сирена медленно всем своим телом поедает врага. Только самые опытные мальчики из Института Передовых Сексуальных Исследований обладают иммунитетом к сиренам.

Вы уже поняли, что мы не просто делаем срезы, мы собираем сложнейшее вооружение. У нас есть все записи и снимки. Люди Уоллеса собираются у телевизора на Послание президента к нации, а во весь экран бубу ебет сирену под дробь музыкальных мальчиков. Жирный сенатор-южанин глядит и не верит, его глаза вылезают и лопаются, заливая весь экран. Их оружием было негодование они были ПРАВЫ ПРАВЫ ПРАВЫ. Ну так пусть подавятся. Бубу пришли на их зов. Пригласили вас на церковный ужин и кадриль — вертитесь вертитесь быстрее быстрее ну так как там дела в государстве? Мальчики-циркачи с торчащими хуями корчатся скалят зубы как дикие псы снимай штаны и бросай их в угол оставайся на ночь и еще немного жуй кокаин и сплюнь на стену почему бы тебе не остаться еще немного.

Уолтер Хьюстон из «Дьявола и Дэниэла Уэбстера» играет на скрипке…

Сверхсекретная картотека… Брэд читает досье и присвистывает он похож на мальчишку в этой правительственной конторе мальчишку который холодно смотрит вслед… Тут-то их и вызвали, предложив немедленно уволиться…

— Просто распишитесь вот тут.

Полковник курит трубку, отвернувшись… два мрачных серых человека из военной разведки… бумага на столе… ручка…

И все потому, что какие-то мудаки из уголовного розыска принялись вынюхивать в Танжере, где они проводили отпуск…

Человек из угрозыска показывает фотографию арабскому мальчишке, тот смотрит на нее с каменным лицом. Агент протягивает ему банкноту.

— Дааааа… — Мальчишка взад-вперед крутит пальцем в кулаке… — Любит большииие…

— Хотите, чтобы мы показали инфракрасные снимки?

— Да я всего лишь угостил этого ублюдка выпивкой в «Параде», — ахает Грэг…

Мальчик изучает фотографию.

— Да… любит вечеринки три-четыре мальчика много гашиша выгнали из отеля «Континенталь»… Одного поймали в караульной будке.

— Показать инфракрасные службе охраны?

— Проведите этих людей через проходную, сержант.

Каменные лица охранников, еще два часа назад говоривших «Доброе утро, сэр». Старый сержант произносит, не разжимая губ.

— Я бы попробовал Передовой Институт….

И вот они на вилле у моря. Это клиника, очень современная и хорошо оборудованная. Поясню, что теперь наши лаборатории круглосуточно работают над проектом клонирования, но мы по-прежнему зависим от младенцев мужского пола из приграничных городов, где, несмотря на периодические облавы, процветает черный рынок спермы и детей. Можешь отнести семя своего любовника в город, выстроить пятьдесят надежных арабских девушек и потом забрать мужской приплод обратно в свою деревню.

Вот наш агент, переодетый молодым священником. Легавые устроили облавы на сперму по всему городу — приходится быть начеку.

Мустафа принимает его спокойно.

— Садись, мой друг, выпей чаю. Первоклассный товар сэр… настоящие бедуинские девушки.