– Кто или что такое эта Пайп? – спросила Вирджиния, налегая на пирог. – И зачем кому-то понадобилось отравить ее?

– Она озорная ирландская девушка из числа прислуги, – ответила Аурелия, не прерывая трапезы. – Довольно дерзкая и забавная для служанки.

– Полагаю, мне стоит пойти и посмотреть, что с ней случилось. – Леди Прюд вытерла рот и медленно поднялась. Графиня обратила внимание, что руки у нее дрожат. – Скорее всего много шума из ничего.

– А я могу пойти? Я никогда не видела отравления. – Вирджиния присоединилась к леди Прюд, оставив за большим квадратным столом лишь графиню, леди Уиппингем, Аурелию и невзрачную носатую леди.

Графиня посмотрела на дверь. Если кто-то отравлен, она должна помочь. Или хотя бы пойти и осмотреться на месте.

– Не ходите за ними, – сказала леди с крючковатым носом. – Они всегда устраивают такой переполох, потому что развлечься им здесь нечем – разве что разыгрывать драмы.

– Пайп для лорда Уиппингема все равно что ребенок. А люди всегда тревожатся за детей. – Аурелия говорила спокойно, не поднимая взгляда от тарелки. – У вас есть дети, графиня?

– Мои пьесы, мои статьи… но детей в буквальном смысле слова – нет, никогда не было. – Графиня вздохнула, радуясь, что никогда не слышала поблизости топота маленьких ножек. – Но у меня есть Элпью. Она мне как дочь.

– А у вашего мужа есть дети?

– Если откровенно, то, полагаю, у него по ребенку во всех портах – отсюда и до Занзибара. Но мы уже много лет живем врозь, так что мне ничего об этом не известно.

Съев все, что было у нее на тарелке, Аурелия пошла к буфету за новой порцией.

– Вы жена доктора? – Графиня повернулась к маленькой женщине с крючковатым носом.

– Еще чего! – фыркнула леди Уиппингем. – Ее муж – это настоящее явление. Чтобы в него поверить, нужно увидеть его.

– Я герцогиня де Шарм. – Невзрачная женщина улыбнулась. – Мой муж – герцог де Шарм.

– Очаровательно! – Графиня вспомнила возбужденного, нетвердо державшегося на ногах денди с браслетами и серьгами. – Это же замечательно! – Леди Анастасия надеялась, что ее лицо не выдаст истинных чувств, однако рот у нее открылся так широко, что с подбородка отвалился кусок белил и упал на колени. – Вы замужем… за французом! – Растерявшись от смущения, графиня решила последовать за остальными на кухню. – Прошу, не сочтите меня невежливой, но я действительно должна посмотреть, не могу ли чем-нибудь помочь…

– От всех этих разговоров про отравление мне стало нехорошо, – заявила леди Уиппингем. От взора графини не ускользнуло, что лицо этой дамы покрылось потом, так что с уголков губ потекли тоненькие красные струйки помады.

– Вдохните поглубже, – посоветовала графиня, испугавшись, что Люси Уиппингем сейчас потеряет сознание. Она выхватила веер и стала обмахивать ее.

Кто-то потянул графиню за юбку. Леди Анастасия обернулась и оказалась лицом к лицу с Аурелией. Вцепившись в ее платье, та качнулась ей навстречу.

– О, мадам! О Господи! – Девушка ухватилась за стол, выпустив из рук свою тарелку и приборы, которые с грохотом упали на пол, и стала сползать с кресла. – О, графиня, помогите мне. – Белее полотна, с расширившимися глазами, Аурелия прижала руки к животу. – Боже мой! У меня внутри все горит. – Она снова вцепилась в платье графини. – Умоляю, помогите. О Боже, я умираю.

Графиня посмотрела на девушку. Лицо у нее было белое как полотно, а губы странного оттенка – фиолетовые, почти черные. Из-за припадка большие темные глаза Аурелии, казалось, ходили в глазницах ходуном.

– Не волнуйтесь. – Графиня смочила водой салфетку и обтерла несчастной лицо. – Возможно, страх в соединении с вином…

Аурелия сопротивлялась, дергаясь и хватая графиню за руки.

Леди Уиппингем как будто вполне оправилась и обмахивалась веером, когда Аурелия окончательно сползла на пол и затряслась в жестоких конвульсиях. Изо рта у нее пошла пена.

– Боже! – просипела леди Уиппингем. – Кто-то прикончил ее.

– На помощь! – Графиня побежала к двери за подмогой, но оглянулась на Аурелию – по телу девушки прошла судорога, и теперь она лежала неподвижно. – Герцогиня… приведите кого-нибудь…

Дрожащая герцогиня поднялась, но не смогла сделать ни шагу.

Губы Аурелии шевельнулись. Графиня наклонилась к ней. Умирающая едва слышно прошептала:

– Кухня Уэкленда…

Затем ее тело, сведенное судорогой, выгнулось дугой.

– Кухня, – снова пробормотала она и затихла.

Графиня приложила дрожащие пальцы к шее Аурелии, нащупывая пульс. Рот девушки приоткрылся, и из него хлынула зеленая жидкость.

– О нет, нет! – пролепетала леди Уиппингем. – О Господи, только не это! – Она вытащила из кармана клочок бумаги и бросила его на стол. – Письмо оказалось настоящим.

Графиня взяла обрывок бумаги. На нем нечетким почерком было написано: «Я нанесу удар сегодня вечером».

Драже – разновидность мелких леденцов.

Стикуорт опустился на колени рядом с Пайп и положил ладонь ей на лоб. Она лежала неподвижно. – У девушки четкий, ровный пульс. – Он свернул свой камзол и подложил под голову Пайп. – У нее бывают припадки, Уиппингем?

– Никогда не было за время работы у нас. По крайней мере я не видел. А вам известно, что в Англии наши слуги живут рядом с нами, так что, будь она подвержена припадкам, уверен, я бы знал об этом…

– Она вся горит, но, думаю, придет в себя. Смотрите! Она порозовела. – Доктор поднял Пайп и положил на большой стол. – Впустите воздух.

Элпью распахнуладверь на улицу и махала до тех пор, пока от прохладного ветерка в очаге не разгорелось пламя.

– Так хорошо, доктор?

– О данном происшествии не должны узнать наверху. – Прюд, державшаяся неестественно прямо, ухватилась за край стола. – Мы не должны без необходимости тревожить его величество. Если доктор говорит, что Пайп оправится, пусть все останется между нами. Подобный страх не может потревожить королевский двор.

– Может, девушка что-то съела? – Леди Мердо-Мактавиш разглядывала мешки на полу и банки на полках.

– По-моему, нам лучше вернуться за стол. – Стикуорт поджал губы и глубоко вздохнул. – Или разойтись и дать бедной девушке немного покоя. – Он в гневе повернулся к Уэкленду: – Боюсь, сэр, что иногда вы слишком изнуряете работой своих подчиненных. Тут вам не Версаль, здесь нет армии слуг. Не обманывайтесь, у вас горстка людей выполняет работу сотни.

– Я пытаюсь не уронить марку. – Уэкленд вскинул бровь. – Вам это неприятно?

В комнате раздался пронзительный крик.

– Господи Боже, – проговорил Стикуорт. – Что там такое?