Прохладный воздух больно ударил в разгоряченное лицо, стоило мне выйти на террасу. Схватилась за перила, восстанавливая дыхание и пытаясь понять, что, к богам, творится. И главное, как с этим бороться. Мне совершенно не хотелось возвращаться к образу истерички, которая совсем не думает, но делает.

Похлопала себя по щекам, пару раз глубоко вздохнула и поспешила дальше. Надо было как можно быстрее выполнить возложенную на меня царицей миссию.

Покои принцессы уже усиленно охранялись, но меня пропустили без всяких проблем. Видимо моя персона входила в список разрешаемых. Отлично, меньше волокиты.

Сама девушка сидела на широком подоконнике в окружении разноцветных подушек, украшенных искусной вышивкой и бисером. Прижав колени к груди и обхватив их руками. Вся поза, наклон головы и идеально ровная спина говорили о грустно-несчастном состоянии, но я на всякий случай решила держаться немного подальше.

Запустит еще чем-нибудь, швырнет, а искра итак не стабильна, что влияет на общее эмоциональное состояние. Новые проблемы лучше предупредить, чем потом решать.

— Зачем пришла?

Голос Петреи звучал глухо и неожиданно спокойно.

Признаюсь, я ждала истерики, криков и обычного для нее взрыва. А получила… пока еще не ясно, что получила. Не могла она так быстро повзрослеть и поумнеть. Значит, что-то задумала или обдумывает.

— Я здесь по поручению Ее Величества, — бодро продолжила я. — Она просила сообщить, что с этой минуты вы находитесь под домашним арестом. И будете находиться под ним до самого отплытия.

Повернулась, бросила короткий взгляд и снова отвернулась, изучая звездное небо.

— Довольна, да?

— Чему я должна быть довольна?

Надо было уйти. Сразу. Послание передала, свою роль выполнила и надо было бежать, не позволять затянуть в этот омут чужих проблем. Надо было. Только не смогла.

Может, потому что вместо ее фигурки неожиданно увидела другую — такую же несчастную и сломленную, только темноволосую, темноглазую.

Тогда со мной осталась Селина. Не мама, а именно невестка. Она не отходила от меня ни на шаг и это спасло мне жизнь. Ведь когда искра проснулась, выброс был такой силы, что я могла взорвать половину северного крыла замка. Но Селина быстро сориентировалась, запечатала, отправила меня в сон и вызвала Дерека.

Я не ждала пробуждения искры у Петреи, а просто хотела помочь. Как когда-то помогли мне. Ведь она сейчас совсем одна. На грани, хотя старается этого не показать. А я не хотела брать на себя вину за ее очередную ошибку.

— Это ведь ты сообщила матери?

Формально это был Крост. Именно он связался с Адонией по своим каналам, выдернул ее из постели и рассказал о произошедшем. Но мы то обе знали и понимали, что вопрос состоял в другом.

— Да.

Горький смешок и внезапно поникшие плечи:

— Так и знала.

— Я хотела помочь вам.

— Помочь? Мне?! — Петрея вскочила с подоконника и застыла, зло глядя на меня, разжимая и сжимая кулаки. Отлично, с такой принцессой я знаю, как общаться. — Да что ты можешь знать? Как ты посмела вмешаться?!

— Могу и понимаю. Я была на вашем месте и знаю, каково это, когда тебя продают, когда твоим мнением не интересуются… Когда в голове лишь одна мысль — как избавиться от этого союза.

Не помогло.

— Была на моем месте? И смогла выбраться? Тогда почему? Почему не дала мне? Ты же обрела свободу? Но не дала обрести ее мне!

— А вы уверены, что это была бы свобода?

Эмоции Петреи были такими сильными, что она едва не задыхалась, прожигая меня взглядом.

— Какая же ты лицемерка! Ненавижу тебя! Ненавижу!

Обидно. Еще один шанс уйти, но я не могу. Мне надо оправдаться. Надо сказать… помочь.

— Мечта сбылась, я действительна получила свободу. Но за все приходится платить свою цену. Чем больше получаешь, тем сильнее отвечаешь. Я была вынуждена уйти из дома, отказалась от семьи и научилась жить заново.

Не помогла. Ошиблась. Слова не те подобрала.

— И ты смеешь мне говорить об этом? Ведь именно поэтому я решилась на такое. Именно для того, чтобы остаться здесь!

— Понимаю, — произнесла я, но останавливаться не собиралась. Уж если у нас пошли такие откровения, то надо было довести дело до конца. Сейчас это так важно, а потом будет уже поздно. — Но позвольте кое-что добавить. Одну маленькую деталь. Знаете, что я поняла, спустя столько лет?

— А если мне не интересно?

— To я все равно скажу, — виновато усмехнувшись, ответила я, — к вашему большому неудовольствию. Знаю, вы считаете меня воплощением зла и коварства. Но поверьте, раньше я была еще хуже. Мне казалось, что если буду вести себя агрессивно, буду задирать нос и выводить Валкота из себя, то это поможет мечте сбыться. Что это очень умный и взрослый поступок. А ведь, если подумать, то я, именно я, а никто другой, не дала шанса нам обоим на другие отношения.

— И жалеешь?

В ее голосе полно недоверия и я не собираюсь лгать.

— Нет, — честно ответила принцессе, открыто смотря прямо в глаза. — Не люблю жалеть о прошлом. Не случись всего этого, я бы не стал тем, кто я есть сейчас. Осталась бы невыносимой девчонкой, уверенной, что весь мир зло. Была бы глубоко несчастна в браке, не из-за Валкота. А из-за себя. Я бы ненавидела его за те чувства, что испытывала. И ненавидела себя за них же. Возненавидела бы весь мир. И медленно сгорала в этом костре. Просто потому что не представляла и не хотела представлять другую сторону нашего брака.

Я запнулась, переводя дыхание. Говорить об этом было удивительно легко, хотя боль никуда не делась. Я смотрела в ее глаза и находила силы дальше.

— Это тяжело, когда родной брат продает тебя лучшему другу, пусть и из благих побуждений. Если бы он чуть-чуть подождал, то я бы сама просила его об этом. Мне нравился Валкот, но я уничтожила эти чувства. И не дала ему полюбить себя. Потому что ту Одетт полюбить и понять было крайне сложно.

— Я понимаю, к чему ты ведешь. Хочешь сказать, что мне надо смириться и поискать плюсы этого брака?

— Ну что вы, Ваше Высочество, я не смею навязывать вам свое мнение. Просто делюсь событиями своей прошлой жизни.

— Правда? — Петрея скрестила руки на груди. — И что бы ты нашла положительного в моем случае? — и тут же сама ответила на поставленный вопрос. — Ничего? Потому что ничего положительного в этом союзе нет. Разлука с родными, сломанные крылья, клетка, в которой меня запрут, и чужие, навязанные законы.

«Великие, помогите…»

— Новая жизнь с чистого листа. Свобода… Как бы глупо это ни звучало. Но свобода тоже будет. Вдали от матери. Второй жене маркиза Райдера брак совершенно не мешал заводить романы и менять любовников как перчатки. У вас ведь тоже будут фавориты. Вы же загадка. Принцесса с Террико. Вас захотят видеть, слышать, узнавать. Вам будут подражать, завидовать и даже ненавидеть. Зависть всегда порождает ненависть… А загадка и таинственность всегда манили и были самым лакомым кусочком. Вы можете стать звездой двора. Не ваши сестры, в тени которых приходилось жить с рождения, а именно вы. Ведь соперниц у принцессы в Сангориа нет и быть не может.