— Так вот, решили мы нажраться и все для этого приготовили. Ну и, конечно, нажрались! Да не просто так, а в сиську. Думали тихо посидеть, специально же подальше от лагеря отвалили, да вышло все наоборот. К утру такой шум подняли, что начальник сборов, один из заместителей командира артиллерийского полка нашей дивизии, с полевым караулом явился. Но я этот эпизод уже плохо помню. Только солдаты с фонарями, да подпол чего-то орет. Потом вырубился совсем. А поутру просыпаюсь. Трое ребят танкистов рядом валяются, а на валуне солдат с автоматом сидит. Оказалось, начальник лагерного сбора, «шестьдесят шестой» подогнал, тех, кто двигался из нашей теплой компании, в лагерь отправил, ну а рядом с нетранспортабельными караульного посадил. Ну, я огляделся, смотрю — в самой низине каньона трещина в скале, оттуда еще с вечера что-то наподобие шелеста ручья слышалось. Думаю, умыться не помешает. Спускаюсь. С солнца ничего не вижу и уже руки хотел в трещину засунуть, да поскользнулся и больно так влепился в камень, время понадобилось в себя прийти, а заодно и к темноте привыкнуть. Опять к трещине, а там?! Мать твою? Змеи! Гадом буду! Свились вокруг друг дружки толпой немереной и шевелятся. Вот трение их чешуй за шелест воды и принял. Сразу назад. Думаю, хорошо, что поскользнулся, а то бы сунул руки. Они б в момент меня охреначили. Тут и танкисты поднимаются. У одного фляга в заначке. Похмелились. Надо на базу идти, сдаваться, да и солдат просит. Я фуражку искать, хрен там. Нигде нет. Потом только узнал, что мы ее взрывпакетом в воздухе разорвали. Кто-то предложил посмотреть, насколько пакет подбросит головной убор. Пьяные были, чего взять?

Прапорщик замолчал, продолжив есть бутерброд.

Лейтенант-разведчик толкнул его:

— Так что лейтенант-то твой? И что дальше было?

Вставил слово и сержант-связист:

— Да, товарищ прапорщик, вы еще о бабах хотели сказать.

— Ну, вы что, подождать не можете? — полным ртом ответил санинструктор. — Будет вам и лейтенант, и бабы будут.

Проглотив ранний завтрак, Копытко, удобнее устраиваясь между двух коряг, продолжил:

— Короче, летеха в ту ночь каким-то образом от патруля слинял! Поступок, конечно, поганый, а с другой стороны, чего ему было светиться, когда можно чухнуть? Свалил, в общем, он в парк, а к обеду я подруливаю. Подполковник вставил за пьянку по самое не могу и отпустил с богом. Возвращаюсь я, а Саня Лыбчук, так его звали, на гамаке в летучке рембатовской качается. Увидал меня, ржет. Я на него, но это неинтересно. Интересное вечером началось. Мы в летучке этой так и зависли. Бойцы газеты окружные принесли, я на стеллаж лег, Лыбчук в гамаке. Смотрю, встает! Надевает свои шлепанцы. Спрашиваю, куда намылился? А он берет газету, говорит, до ветру, товарищ прапорщик, в овражек прогуляюсь. Меж тем стемнело. Я ему, иди, мол, в сортир. Он в ответ — далеко! Тут, мол, овраг сгодится, не в первый раз. И вышел. Я тоже взял газету, раскрыл, начал читать всякую белиберду, вдруг вопль! Как раз от оврага. И тут же, буквально через какие-то секунды вваливается Лыбчук. Шары на лбу, рот перекошен, орет:

— Петрович, меня гюрза херакнула!

Посмотрел, точно, на пятке отметки от зубов, покраснение и опухоль пошла. Время весеннее было, змеи тогда, как известно, наиболее ядовитые. Я за аптечку, а найти не могу. Вспомнил, в палатке оставил. Время терять нельзя. И получается, что до лагеря за сывороткой бежать, что до санчасти Учебного центра на летучке проехать. Но в санчасти надежней! Я за руль и в Учебный центр. Пока вез, Лыбчука так раздуло, не узнаешь. Но откачали.

Разведчик спросил:

— И в этом все его невезение?

Прапорщик усмехнулся:

— Если бы! Это так, ерунда, случайность. С каждым может произойти, а непруха у него с бабами была. Как какую не снимет, через три дня с конца капает. Представь себе, втроем в город поехали. В кабаке трех чувих сняли. Посидели, как люди. Одна замужней представилась. Пора и по хатам, позабавиться. Разбираем девок. Лыбчук сразу за замужнюю хватается. И ничего, что она его в барак какой-то потащила, главное — замужняя, значит, безопасная. Ну а мы с корешом, особо не разбираясь, поделили двух остальных. Утром встречаемся на остановке, пивка попили, посмеялись. Лыбчук доволен. А через три дня закапало! Представляете? Нам двоим хоть бы что, а у летехи — очередной трепак. Сам из троих бабу выбрал и опять налетел. Это как расценить? Это уже не случайность. А закономерная вещь.

Копытко повернулся к сержанту-связисту:

— Так вот, намотай на ус, Москалев, в Союз вернешься — поаккуратней с этим делом!

— А че я? У нас девки в деревне здоровые!

— В деревне-то, может, и здоровые. Да смотри, в поезде, по пути домой на какую шалаву с голодухи не запрыгни.

Закончив повествование, Копытко спросил у командира:

— Капитан! Позволь перекурить?

В режиме ожидания, находясь в боевом режиме, курение запрещалось, но сейчас, если по уму… Запрелов разрешил:

— Ладно! Только мордой к земле и дым в мох, понятно?

— Ясный палец, ученые!

Разрешение санинструктору принял на свой счет и сержант, уползший в кустарник следом за прапорщиком. Неожиданно пропищала рация. Илья сам включил станцию:

— Гроза-1 на связи!

И услышал слегка искаженный помехами голос комбата:

— Я — Первый! Как у тебя?

— Пока тихо!

— Это хорошо! Слушай внимательно и записывай на корочку, утренним облетом самолетов-разведчиков засекли отряд примерно штыков в 70-100 на лошадях в районе Уршенской «зеленки».

Запрелов задумчиво произнес:

— Считаете, это банды Азизуллы выдвигаются к водопаду?

— Стопроцентной уверенности нет, но очень даже может быть, потому как других отрядов моджахедов в том районе разведкой не обнаружено.

Капитан спросил:

— И банды Нуруллы?

— Нуруллы?

Вопрос капитана явно поставил комбата в тупик.

— А с чего ты взял, что Нурулла может болтаться с остатками своей банды на юге от Паршенского ущелья, ведь его, помнится, вместе с Рахматулло разбили севернее Паршена?

Запрелов уточнил:

— Уничтожили Рахматулло, банду же Нуруллы рассеяли. Да, выбили у него духов порядком, но не добили. Где-то он должен скрываться. А где это сделать удобнее всего? Как раз на юге, где обширный лесной массив, а не на севере, среди открытых для авиации и дальнобойной артиллерии гор. Думаю, движение, замеченное разведчиками Плешина, может иметь отношение к Нурулле. Если это была его банда, то уходила она на восток. И сейчас должна быть в Панджшере. По крайней мере, наблюдение за «зеленкой» больше ничего подозрительного не выдало. Странно, что авиационная разведка, обнаружившая в районе банды Масуда при первом их пробном проходе, никак не среагировала на духов Нуруллы. Но… в принципе, Нуруллы может и на самом деле не быть в «зеленке». В общем, с ним темный лес. А информацию по отряду духов в Уршенской «зеленке» принял. Если выйдут к брошенному аулу, определимся точно, что к чему. Надеюсь, авиацию из района убрали? Не отправили искать еще и Исламуддина?