Ребекка кивнула. Что-то неуловимое в его облике смущало ее.

– Должен признаться, что вы были правы, настояв на том, чтобы повременить с отправкой Джеймса в Итон.

– Вы это серьезно, милорд?

– Вполне. Его бегство могло иметь куда более серьезные последствия в столь многолюдном месте, как Лондон или школа.

Слава Богу, подумала Ребекка, граф наконец стал беспокоиться о сыне.

– Пребывание в Солгрейве пойдет мальчику на пользу, он привыкнет к жизни в Англии.

– Согласна.

– Дэниел подыщет Джеймсу учителя. Но я бы хотел, чтобы вы оценили его выбор. Помнится, Берч говорил, что в колониях вы работали учительницей. Так что для меня весьма важно ваше мнение.

– Я польщена, – сказала Ребекка, все еще не решаясь поднять на графа глаза.

– Я иду в библиотеку выпить бокал вина и был бы рад, если бы вы составили мне компанию и рассказали еще что-нибудь важное, о чем должны знать мои люди, общаясь с Джеймсом.

Ребекку снова бросило в жар. Она вспомнила, как ехала с графом на лошади, как его подбородок касался ее мокрых волос, вспомнила исходившее от его тела тепло, и ее сердце забилось с удвоенной силой. Ребекка покачала головой.

– Прошу прощения, милорд. Уже поздно, день был тяжелый.

– Это я должен просить прощения, поскольку даже не справился о вашем здоровье.

– Со мной все хорошо, – произнесла Ребекка, чувствуя, что теряет над собой контроль. – Спокойной ночи.

Ребекка не успела скрыться в комнате, как граф снова окликнул ее:

– Миссис Форд! Надеюсь, вы не уедете. Оставайтесь здесь столько, сколько понадобится, чтобы Джеймс окончательно приспособился к жизни в Солгрейве.

– Спасибо, милорд.

Она скользнула в свою комнату, приложила пальцы к пылающим щекам и стояла, глядя в темноту. Почему граф попросил ее остаться? Ради Джеймса или ради самого себя?

Вопросы Стенмора удивили и встревожили сэра Оливера Берча, когда в воскресный вечер он пришел в городской дом графа на Беркли-сквер.

– Итак, ты совершенно уверен, – задумчиво произнес граф, – что именно эта женщина сопровождала Элизабет в ее поездке в Америку.

– Не совсем уверен. Но, по словам доктора, находившегося тогда на корабле и проживающего теперь в Нью-Йорке, с ней была женщина по имени Ребекка. К тому же миссис Форд соответствует данному им описанию. Он даже вспомнил, что она направлялась в Филадельфию.

Граф остановился у мраморного камина.

– Почему вдруг он все это вспомнил, Берч, по прошествии десяти лет после случившегося? Может, она не вызвала у него доверия?

– Трудно сказать. – Адвокат плеснул себе в стакан отменного кларета. – Она была необычайно привлекательна. – Почувствовав на себе яростный взгляд Стенмора, адвокат быстро продолжил: – Не говоря уже о том, что ехала в Филадельфию с пустыми руками, если не считать ребенка.

– Как смогла она уговорить извозчика взять ее, если была без сопровождения?

– В колониях все не так, как здесь, милорд. Там женщины часто путешествуют без эскорта. – Он замялся. – Но вам не следует опасаться насчет ее репутации. Я провел в ее обществе довольно много времени по пути сюда, а также слышал, как о ней отзывались в Филадельфии. Миссис Форд придерживается строгих правил поведения и обладает изысканными манерами. Жизнь в колониях научила ее непринужденно держаться с мужчинами, но она требует, чтобы они вели себя в рамках приличия. Даже матросы относились к ней с величайшим уважением. Миссис Форд поистине удивительная женщина.

– Существует ли хоть какая-то вероятность, что миссис Форд познакомилась с Элизабет в Лондоне?

– Сомневаюсь. Вы же знаете круг, к которому принадлежала ваша супруга. Скорее всего они встретились в самом начале путешествия. И я хорошо понимаю, почему Элизабет сочла возможным доверить Джеймса ее попечению.

– В самом деле, Оливер? Тогда скажи, по какой причине эта женщина предпочла скрыть свою связь с Элизабет? Из твоего рассказа о вашей первой встрече в Филадельфии следует, что она солгала тебе. В то же время она утверждает, что знала Элизабет.

Адвокат задумчиво посмотрел на графа.

– Возможно, это объясняется тем, что она никому не доверяет. Миссис Форд безусловно предана вашему сыну. Возможно, она была также предана вашей супруге. Иначе не взяла бы на воспитание ее ребенка. Ясно как день, что она не имела намерений извлечь из этого выгоду.

Граф кивнул.

– Она всецело предана Элизабет и Джеймсу, милорд. А нам с вами еще предстоит заслужить ее доверие. —

Берч пожал плечами.

– Впрочем, я могу ошибаться в своих предположениях. Возможно, она говорит правду. Возможно, мы и впрямь путаем ее с кем-то, кто находился на корабле с вашей женой.

Подумав некоторое время, Стенмор снова обратился к адвокату:

– Расскажите, что вам известно о ее муже, этом мистере Форде.

– Почти ничего, – ответил адвокат. – Говорят, они обвенчались вскоре после того, как она уехала из Нью-Йорка, но он давно умер.

– А чем он занимался?

– Никто ничего не знает. Одни утверждают, будто он был возчиком, другие – солдатом. Во всяком случае, жене он ничего не оставил. В Филадельфии миссис Форд работала и вполне сносно обеспечивала себя и Джеймса.

– Значит, других детей у нее не было.

– Может, были, но умерли. Во всяком случае, о них ничего не известно.

– Есть еще какая-нибудь информация? О ее родителях? Где она родилась и росла?

– Вся более или менее достоверная информация, которую я сумел раздобыть, касается того времени, которое миссис Форд провела в Пенсильвании. Осмелюсь высказать предположение, что она – дочь священника и выросла отнюдь не в сельском захолустье. Как я уже упоминал, она либо училась дома, либо в хорошей школе, ибо очень неплохо образованна. В Филадельфии мне говорили, что она прекрасная учительница.

Граф снова устремил взгляд в окно. Берч знал, что Стенмору не задают вопросов, но сгорал от любопытства, теряясь в догадках, что могло послужить причиной расспросов Стенмора.

– Позволю себе заметить, что миссис Форд приятно поразила меня своей непохожестью на английских женщин, занимающих такое же положение в обществе. И если отбросить прочь небольшую неувязку, касающуюся ее прошлого, я бы сказал, что она самая честная и искренняя женщина из всех, кого я встречал.

Стенмор не стал возражать, и адвокат с облегчением вздохнул, поскольку желал всей душой, чтобы граф относился к миссис Форд с благосклонностью. Оливеру очень хотелось под каким-нибудь благовидным предлогом в самое ближайшее время наведаться в Солгрейв. И уж конечно, он намеревался нанести визит в Хартфордшир не из желания подышать деревенским воздухом.