– Это подтверждает, что бомба – дьявольское дело, – заметил Практикант.

– Еще бы! Ну вот мы и пришли. Видишь красивый какой дом? Теперь в Доме Фауста лекарня… аптека то есть. Очень подходящее назначение для дома алхимика, который тоже смешивал порошки да микстуры.

– Дверь закрыта, – сказал Практикант. – Ночь.

– Ты что, никогда в замочную скважину не пролезал? – презрительно спросил Безголовый Тамплиер. – Эх, деревня…

– У нас в Иржиковом Вршке замочных скважин не было, – оправдывался Практикант. – Потому что замков не было. Это же деревня, там никто ни от кого не запирался.

– Смотри и учись, – Тамплиер слез с коня, положил свою голову у стеночки, чтоб не мешала, и утончился до состояния длинной белой вермишелины. Вермишелина поползла в замочную скважину, слегка кряхтя, – видимо, ей все-таки было узковато. Практикант втянул живот и вытянул шею – что-то не утончалось у него. Он встал на цыпочки… нет, все равно не то.

– Ладно, деревня, не мучай свою провинциальную эктоплазму, – отозвался Тамплиер из-за двери. – Сейчас я форточку открою.

В форточку Практикант пролез без проблем и оказался в небольшой комнате, заставленной запечатанными коробками и запертыми шкафами с пузырьками. Сильно пахло лекарствами.

– Апчхи! – сказал Практикант от резкого запаха.

– Если у тебя насморк, то надо вот это капать в нос, – ответило ему низенькое толстое привидение и указало на флакончик со спреем. – А если горло болит, то надо вот эти таблеточки.

– Не надо таблеточки, – возразило другое. – Надо дышать на жабу. Это старый, проверенный метод: при ангине надо поймать жабу и дышать на нее широко открытым ртом. Горло быстро перестает болеть.

– Лучше всего лечить простуду голоданием, – заявил третий призрак. – Ничего не есть день, два, пять… потом втянешься и вообще есть перестанешь. И простуда пройдет вместе с остальным организмом.

– Так мы и так не едим, мы же привидения, – удивился первый призрак.

– Это аптечные ду́хи? – шепотом спросил Практикант Тамплиера.

– А кто их знает… некоторые – это души казненных из подземного хода, они прибились к аптеке, потому что тут тепло и много отрицательных людских эмоций: сюда же больные ходят, страдающие. Некоторые здешние – это водяные и русалки, тут неподалеку раньше было Подскалье, рыбацкая деревня. С ними рядом – души утонувших рыбаков и детишек. А некоторые вообще не разбери поймешь. Вот это, например, кто?

В уголке скромно сидело нечто маленькое, величиной с кошку, синее и колченогое.

– Кто звонил в колокол? – властно спросил крупный призрак, видимо главный в этом районе.

– Я… – пискнул Практикант. – Сами мы не местные… но малостранские привидения велели…

И опять рассказал историю с исчезновением Монаха-с-головой-под-мышкой.

– Из Стара Места пропали двое из двадцати семи казненных панов, – лаконично добавил Безголовый Тамплиер. – В Йозефове пока все в порядке.

– В Йозефове только что подняли Голема, – сообщило длинное фиолетовое привидение. – Он ходит вокруг старого кладбища и, видимо, охраняет. Обитатели Йозефова почувствовали опасность и приняли меры.

– А ты откуда знаешь?

– Я чую-у-у… – провыло фиолетовое привидение. – А у нас тоже кого-то не хватает. Вот только не пойму, кого, – и обвело всех присутствующих взглядом белых глаз без зрачка и радужки.

– По порядку номеров рассчитайсь! – бодро скомандовал крепкий ширококостный скелет, видимо бывший вояка. – Души казненных!

– Раз, два, три… десять, одиннадцать… все шестьдесят шесть присутствуют!

– Водяной из Подскалья!

– Я!

– Русалка из омута в Туних!

– Здесь!

– Студент!

– Присутствует!

– Палач с острова Штванице!

– Да тут я, тут…

– Зодчий костела Вознесения Девы Марии и Святого Карла Великого!

– Здесь, – вздохнул крупный призрак, который спросил о колоколе.

– Вроде все, – растерянно сказал Вояка. – Стоп, а где этот противный штатский, про которого я вечно забываю? Ну мерзавец этот, мошенник…

– Ты не ругайся, мы все тут в некотором роде мерзавцы, – осадил Вояку призрак, которого назвали Зодчим.

– И ничего подобного! Я, к примеру, не мерзавец, а честный скелет, а призраком стал из-за богохульства – нехорошо назвал Господа нашего и Деву Марию. Так в бою разве слова разбираешь? А ты – Зодчий, ты продал душу дьяволу, чтобы построить небывалой красоты купол костела. Глупо, конечно, но не подло. А души казненных? Они уж никак не мошенники. А русалки и водяные? Они вообще не виноваты, у них природа такая – людей топить. А палач просто честно выполнял свою работу… словом, господа, в Нове Месте обитают исключительно порядочные привидения. Кроме этого… как его… Коленка, что ли…

– Локоток, – напомнил Палач. – Вот не достался он мне при жизни…

– Да, Локоток. Это позор привидений Нове Места.

– А почему? – не выдержал Практикант.

– А-а, – махнул рукой Вояка, – даже стыдно рассказывать чужеземцу. Вы знаете, господа гости, в стену башни Новоместской ратуши – вон там, в конце площади, – был вделан железный эталон меры – локоть. Вот купил ты три локтя сукна на жилетку и засомневался, правильно ли тебе материю отмерили. Пришел на Карлову площадь, приложил сукно к железному локтю, вделанному в кладку, и видишь: да, суконщик честно отмерил, а то, что на жилетку не хватает, – так сам толстый, надо меньше пива пить да кнедликов есть. Магистрат нанял человека, который помогал горожанам перемерять ткань – самому ведь неудобно. Прозвали его Локоток. Жалованье ему положили вполне хорошее, но он был мер-р-р-рзавец и мошенник! Он говорил: «Хорошая ткань! У кого покупали?» Если ткань брали у купца, который приплачивал Локотку взятки, то он мерил правильно. А если у купца, который ничего не заплатил Локотку, то он врал: «Ах, почтенный, как вас надули! Пол-локтя не хватает! Не покупайте больше у этого купца!» Люди верили Локотку. Так Локоток разбогател, а многие честные купцы разорились – у них перестали брать товар. Но один умный купец притворился покупателем и вывел мошенника на чистую воду. Сначала Локоток намерил неверно, а потом купец сам перемерил – да при свидетелях! После этого Локоток исчез из мира живых и стал одним из нас. Неприятный тип, и эктоплазма у него вонючая.

– Ну это ты загнул, – возразил Палач. – Но он действительно противный. Так, значит, он пропал? Вообще-то туда ему и дорога.