только после этого, Эмма оставила пластиковый стаканчик в сторону и повернулась ко мне:

– Ну, дети далеко, так что теперь можешь спокойно мне все рассказать.

– Ты о чем? – делаю глоток красного и смакую его во рту, наслаждаясь ярким виноградным вкусом.

– Только мне не заливай, что все в порядке. Я вижу, что что-то не так.

– Да брось, тебе показалось.

– Эля, уж мне про это не рассказывай. С тех пор, как тебя в четыре укусила оса, а в шесть в твой шлепок залез уж, ты напрочь перестала любить пикники. Так что выкладывай все на чистоту.

Сестра смотрит на меня в упор, а я молчу. Признаваться в том, что случилось очень страшно. Одно дело, когда знаешь только ты и коришь себя сам. Но все становится иначе, стоит узнать об этом другому человеку. На ум приходит смелое сравнение с тонким льдом. Никогда не знаешь, когда он треснет под твоими ногами. Но одной нести эту ношу тяжело. А в Эмме я была уверена, как самой себе. Она не предаст, не расскажет и если даже будет недовольна, то выскажет все в лицо. Может быть, она даст мне совет, что мне делать?

– Кое-что… кое-что произошло, Эмма, – вздыхаю и скрещиваю ноги в турецкой позе. – Кое-что непоправимое.

– Кто-то заболел? – Мигом настораживается сестра. – Что-то с родителями?

– Боги, Эмка, не говори такие ужасные вещи!

– Так ты блин объясняй нормально! А то напустила тайности, будто действительно случилось что-то такое… ужасное! – Парирует Эмка.– А я гадать должна, что и как. Я тебе не провидица, ясно?

– Я изменила Славе, – перебиваю ее возмущения и смотрю, как меняется выражение ее лица. Вижу шок, неверие и удивление.

– Ты вот сейчас серьезно? Прям вот без шуток? – Она недоверчиво рассматривает меня и, утвердившись, выдыхает. – Ну, ты даешь…

– Да. – Прикрываю глаза и сглатываю подступившую горечь. – Я думала, что ты иначе отреагируешь.

– Как? Я в растерянности, а чего ты ожидала? Не каждый день на мою голову сваливаются такие новости! Да и от кого? В жизни бы не подумала, что ты на такое решишься!

Эмма утихает лишь для того, чтобы залпом выпить свою порцию вина и налить следующую.

– Осуждаешь? – осторожно спрашиваю ее минутой позже, когда тишина между нами начала меня пугать. – Я знаю, что поступила…

– Остановись, – внезапно говорит она. – Просто давай помолчим, хорошо? Мне надо подобрать слова, но ты со своими оправданиями сейчас все испортишь.

Соглашаюсь и одобрительно киваю головой. Даже старательно улыбаюсь, когда дети подбегают за водой и снова возвращаются к друзьям. А на душе так паршиво, что хочется заплакать.

– Это случилось один раз? – Эмма отмирает и выходит из своей задумчивости.

– Нет, – смотрю куда угодно, но не на сестру, – у нас связь на протяжении месяца.

– Тебе это приносит удовольствие?

– В каком плане?

– Во всех, Эля. Тебе хорошо с этим человеком?

– Да.

– И ты с ним более счастлива, чем со Славой? – продолжает выпытывать сестра.

Я задумываюсь над ее вопросом. Было бы глупо отрицать тот факт, что с мужем мы давно вышли из статуса «влюбленные». У нас определенно есть фундамент из общих воспоминаний, детей и кое-каких общих интересов. Но при этом мы мало побыли не в статусе родителей и это наше упущение. Мы увязли в монотонном быту и потеряли яркость в отношениях. Она давно угасала и вновь воскрешать ее никто не спешил. Мы словно набравший однажды скорость состав, который продолжает свой путь. Медленно и с редкими встрясками. С Матвеем все иначе. Он стал взрывом, цунами, торнадо, который ворвался в мою жизнь и выбил все кирпичики из старого фундамента.

–Можешь не отвечать, – легкое касание ее руки возвращает меня с небес на землю. – Вижу по твоим глазам, что все серьезно.

– Ты даже не представляешь насколько. Спасибо, что не осудила.

– Эль, мы все живые люди, которым свойственно допускать ошибки. Кто его знает, может быть именно этот человек, а не Слава сделает тебя самой счастливой на этой планете. Как зовут-то будущего зятя?

– Эмма, скажешь тоже! – Хлопаю ее по руке.

– А что? Я так понимаю, там у нас горячий парень, который для тебя звезды с неба снимает. Имею полное право узнать его имя.

– Матвей.

– Что-то такое знакомое… погоди, это не тот самый из…

– Да-да, это он.

– Ну ты даешь!

– Тише ты, – шикаю на сестру, но ту уже нереально остановить. – Ну, хватит.

– Я просто в шоке! – Эмма чуть ли не хлопает в ладоши. – Ай да, Эля, ай да молодец. Есть же порох в пороховницах! И чего ты снова скисла?

– В том то и проблема, что у меня постоянно одна и та же мысль. А не стара ли я для него? Эмка, ему всего двадцать пять, а может и чуть меньше.

– И что? У родителей тоже разница в шесть лет и они до сих пор счастливы.

– Так себе сравнение. И это папа старше маму, а не наоборот. Знаешь сколько у меня сомнений? – Качаю головой. – А вдруг я ему наскучу? А вдруг он захочет детей? А что, если эта влюбленность долго не продержится? Стоит ли игра этих жертв?

– Хочу напомнить тебе, что ты у нас не Жанна Д'арк. Поэтому смотри на все проще. Что говорит Матвей?

– Он злится.

– Это понятно, а помимо этого?

– Обещает быть рядом. И чувствую, что так и будет и все его намеренья серьезны.

– И ты еще думаешь? Черт, Эля!

– Тебя как послушать, так все просто. – Не удерживаюсь от возмущений. – А для меня это гигантский шаг вперед и в неизвестность. К тому же с кучей последствий. Я не знаю, как отреагируют родители, дети… Слава. Мне страшно, Эмма. Я стою на перепутье и не знаю, что мне делать.

Мы снова замолкаем. Сестра крутит в руках полупустую бутылку вина, а я устремляю свой взгляд на резвящихся детей. И все никак не могу избавиться от угрызений совести.

– Знаешь, мы давно уже заметили, что вы со Славой… отдалились друг от друга. Да, Эль, это видно, но мы не хотели лезть в ваши отношения. Вы словно хорошие друзья или соседи, но никак не любимые муж и жена. Понятно, что вас удерживает рядом, но вы несчастны друг с другом. Варя и Макс поймут вас. Рано или поздно, но они осознают правильность вашего решения. Жизнь на этом ведь не закончится да и мы будем рядом. Главное, чтобы вы счастливы были. Пусть даже и по отдельности.

Я не говорю ни слова и лишь благодарно обнимаю сестру. Думать