Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Повитуха внимательно выслушала, что-то собирая в мешочки.
- Вот вам травка! Пить три раза в день! – произнесла повитуха, доставая какой-то порошок. – А это, чтобы роды легче прошли…
Мне навешали кучу мешочков, а я честно расплатилась и поковыляла в сторону двери. Так, кто у нас дальше?
Не теряя времени, я прошла еще пару кварталов, видя знакомого доктора Миддлтона. Очередь возле него рассосалась по домам, видимо, осчастливленная клизмой. Ну что ж! Надеюсь, не клизмой единой!
- К вам можно? – спросила я, охая и тяжко поднимаясь по ступеням, как и подобает старушенции.
Доктор, который весьма удивился, пустил меня внутрь. Я цепким взглядом осмотрела больницу, видимо, для бедных.
- На что жалуемся, мэм? – вежливо поинтересовался доктор Миддлтон.
- Ой, че-то тошнит! И ноги отекают! – заметила я, присаживаясь на кушетку. – А еще живот растет! Сначала думала, что переела яиц! А потом смотрю, растет и растет! Сразу поняла, что мужских!
- А вы откуда? – вежливо спросил доктор Миддлтон, что-то чиркая на бумаге. Я смотрела на лекарства в стеклянном шкафчике и выбеленные стены.
- Я к вам из деревни пешком шла! - махнула я рукой, кряхтя и поглаживая живот. – Мне вон про вас рассказывал сколько! Да только хорошее! Я уже думала, что вы померли, раз столько хорошего говорят!
Доктор Миддлтон гордо поднял голову: «Да, мол, это я! Один из лучших докторов!».
- И вот по утрам тошнит! Думается мне, что я … беременна!
Глава 26.
Я посмотрела на доктора, чувствуя, как совесть превращается в рояль и срочно требует отыграться за клизму.
- Хм… - заметил доктор, поглядывая на мой живот.
- Ой, я уже и самолечением занималась! - злорадненько начала я, вспоминая любимую категорию пациентов. – И лимон на ниточке совала, и компрессы прикладывала, и голой задницей на ежиках каталась! Знаете, говорят это очень полезно! Дед-то мой на радостях чуть не помер! Ежики затоптали!
Я вспомнила одну милую девушку – лапушку, которая считала, что в человеке все должно быть прекрасно и чисто! Ну как же идти к доктору, если там все грязно? Поэтому в том поэтическом месте, описанном как нежная роза или врата наслаждения, моему взору предстало кладбище естественной микрофлоры, больше напоминающее братскую могилу, и могильный памятник в виде куска антибактериального мыла.
- Ну, что я вам скажу! Вы часто бываете на солнце? – спросил доктор. Я на солнце не бывала. Видимо, потому что это раскаленная звезда.
- О, да! – усмехнулась я, не понимая, какое отношение имеет солнышко к родам.
- Мадам, немедленно прекращайте! – насупил усы суровый доктор. – Это вредно для ребенка.
- Так он же не загорает? – спросила я, чувствуя, как его логика орет моей что-то вроде «Хэндэ хох!»
- Пиво пьете? – спросил доктор, что-то выписывая на листочек.
- Нет! Что вы! – осмотрелась я, пытаясь понять, что доктор там пишет. Буду я жить, или нет? Знакомая клизма лежала на столе, в ожидании чей-то попы. «Не про нашу попу!», - поежилась я, вежливо поздоровавшись с ней. Неподалеку лежала еще одна, напоминающая меха для раздувания огня. Раздует искорку негодования в любом организме.
- Как вы можете, мадам! Пиво пить обязательно! Это укрепляет организм будущей матери! – заметил авторитетный доктор. – Сей факт уже научно доказан. Курите?
- Нет, - ответила я, с любопытством зыркая по сторонам.
- Плохо! Вам нужно срочно начать курить! И как можно больше! Сей процесс улучшает стул! – кивнул доктор Миддлтон. – У вас есть проблемы со стулом?
- Есть, - кивнула я, вспоминая немногочисленную, вымирающую популяцию стульев в моем новом кабинете.
- Так, опишите! – заметил доктор, потирая усы. Он продолжал что-то писать, поглядывая на баночки. Неужели мне сейчас рецепт выпишут?
- Старый, зеленый, - загибала узловатые пальцы я, вспоминая стул в кабинете. – Жидкий… С занозами…
Интересно, догадается?
- Как сядешь, так уже и не встанешь! – продолжала я, видя, как доктор Миддлтон кивает и соглашается. – Нет, местами коричневый. А еще труха сыплется!
- Понятно! Проблемы со стулом есть! – постановил доктор, загадочно что-то черканув. – Значит, вам нужно будет курить, как можно чаще! И тогда проблем со стулом у вас не будет!
Мне казалось, что мы на симпозиуме в дурдоме.
- Простите за нескромный вопрос, - заметил доктор Миддлтон, отвернувшись. – Надеюсь, он не покажется вам странным или бестактным. Если да, то помните, что вы имеете дело с доктором…. Вы с супругом спите в одной спальне?
- Да, - заметила я, весьма удивившись. Где –то рядом мысленно храпел мой дедушка.
- О, мадам! Сие есть вредно для здоровья ребенка! – заметил доктор. – По возвращению сообщите супругу, что вы будете спать в разных комнатах! Никаких солений и кислостей! От этого ребенок займет неправильное положение!
Он что? Уворачиваться будет от соленых огурцов?
- Так, с питанием я вам все рассказал, - заметил доктор, поглядывая на мой живот. – Месяц какой?
- Февраль, - ответила я, а доктор что-то с солидным видом написал.
- И еще! Почаще поднимайте тяжести! Организму беременной женщины это очень полезно! Так вам будет проще родить! – закончил доктор.
Ежика!
Мне в руки сунули рекомендации и счет за консультацию. Я посмотрела на доктора, а потом на сумму. Никарагуа не желательно ходить на консультацию к доктору Миддлтону. Здесь можно оставить весь свой бюджет страны!
Со скрипом я расплатилась за бесценные советы и вышла на улицу с рецептом.
Дойдя до своей больницы, мне показалось, что прежний запал прошел. И идея не стоит выеденного яйца. Сидя на старом зеленом стуле, я осматривала стены, чувствуя, как меня подъедает червячок сомнения.
- Не раскисать! – скомандовала я себе. – Или ты поднимаешь у мужа! Или ты поднимаешь бизнес!
Пора было возвращаться домой. За окнами начинало темнеть. Осталось определить время работы и предлог для мужа, чтобы можно было бы отлучаться. Впрочем, со вторым дело обстояло намного проще, чем с первым.
Я встала, запирая дверь на выданный мне ключ, как вдруг увидела, что
