Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне так этого не хватало в настоящем.
— Кузьмин, — тоненький женский голосок раздался со спины.
Мы с Тимкой переглянулись, а потом остановились. Стук каблучков по асфальту стал громче, и ветер донес аромат чужих духов. Слишком сладких, приторных, наполненных нотками ванили. Я поморщился, а Тимоха беззастенчиво чихнул, кажется, вкусы у нас с сыном совпадали.
— Привет, — улыбнулась радостно Соня, потрепав Тимофея по макушке.
Он только шапку поправил, закатив глаза. Вот уж да, меньше всего в это утро я рассчитывал встретить ее.
Сонька была нашей соседкой. Неплохая женщина, по сути, безотказная, видная. Мужики во дворе все шеи сворачивали, наблюдая за тем, как София белье развешивала на веревках, приподнимаясь на носочки в полупрозрачном халатике. Но, с другой стороны, я и сам иногда заявлялся к ней, и ни разу она еще не отказывала, ссылаясь на мигрень или еще что-то.
— Куда торопитесь? — ласково поинтересовалась она.
— В сад, — буркнул Тимка, желая быстрее избавиться от ее компании.
— А ты? — желая выглядеть культурным человеком, тоже спросил у Соньки.
Хотя куда она там собралась, мне особо не было интересно, по крайней мере, это вообще не мое дело было.
— А я только домой иду. Пришлось выходить в ночную смену, коллегу подменять.
— Тогда не будем тебя задерживать, наверное, устала, там, в своей котельной.
— Устала, но, — провела она длинными ноготками по моему плечу, — отведешь мелкого в сад, можешь заглянуть.
Я только кивнул, краем глаза заметив, что Тимку аж перекосило. Сын, конечно, не понял, на что именно Соня намекала, но слепым не был.
Он вцепился в рукав моей куртки и едва не заканючил. Махнув Соньке на прощание, мы ускорили шаг.
— Чего она пристает к тебе, пап?
— Нуу, — протянул я, даже растерявшись в первый момент. — Она одна, ей скучно.
— Не одна она. Я видел, как к ней дядя Валера с третьего подъезда приходил с цветами, а потом они ходили к нему в гараж и мальчишки сказали, что она там…
— Стоп, — повысил я голос. — Тим, забудь. И не стоит верить до конца всему, что слышишь. Хорошо? Не становись сплетником.
— Постараюсь, — печально произнес сын, взглянув на меня.
Мне тоже не были Сонькины намеки по душе, тем более теперь, когда в голове жила другая женщина. Я помнил вкус поцелуя Оли и многое бы отдал, что вновь обнять ее, прижать к себе, вдыхая тонкий аромат ее духов. Ненавязчивый, практически невесомый и легкий, как она сама.
Мне не было известно, что будет завтра или через неделю, но строил планы, и был готов хоть сейчас отправиться на разговор с ее мужем.
Калитка садика привычно скрипела на ветру. Мы поздоровались с охранником и вошли в коридор. Тепло тут же окутало, заставляя перестать ежиться и вжимать голову в плечи. Каждый шаг отдавался стуком сердца. Кажется, я теперь знал, сколько ударов всего занимает путь от двери до группы сына.
Тимоха побежал к кабинке, развязывая по пути шарф и стягивая варежки. Я прислонился к стене, расстегнув ворот, и принялся ждать, что судьба в это утро мне вновь улыбнется.
И когда она появилась на моем лице расцвела, наверное, идиотская улыбка.
— Здравствуйте, — ее нежный голос звучал музыкой, заставляя расслабиться и дышать ровнее. — Пойдем, Тимофей, поможешь мне цветы полить.
Сын кивнул, вприпрыжку направился в группу, махнув мне напоследок рукой. Ольга тоже пошла за ним следом, а я себя почувствовал не в своей тарелке. Вот так ждал встречи, ждал и что?! Она меня, кажется, даже не заметила. Оставалось печально выдохнуть, хотя больше хотелось выругаться, конечно.
Развернувшись, я коснулся рукой двери, когда нежный женский шепот заставил вздрогнуть.
— Артем, — произнесла тихо Оля.
Я обернулся и, черт, это сколько же надо иметь сил и самоконтроля, чтобы не забрать ее с собой. Как дикарь — забросить на плечо и утащить в свою пещеру.
Не дожидаясь, что она скажет еще, просто провел рукой по ее щеке, а потом поцеловал в губы. Кроткий поцелуй, вполне невинный, но мне заряда бодрости, кажется, хватило бы на несколько дней.
— Встретить тебя после работы?
— Что ты, — всплеснула она руками, — а вдруг, кто увидит. Артем, — попыталась Оля вновь завести старую песню, что нам нельзя, что это плохо.
— Не желаю ничего слышать. Все проблемы решаемы, Оль, выберем день, поговорим с твоим мужем и все.
— Что все? — испугалась она, прижав ладошки к груди. Ее глаза наполнены были слезами, но сквозь них все равно просачивался свет. Он озарял мне путь, позволяя уверенно шагать вперед.
— Ты будешь моей, Ольга Петровна.
— Буду самой большой твоей ошибкой, — улыбнулась она, а я засмеялся.
— Хорошо, пусть ошибкой, но самой нужной. До вечера? Я тогда позже Тимку заберу, чтобы проводить тебя. А то темно, район у нас вроде не криминальный, но так мне спокойнее будет.
— Хорошо, — согласилась Оля, а у меня даже отлегло.
Я шел домой, улыбаясь, как придурок, и плевать, что подумают окружающие. Мне было ради кого и чего жить. У меня был сын, женщина, которая воодушевляла, давала сил на борьбу с обстоятельствами. Я хотел идти вперед, открывать для себя новые горизонты.
— Эй, — кто-то внезапно окликнул со стороны, — закурить не найдется?
Я мазнул взглядом по окнам своего дома, словно чувствуя, что мне необходим сейчас кто-то. Под ложечкой неприятно засосало в дурном предчувствии. Но бежать, как трус, было глупо.
— Не курю, — повернулся я корпусом к парням, что, кажется, на голову были выше меня.
Их физиономии мне не понравились сразу, а уж ехидные взгляды и подавно. Взять с меня нечего, думаю, они это понимали тоже, да и на неадекватных ребята походили слабо. И это выглядело очень странно.
— Самый умный, да? — язвительно фыркнул один из них, скривившись в ухмылке.
— Самым здоровым у него быть не получилось, — рыкнул другой, и они оба засмеялись.
— Ребят, вопросы еще есть? Если нет, то, пожалуй, до свидания, — произнес я, но поворачиваться спиной к ним не спешил. Наоборот весь напрягся, будто ожидая рывка от этих двоих.
— Не торопись, у нас времени много, а вот у тебя, — вытащил тот, что стоял ближе, из кармана руку и между его пальцев блеснуло лезвие.
Я сглотнул ком, проигрывая в голове возможный сценарий, но силы были не равны.
