отпущу, – поправился тот, коварно ухмыляясь. Я едва видела его лицо, но почти не сомневаюсь, что коварно: нездоровым предвкушением звенел сам голос. – Я придумал для нас забавное развлечение. Ты ведь хотела поиграть, Таша?

Пальцы на щиколотке опасно сжались. В глазах потемнело, мир закрутился, и я все-таки полетела в чертову пропасть…

***

Прошло уже прилично времени, а в глазах было по-прежнему темно. Я выплыла из окутавшей меня сонной вязкости, облизнула пересохшие губы, пошевелила рукой. Одновременно с правой дернулась и левая, и уши заложило от металлического звона.

Этот ублюдок меня связал?

Ощупала пальцами широкий железный обруч на запястье и возмущенно охнула.

– Нет, Таша, он тебя сковал, – прохрипела сдавленно, ерзая щекой по колючей соломе.

Поморщилась. Запашок тут был… Ровно такой, чтобы использовать исключительно слово «запашок». До аромата или хотя бы запаха ему расти и расти.

Подавив рвотный позыв, я покрутилась на лежаке. Это его подземелье? Подвал? Если это тот отпуск, который «пойдет мне на пользу», то я решительно протестую!

Распущенные волосы лезли в уши и нос. Солома и вовсе норовила в рот проникнуть. Стараясь впускать в легкие как можно меньше зловония, я села и заставила гудящую голову думать.

Живу я одна, в тренажерке по мне скучать не станут. И даже футболку Бэрроу я уже вернула. Джефф знает, что я улетела в другой город. Сколько шансов, что Элис вспомнит, что сестра к ней ехала, ехала и не доехала?

Будь реалисткой, Таша: там сейчас загорелый мужик из торта лезет… Никто о тебе не вспомнит.

А наутро Элис, осознав, что я не приехала, просто забудет обо мне окончательно. Осознанно. Как об очень поганой сестре, прогулявшей важное семейное мероприятие. И будет права.

Васильковое платье-разлетайка и кружевное белье были до сих пор со мной. Маньяк меня не раздевал, что отрадно. Забрал лишь пистолет, телефон, куртку и зарядку, но вряд ли тут где-то есть розетка, так что…

Впереди скрипнула тяжелая дверь, и резкий свет резанул глаза. Я зажмурилась с тихим стоном: пытка какая-то.

– Архан шем, цабат лау… – прокряхтела вошедшая и прикрыла свечу ладонью. – Архан шем…

Я проморгалась, ошеломленная не столько незнакомым наречием, сколько визитом какой-то дородной тетки в подвал Уэйна. Это и есть мадам Тилль? Но что-то не похоже на французский.

– Немедленно прекращайте этот фарс! – просипела, толком не обнаружив в себе голоса. И потрясла перед носом звенящими кандалами. – Я частный детектив, бывший коп, вам не сойдет это с рук!

Издевательски короткая цепь не позволяла развести запястья дальше, чем на полметра. Ну и игры у этого психопата.

– Архан шем… Архан шем… цабат… – пробубнила тетка успокаивающе и сунула огарок свечи в нишу.

«Комната» наполнилась бледным свечением, явив свою скупую обстановку. Стол на косых ножках, стул, оконце с кривой ржавой решеткой и темнотой с той стороны. Низкий лежак, устеленный соломой… И торчащий из стены крюк, с которого свисала тонкая цепь с чем-то вроде карабина. Пока ни к чему не прицепленного.

– Вы – мадам Тилль? – выпучила на нее глаза.

У них тут точно секта. Кружок юных психопатов.

– Тавара, цабат лау, – тетка ткнула себя толстым пальцем в грудь, сходила за чем-то в коридор и, вернувшись, поставила на стол глубокую тарелку. Убийственный запах, что шел от блюда, французскую кухню ничем не напоминал.

Она еще что-то пробубнила себе под нос, махнула рукой на окно, задула свечку и вышла из подвала. Я покосилась на решетку, небо за которой начинало светлеть. Рассвет? Так скоро? Сколько же я проспала?

Я осторожно встала, что со скованными руками было непросто. С отвращением заглянула в миску с серой жижей и подошла к окну. Размяла плечи и затекшую шею, поморгала, привыкая.

– Допрыгалась ты, Нат, – сдавленно проскрипела, скользя взглядом по незнакомому пейзажу.

Леса с еловыми макушками не было. И вообще это был не подвал.

Я прислушивалась к ощущениям и все ждала, когда появится удушающий, сбивающий с ног страх. Когда меня заколотит дрожью от осознания, насколько крепко я вляпалась.

Но страх все не приходил и не приходил… пока над линией горизонта не показался темно-оранжевый шар. И я вдруг не поняла отчетливо, что это не Солнце.

Рыжее нечто выползало лениво, поднимаясь все выше и выше. А чуть в стороне от него зависал розовый блин с бордовыми пятнами, окутанный туманным, дымчатым кольцом.

Превосходно, Таша. Ты все-таки спятила.

В астрономии я была несильна. Вообще. Так что поняла лишь одно: витаминки, которые Вики назначала мне три года назад, следовало все же пропить. Весь курс. И, может, попросить добавки. Зря я смыла все в унитаз. Определенно, зря.

Со вчерашнего дня во мне плескалось лишь несколько чашек дурно сваренного кофе. Да еще сэндвич из аэропорта, сжеванный перед посадкой. Но пробовать «душистую» серую жижу из грязной тарелки я не стала. Какую бы игру ни задумал Уэйн (травить меня как-то несерьезно, но все же), я не собиралась следовать правилам.

Эта темница с видом на рыжее солнцеподобное нечто (и его розового соседа в бордовых пятнышках) была приготовлена не сегодня. Возможно, и все предыдущие похищенные маньяком девушки тут побывали.

– Что ты с ними делал, Уэйн? – прохрипела, сглатывая горечь.

Мой взгляд коснулся стены с ржавым крюком, к которому должны были цепляться кандалы постоялиц. И голову заполонили очень дурные мысли.

Так и стояла у окна, полусонно покачиваясь, пока красно-рыжий свет не залил всю комнату. И в дверь не вошла «Тавара».

– Архан шем… – выдала привычное дородная тетка, проверила мою тарелку и что-то сердобольно промурлыкала на местном. – Цабат… цабат… Хтэ нэ шавайяр?

– Не голодная, – бросила севшим голосом и поджала губы.

Окинула женщину взглядом, полным самых дурных обещаний. Я, может, и скована, но пока еще не при смерти. И кулаками кое-что делать умею: Матильда не даст соврать.

– Архан шем, – хозяйка пожала плечами, потряхивая в воздухе тонкой цепочкой, светящейся зеленым.

А я ведь не ела эту серую жижу… Откуда тогда галлюцинации? Или Уэйн в воздухе что-то распылил?

Я и впрямь была какой-то сонной, вялой. Как после изматывающего перелета через Атлантику или вроде того. Руки двигались плавно, перед глазами плыло. И тошнота рвалась к горлу, но это, скорее всего, из-за окружающего меня «запашка».

Не-мадам-Тилль кинула в меня своей блестящей цепью, не рискнув приближаться. Карабин защелкнулся на кандалах, ровно посередине. Сам. И мои оковы тоже засияли. Зеленым, ага…

Вика… Где твои витаминки, когда они так нужны?

– Цабат лау! Жвандэ крех, – окрикнула меня тетка и покрутила