Но Чарлику повезло. Пистолет остался у Марины. Сафрон не смог пристрелить парня, зато ударил от всей души.

Марина принесла чистый пакет, Степан сунул в него пистолет. Пальчики на нем сафроновские. Глядишь, пригодятся. А если ствол в розыске по мокрому делу, то Сафрону не отвертеться.

– Почему вы его не арестовали? – спросила Марина.

– Он вас насиловал?

– Нет! – ответила она.

– Бил?

– Нет.

– Состав преступления есть?

– А пистолет?

– Свидетелем пойдете?

– Я?.. Нет!

– А больше некому.

– Я не хочу. Я тут и без того… – Марина осеклась, замолчала.

– Я слышал, у вас тут стрельба ночью была, – сказал Степан, прошел в гостиную, сел в кресло и почувствовал, как закрываются глаза.

Бешеная ночь давала о себе знать.

– Вы поэтому пришли? – Марина посмотрела на него так, как смертельно уставший пловец глядит на спасательную лодку.

Она заплыла далеко за буйки, еще не тонула, но и до берега уже не могла добраться.

– Золото мы ваше нашли. Поэтому я и пришел.

– Нашли?

– Сварщик ваш, тот самый, который и мухи не обидит… – сказал Степан и провел ладонью по щеке.

В момент выстрела он почувствовал только тепло и легкий укол. А оказалось, что пламя обожгло щеку. От пыжа остался след. Ничего страшного, даже повязку накладывать не пришлось, и шрама не будет, но выстрел, направленный ему в голову, был.

Однако опер не зря сунулся в дом, на который показал Вахмистров. Степан мог упустить Карасеву, но все сложилось хорошо для него.

– Он?..

– Парень связался с плохой компанией. Она задержана, золото изъято. Вернуть вам мы его пока не можем.

– Но вернете?

– Настаивайте на том, что ваш муж занимался золотыми зубами. Скупал кольца, серьги, переплавлял. Вернут. Время нынче такое. Если бандитов оправдывают, то и не совсем законное золото могут вернуть. Прежней страны нет, в старых законах путаница, адвокаты успешно удят рыбку в мутной воде.

– Главное, что нашли. Что это у вас? – Марина подошла к Степану, провела пальцами по щеке вдоль ожога.

– Не только у вас тут стреляли.

– Вы рисковали жизнью. – Ее рука легла ему на плечо.

Марина задумалась. Ее ладонь так и оставалась там. Степан боялся пошевелиться.

– И Сафрона вы совсем не боитесь. Сколько вам лет?

– Двадцать семь.

– Не так уж и много, – сказала Марина и наконец-то убрала руку.

– Кто тут стрелял? – спросил Степан.

– Я не могу этого сказать.

– Почему?

– Никому не могу. А вам скажу. Стрелял Пантелей.

– Он был у вас?

– Да, приходил. А потом появился Сафрон. Пантелей его ударил. Сафрон снова пришел. Пантелей стал стрелять. Он хотел его напугать.

– Но мог и убить.

– Да, мог и убить.

– Сафрон пришел выяснять.

– Мне страшно. – Марина чуть ли не с мольбой посмотрела на Степана.

Она очень хотела, чтобы он взял ее под свою защиту, просила его об этом.

– Вам нужно уехать.

– Куда?

– К родителям.

– Маму я плохо помню. А отца у меня никогда не было. Некуда мне ехать. – Марина как-то сиротливо посмотрела на Степана.

– Сейчас лето, море зовет.

– Пантелей меня везде найдет. А Сафрон ищет его. Я так и останусь меж двух огней. Здесь хотя бы вы есть. Когда вы рядом, я спокойна.

Степан даже не знал, что сказать ей в ответ. Марина всерьез рассчитывала на его защиту. С одной стороны, это ему льстило, с другой – он не мог обеспечить ей безопасность. У него работа. На дворе лето, народ в отпусках, квартиры остаются без присмотра, а домушники совсем страх потеряли. То одно, то другое, только успевай поворачиваться.

– Я не могу быть все время рядом с вами, – сказал Степан, поднял руку и глянул на часы. – Мне уже скоро ехать надо будет, начальство ждет.

– Приезжайте вечером. – Марина посмотрела на него мягко, даже робко, но в ее приглашении чувствовалась настойчивость.

– Вы ждете Пантелея?

– Я не хочу, чтобы он приезжал, – сказала Марина, села и опустила голову.

– Он вас обижает?

– Нет. Но с ним как на пороховой бочке. Я же говорила. Да и вы сами все видите.

– Вижу.

Степан не знал, что ему делать. Похоже, Марина обладала не столь редким, но все же не совсем обычным свойством притягивать к себе неприятности. Сначала Сафрон, потом ограбление, затем Пантелей. Все смешалось в жгучий коктейль, и сегодня ночью грянул гром.

Марина предлагала Степану занять место в самом эпицентре этих вот занимательных событий. С Сафроном он и без того на ножах. Осталось только нажить себе врага в лице развенчанного вора в законе, известного своей беспредельной жестокостью. Занятная перспектива.

Но как он мог отказать Марине, если обязан был защищать ее по долгу службы? К тому же она волновала его как женщина. Он чувствовал, что может в нее влюбиться. С ним такое редко случалось.

– Я жутко устала от него, – сказала Марина и тяжело вздохнула. – А ему всего один год дали.

– За незаконное ношение оружия, – проговорил Степан.

– Хоть что-то.

– Сегодня у него тоже был незаконный ствол. Стрелял он боевыми патронами. Это статья и новая путевка в исправительный санаторий, – сказал он.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила Марина и настороженно посмотрела на него.

– Неплохо было бы его туда отправить.

– Я должна дать показания? А потом он вернется! Неужели ты хочешь, чтобы Пантелей меня убил? – с переходом на «ты» возмущенно спросила она.

– Не хочу.

– А он убьет, если взбесится. Да, так оно и будет.

– Не нужны показания, – сказал Степан и качнул головой.

Пантелея можно было перехватить по пути к Марине. Повязать, изъять ствол в присутствии понятых. Этого хватит, чтобы закрыть его надолго. Степан должен это сделать. Если по факту стрельбы в подъезде будет возбуждено уголовное дело, то Степан получит законные основания для того, чтобы задержать и привлечь Пантелея.

– Ну, если без показаний… – Марина смущенно, робко улыбнулась.

Она искренне хотела, чтобы Степан избавил ее от проблемы. Ему казалось, что эта женщина думала о том, как отблагодарить его за это. Она могла это сделать, вместе с ним переступить за грань дозволенного.