Снаружи Северная башня выглядела такой же сверкающей и нарядной, как и остальные три, но внутри разительно от них отличалась. Ее обстановка была какой-то нарочито неряшливой и гнетущей: ни ковров, ни занавесей, ни картин, только грубо сколоченная мебель, серое постельное белье, пыль и паутина.

А вот лаборатория Ферна Корвела, в отличие от жилых помещений, содержалась в образцовом порядке и тщательно оберегалась. Мона насчитала целых шесть магических щитов, каждый из которых мог уничтожить не только человека, но даже волшебника. Просторное помещение на самом верху башни представляло собой идеальный круг и производило довольно странное впечатление. На каменном полу был начертан огромный темный символ, который колдуны использовали для усиления своего присутствия.

Стены лаборатории до самого потолка были увешаны деревянными полками, а на них плотными рядами стояли абсолютно одинаковые сосуды из темного стекла, на которых Мона не увидела ни единой надписи. Как же Ферн их различал? Эти однообразные бутыли напоминали парадный строй молчаливых солдат, но от каждого из них буквально разило темной магией. Под полками располагались низкие тяжелые шкафы, заполненные пергаментными свитками, а в центре этого магического миропорядка находился алтарь для жертвоприношений, который выглядел как обычный кованый стол. Его потемневшая от времени поверхность была тщательно отмыта, но в сухом воздухе до сих пор ощущался тошнотворный трупный смрад…

Чтобы избежать неожиданностей Мона решила вызвать дух Ферна не на его территории, а за пределами замковых стен. Воспользовавшись глубоким потайным ходом, который был проложен под руслом реки Уай, Мона и Таэль вышли на ее противоположный берег. Глядя, как призрачная фигура постепенно превращается в мужчину крепкого телосложения, эльф приготовился отразить возможный удар.

Ферн Корвел ничем не напоминал своих изысканных, ослепительно красивых родственников. Его внешность больше подошла бы каменотесу или портовому грузчику. Сильный, жилистый, невзрачный, он одевался подчеркнуто просто и не утруждал себя соблюдением манер. Магическая аура волшебника была темной и мрачной, что невольно наводило на мысль о наличии в его родословной колдуна.

Когда воплощение Ферна достигло завершающей стадии, он с ходу бросил в Мону уничтожающее заклинание и сразу попытался переместиться, но за мгновение до перехода его поразила молния, сорвавшаяся с пальцев Таэля. Земная жизнь Ферна Корвела продлилась не дольше трех полных вдохов, но и этого оказалось достаточно.

— Как я и говорил, с ним невозможно иметь дело, — эльф гадливо встряхнул рукой, пытаясь избавиться от остаточной темной магии. — В любой неясной ситуации Ферн нападал первым, никогда не оглядывался назад и ни о чем не сожалел.

— С такими замашками он мог случайно перебить своих родственников.

Глядя на разочарованное личико Моны, Таэль недобро усмехнулся.

— Уверяю тебя, Ферн Корвел ничего не оставлял на волю случая. Однажды кто-то из членов семьи поднялся в Северную башню в его отсутствие и больше оттуда уже не вышел. Поднабравшись могущества на темной стороне, Ферн уничтожал всех, кто вставал у него на пути. Ходили слухи, что он мечтал остаться единственным Корвелом, но этому помешали колдуны.

Эльф взял Мону за руку и помог ей подняться по склону холма.

Удобно устроившись на белом плетеном диванчике, Мона нежилась в теплых закатных лучах и наблюдала за близнецами, которые вдруг расхрабрились и попросили эльфа дать им урок фехтования. Таэль не только мастерски владел мечом, но к тому же оказался превосходным наставником. Сначала он позволил Эридану и Эмме вволю помахать легкими мечами, чтобы они выпустили лишний пар и только потом вышел на площадку, чтобы посвятить их в тонкости фехтовального искусства.

Когда совсем стемнело, усталые и довольные близнецы разошлись по своим покоям, а Таэль собрал оружие и присел на диванчик рядом с Моной. В наступившей, наконец, тишине возобновился мирный стрекот цикад, в зарослях робко замерцали разноцветные огоньки светлячков.

— Спасибо, Ветер, ты сделал поистине доброе дело.

— Я многие годы обучал фехтованию и стрельбе из лука отпрысков богатых семей.

— О, так вы будете еще и стрелять из лука? Я всегда мечтала этому научиться.

— Так я тебе и поверил, — фыркнул эльф. Он завладел рукой волшебницы и привлек ее к себе на колени. — Пытаешься подольститься ко мне?

— Ты так подозрителен, Ветер, что я чувствую себя нашкодившим ребенком, — Мона прижалась к его груди и потерлась щекой о мягкий бархат куртки.

— Не наговаривай мне в уши.

Волшебница хихикнула.

— У нас говорят: не заговаривай мне зубы.

— Не понимаю, при чем тут зубы?

— А ведь ты прав, совершенно ни при чем! — Мона весело рассмеялась, и ее смех рассыпался по ночному саду горстью звонкого серебра. — Прости, Ветер, я изо всех сил пытаюсь быть серьезной.

Таэль обвил ее руками и притиснул к своей груди так, что их сердца забились как одно.

— Я знаю, что для себя ты уже все решила, но это чистое безумие! Нельзя просто взять и напасть на колдунов. Нужно составить четкий план, провести соответствующую подготовку…

Мона немного отстранилась и прижала пальчик к его губам.

— Не обижайся, Ветер, но в первый раз все это у вас уже было, поэтому сейчас мы сделаем по-другому. Пока никто, включая колдунов, не знает о моем существовании, у нас есть преимущество, и будет глупо им не воспользоваться.

— Ты просто не знаешь, о чем говоришь!

— Это правда, поэтому перестань хмуриться и расскажи мне о ТОМ САМОМ колдуне.

Мона произнесла это мягко и просительно, но в интонацию ее голоса невольно вкралась модальность приказа. Таэль давно догадывался, кого именно его жена изберет своей первой жертвой, но не ожидал, что это случится так скоро. Из чисто эльфийского высокомерия он, некоторое время противился давлению магии, потом все же сдался и заговорил.

— Этого колдуна зовут Джарн. За