Может быть, новинкой, облегчившей эмансипацию женщин, была не замороженная пицца, а стиральная машина? Так считают многие, и идея действительно интересная. Замороженный ужин не кажется шагом вперед по сравнению с полезными домашними блюдами, а стиральная машина чисто и эффективно делает за нас необходимую, но неприятную работу. Это настоящий кубический робот-прачка — как же не назвать его революционным?

Конечно же, все это так, но революционным стало не облегчение домашнего труда женщин, а то, что одежда стала пахнуть свежим лимоном. Данные четко показывают, что стиральная машина экономит не слишком много времени, так как до ее появления одежду просто реже стирали. Когда приходилось тратить целый день, чтобы постирать и высушить несколько рубашек, люди пользовались съемными воротничками и манжетами или маскировали грязь темной верхней одеждой. Кроме того, пропустить стирку можно, а есть хочется всегда, и, даже когда готовка занимала два-три часа, кто-то должен был найти на нее время. Так что стиральная машина, в отличие от готовых блюд, не очень экономит время, потому что человек готов плохо пахнуть, но не хочет голодать[160].

Доступность готовых блюд привела и к прискорбным побочным эффектам. С 1970-х годов до начала XXI века — примерно в то самое время, когда появились эти кулинарные инновации — в развитых странах резко выросла статистика ожирения. Специалисты по экономике здоровья считают, что это не совпадение: стоимость потребления большого количества калорий резко уменьшилась не только в финансовом плане, но и по затратам времени[161].

Возьмем, например, простой картофель, который давно стал основой американского рациона. До Второй мировой войны его обычно запекали, варили или делали пюре. На то есть причина: для жарки картофель надо очистить, порезать, отварить, а затем пожарить, а картофель фри и чипсы требуют тонкой нарезки и глубокой жарки. Все эти действия отнимают время.

Со временем производство жареных картофельных блюд стало централизованным. Картофель фри стали чистить, нарезать, обжаривать и замораживать на фабрике, а затем доводить до готовности в ресторанах фастфуда или дома в микроволновке. Из-за этого с 1977 по 1995 год потребление американцами картофеля увеличилось на треть, и это почти целиком связано с ростом популярности жареного картофеля.

С чипсами еще проще: их можно обжарить, посолить, посыпать вкусовыми добавками и упаковать, после чего они могут много недель пролежать на полке. Но за удобство приходится платить. С 1970-х по 1990-е в США потребление калорий взрослыми выросло примерно на 10 процентов, и вовсе не потому, что обычные блюда стали калорийнее. Виноваты закуски — а это обычно переработанная удобная пища.

Психология и здравый смысл подсказывают, что удивляться здесь нечему. Эксперименты, проведенные специалистами в области человеческого поведения, говорят, что человек принимает разные решения в отношении еды в зависимости от отдаленности во времени приема пищи. Запланированная трапеза, скорее всего, будет питательной, а когда решение импульсивное, люди чаще перекусывают не полезными, а вредными продуктами.

Индустриализация питания, символом которой стали «телеужины», изменила нашу экономику двояким образом. С одной стороны, она освободила женщин от многочасовой работы по дому и устранила немаловажное препятствие, мешавшее им делать серьезную профессиональную карьеру. С другой — приобрести «пустые калории» стало легче, и это дало толчок неограниченному росту объема талии. Теперь — как это случается со многими изобретениями — проблема заключается в том, чтобы наслаждаться преимуществами индустриализации в этой сфере и не платить за это слишком высокую цену.

Детское питание преобразило материнство, готовые ужины — работу по дому, а противозачаточные таблетки изменили и то, и другое, и еще очень многое. Это изобретение повлекло за собой глубокие последствия для общества, и именно в этом их смысл — во всяком случае, так считала Маргарет Сэнгер, активистка контроля рождаемости, побудившая ученых разработать такое средство. Сэнгер хотела освободить женщин в половом и социальном отношении и уравнять их положение с мужчинами.

Таблетки не только произвели социальную революцию, но и разожгли революцию экономическую — возможно, самое значительное экономическое изменение конца ХХ века. Для того чтобы разобраться в его причинах, надо понять, что противозачаточные таблетки дают женщине. Прежде всего, они работают, чего не скажешь о многих других средствах. На протяжении веков ради предотвращения беременности любовники прибегали к всевозможным малоприятным ухищрениям: крокодилий помет в Древнем Египте, рекомендованное Аристотелем кедровое масло, метод Казановы — половинка лимона в качестве шеечного колпачка[162]. Отметим, что даже современная альтернатива таблеткам, презервативы, не дает полной гарантии. Люди не всегда пользуются ими строго по инструкции, иногда они рвутся и соскальзывают, в результате из ста сексуально активных женщин, пользовавшихся презервативами в течение года, восемнадцать беременеют. Такой неприятный показатель. Надежность контрацептивных губок примерно такова же, да и диафрагмы немногим лучше[163].

Таблетки не срабатывают всего в шести процентах случаев. Они в три раза безопаснее презервативов при обычном применении, а если делать все идеально, показатель снижается в двадцать раз. К тому же ответственность за правильное использование таблетки лежит на женщине, а не на ее неуклюжем партнере.

Таблетка дала женщинам возможность контролировать ситуацию и в другом отношении. Об использовании презерватива приходится договариваться с мужчиной. С диафрагмами и губками много возни. А решение прибегнуть к противозачаточным таблеткам — личное дело женщины. Они миниатюрны и незаметны. Неудивительно, что женщины предпочитали их. В Соединенных Штатах Америки такие препараты были одобрены в 1960 году и сразу же приобрели популярность: всего через пять лет ими начала пользоваться почти половина замужних женщин, контролирующих рождаемость.

Однако настоящая революция произошла тогда, когда пероральные контрацептивы стали принимать незамужние. Понадобилось время для этого, но примерно в 1970 году, через десять лет после появления таблеток на рынке, штаты один за другим облегчали доступ к контрацептивам молодым незамужним женщинам. В университетах открывались центры планирования семьи, и студентки начали их посещать. К середине 1970-х годов таблетки стали самым популярным видом контрацепции у восемнадцати- и девятнадцатилетних американок[164].