Ниночка говорила еще много-много, но я уже не слышала ничего — я стояла перед Нюрочкой в прихожей, помогала ей раздеваться и поминутно повторяла, стараясь скрыть от нее мое смущение:

— Ах, как я рада видеть тебя, Нюрочка! Как рада!

На Нюре было простенькое шерстяное платьице, но сшитое очень аккуратно; волосы ее, заплетенные в две косы, были перевязаны красной ленточкой. Ничего грубого, смешного не было в ее костюме.

Я взяла Нюру за руку и повела в зал. Там уже танцевали. Товарищи-гимназисты Жоржиного класса приглашали подруг Жюли, которые, однако, скорее были подругами живой и хорошенькой Ниночки, с которою успели подружиться, посещая ее сестру. По крайней мере, они вертелись все время подле Ниночки, в то время как Жюли оставалась одна в самом отдаленном углу зала. Я отыскала ее и вместе с Нюрой подошла к ней.

— Отчего ты не танцуешь, Жюли? — спросила я девочку.

— Убирайся вон, если ты пришла издеваться надо мною! — резко отвечала горбунья. — Разве калека может танцевать? Ты глупа, если не понимаешь этого!

— Бедняжка! — сочувственно глядя на нее, проговорила Нюра. — Как мне жаль вас. Я так люблю танцевать сама, что мне кажется — и все должны любить танцы…

— Кажется — так перекреститесь, и не будет казаться! — грубо оборвала девочку Жюли. — Желаю вам веселиться, только вряд ли придется, — заключила она со злой торжествующей улыбкой.

Между тем Матильда Францевна, сидевшая за роялем, заиграла очень красивый мотив вальса. Маленькие кавалеры подходили к маленьким дамам и приглашали их. Пара кружилась за парой. Все девочки танцевали. Все мальчики имели по даме. Даже мой милый Пятница кружился вовсю с толстенькой Рош. Одна только Жюли оставалась в своем углу, да Нюрочка, по-прежнему находившаяся подле меня, не дождалась приглашения.

Мне было очень больно за девочку. Я сразу поняла, чьи это были штуки.

«Неужели же никто не захочет танцевать с нею оттого только, что она дочь кондуктора, а не важная барышня? — мысленно терзалась я. — Нет, не может быть, чтобы это было так! Не должны же быть такими злыми все эти веселые, живые мальчики!»

— Толя! Толя! — позвала я моего Пятницу. — Не можешь ли ты потанцевать с Нюрой? — попросила я его.

— Ах, Леночка, — произнес с совершенно искренним отчаянием мой милый Пятница, — я тебя очень, очень люблю… но ты посмотри только: Нюра твоя — длинная, как аршин, а я маленький, как карандашик! — заключил он, разводя руками.

Он был прав, к сожалению. Нюра была очень высокого роста для своих лет, и Толя приходился ей только по пояс. Смешно было составить такую танцующую пару.

Но тут же мой Пятница и выручил меня.

— Смотри, Леночка, — оживленно заговорил он, — видишь ты того высокого гимназиста? Это Миша Ясвоин. Он очень умный и вежливый мальчик. Пойди к нему и попроси его пригласить Нюру.

Сказано — сделано. Через минуту я уже стояла перед красивым белокурым мальчиком и просила его, заикаясь от смущенья, вся красная как рак:

— Пожалуйста… если можете, пригласите Нюрочку на какой-нибудь танец!

Он окинул серьезным, умным взглядом мою маленькую фигурку в черном траурном платьице и проговорил очень вежливо, расшаркиваясь передо мною:

— Прошу извинить меня, мадемуазель, но у меня уже есть дама.

И тотчас же стал кружиться с Сарою Рохель.

— Жорж! Жорж! — вскричала я отчаянным голосом, увидя проходившего мимо меня Жоржа. — Пожалуйста, потанцуй с Нюрой!

— Вот еще! — отмахнулся от меня резко мой двоюродный братец. — Она, наверное, и двух шагов сделать не сумеет… И потом у нее голова, наверно, напомажена репейным маслом. Эти мужички всегда репейным маслом голову мажут. Остроумно!

И, подпрыгнув на одной ножке, Жорж отошел от меня.

— Приехала! Приехала! Приехала! — пронеслось шумным шепотом по зале.

— Настоящая гостья приехала, а не кондукторша какая-нибудь! — пробегая мимо меня и Нюрочки, съехидничала Ниночка. — Начальница, дочь министра! Вот кто!

Все выбежали в прихожую. Даже Жюли покинула свой угол и поспешила следом за остальными.

Я и Нюра остались одни. Мне было стыдно взглянуть на мою новую подругу: я чувствовала невольную вину за собою в том, что все так обижают ее… Ах, зачем, зачем я пригласила ее на елку!

— Простите ли вы меня, Нюрочка? — тихо, сконфуженно обратилась я к моей подруге.

— Ах, что вы, Леночка! — всплеснула руками та. — Да разве вы виноваты! Да мне и не обидно нисколько. С вами куда лучше побыть, чем без толку-то кружиться.

И она крепко обняла меня, желая утешить. Едва мы успели поцеловаться, как вся толпа детей вернулась в залу.

— Вы еще не со всеми перезнакомились, графиня, — услышала я голос Жоржа где-то поблизости. — Рекомендую вам, моя кузина Мокрица! Прошу любить и жаловать!

— Что такое? Кто? — послышался мне странно знакомый голос.

Я подняла глаза… и отступила с легким криком изумления.

Передо мной стояла Анна. Графиня Анна, мой самый близкий, дорогой друг!

— Ленуша! Ты! — прозвучал надо мною ее чудный голос.

— Анна! Милая Анна!.. — Я бросилась к ней, кинулась ей на грудь и покрыла поцелуями ее точеное милое личико. — Анна! Здесь? Вы — здесь? Господи! Как я счастлива! — шептала я, крепко прижимаясь к моему другу.

— Ленуша! Вот не ожидала-то встретить! И не думала, что мосье Иконин, твой дядя, и есть сослуживец моего папы! Ах, как все это странно и хорошо вышло! — А это кто? С остальными детьми я уже успела перезнакомиться, — обратилась ко мне с вопросом Анна, глядя на стоявшую подле меня Нюрочку.

— Это Нюрочка! Моя подруга!

— Кондукторша! — четко прозвучал голос Жоржа, спрятавшегося в толпе мальчиков.

Анна ничего не сказала, только чуть сощурила на шалуна свои строгие черные глаза. Потом быстро подошла к Нюре, обняла ее и сказала:

— Очень рада познакомиться с вами. Вы подруга Ленуши, а я ее старший друг. Будем и мы друзьями.

Нюрочка даже покраснела от удовольствия. И было отчего! Красивая, знатная барышня — графиня — обласкала ее на глазах всех этих недобрых детей, так бессовестно смеявшихся над нею.

Ниночка надулась. Жюли также. Они вертелись все время подле Анны, всеми силами стараясь обратить на себя внимание. Жюли знала по гимназии молоденькую графиню, но никак не думала, что это она и есть дочь начальника ее отца.

Но Анна ни на кого не хотела, казалось, обращать внимания, кроме меня и Нюры. Она села между нами и расспрашивала, как мы проводим праздники, интересовалась занятиями Нюрочки в школе и всячески обласкала ее.

Когда Матильда Францевна снова уселась за рояль и заиграла мазурку, к Анне сразу подбежали два кавалера приглашать ее на танцы: Миша Ясвоин и Жорж.