Что-то, наверное, то самое пробуждающееся шестое чувство, говорит мне, что мы приняли верное решение. И возможно, только возможно, мне удастся предотвратить несчастье с отцом.

В моем доме призрак.

Настоящий, живой — то есть технически не живой — чертов призрак в моем доме.

Никак не могу перестать об этом думать.

Даже ночью о нем думала, пока наслаждалась очередным сном о голубоглазом принце, и утром за завтраком со всей семьей, пока мама читала обязательную молитву. Даже ее черничные оладьи с улыбающимися рожицами не смогли отвлечь меня от парящей леди-призрака из моей комнаты. Может, после того, как мы с Селией избавимся от нее, примемся за покойных обитателей Ратуши? И начнем с папиного кабинета.

Все верно. Я смирилась со своей судьбой. Не можешь победить — присоединяйся.

Отныне мы с Селией официально являемся охотниками за призраками, или охотницами, если точнее. Да, так мне больше нравится. Звучание в духе XV века. Я, конечно, не Ван Хелсинг (Хью Джекман просто невероятно красив в этом фильме), бросающийся в Трансильванию воевать с нечистой силой, Я скорее похожа на героев тех программ, о которых рассказывала Селия и которые я три дня смотрела по ее записям. Я буду помогать запутавшимся духам в поисках того, что они ищут. Клянусь, что свой дар буду использовать только в благих целях. Кроме того, я намереваюсь навсегда прогнать из нашего дома этот навязчивый призрак. Вчера странный голос доносился из комнаты Кейтлин.

Она, конечно, не подарок, но я люблю свою младшую сестру и буду бороться за нее до смерти, будь то призрак или человек. Если мои новообретенные способности помогут застрявшему на земле духу отправиться в лучший мир, я только за.

Сидя сейчас на уроке, я смотрю на Селию, сидящую через ряд. Вместо того чтобы слушать лекцию мистера Кляйна, нашего учителя математики, она что-то увлеченно рисует в блокноте. Она так сосредоточена, что даже высунула кончик языка. Ей скучно, я могу это понять. Как все эти таинственные интегралы помогут мне учиться в Мичиганском университете? Или Селии получить степень по парапсихологии в Шотландии? Правда, я все равно считаю, что это уже чересчур.

До конца урока всего шесть минут, и мы сможем пойти пообедать. Не знаю, в пробуждении ли причина, но я так голодна, что съела бы собственную тетрадь, будь она жареная и с соусом.

Мистер Кляйн опускает мел и отходит к кафедре.

— Дома прочтите третью главу и решите задачи на странице сорок четыре. Завтра я все проверю.

Отстой. Домашняя работа. И это в четверг. Мистер Кляйн что, не смотрит «Дурнушку Бетти»1? А ведь мне еще в Интернете лазить — нам, наконец, подключили Интернет, и я уже провела кучу времени на сайтах по ссылкам Селии. Все они об охоте на призраков. Мне от этого все еще немного не по себе, но зато я отвлекаюсь от духа в собственной спальне и зловещих голосов в генераторе белого шума. Стоит проверить, получила ли Марджори мое письмо с подробным описанием происходящего в Рэдиссоне. Неплохо было бы узнать, что новенького в ее жизни. Не могу поверить, что она ни разу мне не позвонила. Наверное, она тоже очень занята. Эх… так много дел и так мало времени.

Раздается звонок, и я быстро смахиваю все с парты в сумку.

— Пошли есть! — кричу я Селии, направляясь к ее парте. — Говорят, сегодня в кафетерии съедобное жаркое.

Селия быстро захлопывает блокнот, но я успеваю увидеть рисунок. Это парень.

— Кто это?

— Никто.

Я хмуро смотрю на нее.

— Серьезно, Кендалл. Это ерунда. Мистер Кляйн чуть не вогнал меня в сон.

— Меня тоже. — Я посмотрела на ее блокнот. — У тебя здорово получается, что бы это ни было.

Селия на меня даже не посмотрела.

— Я просто дурачилась. Ничего особенного.

Она собрала сумку и повесила ее через плечо.

— Этот предмет — жуткая тоска. Хотела бы я, чтобы нам позволили выбирать классы.

Я решила на время забыть про ее рисунок. Но только на время. Люди трепетно относятся к своим работам, поэтому никогда не стоит давить.

— Точно. Только я предпочла бы быть как тот парень, — ответила я, указывая на парня в переднем ряду, увлеченно разговаривающего с мистером Кляйном. Наверное, подмазывается, чтобы получить оценку повыше. — Кажется, он очень увлечен математикой.

Селия посмотрела в его сторону и пожала плечами. Заметив ее взгляд, парень расплылся в широкой улыбке.

— Это просто Клэй. Он гений во всем, что касается алгебры.

А еще он по уши влюблен в Селию. Чтобы это понять, не нужно быть телепатом. Достаточно увидеть, как он весь аж засветился!

— У вас роман?

Селия обалдело уставилась на меня.

— У меня с Клэем? Да ни за что!

— А почему? Он высокий и симпатичный, и ты ему явно нравишься.

Интересно, это его она рисовала? Если да, то почему стесняется мне признаться? И ему? В этом есть что-то очаровательное, хоть и немного в извращенном смысле.

Покачав головой, Селия направилась к своему шкафчику.

— Мы с Клэем Прайсом знакомы с самого детства. Наши отцы вместе играют в гольф.

— И что?

— А то, — начинает она, — что в этом смысле он меня не интересует.

— А в каком смысле он тебя интересует?

— Ни в каком. Он все время дразнит меня. В шестом классе он постоянно дергал меня за лифчик.

Я улыбнулась.

— Ты разве не знаешь, что если парень хамит или дразнит, значит, ты ему нравишься?

Я вспомнила, как во втором классе Джек Дамфрис столкнул меня с качелей, потому что влюбился в меня. Так, по крайней мере, сказала мне Марджори, пока я лежала в грязи, изо всех сил стараясь не расплакаться из-за порванных новых джинсов. Не лучший способ добиться моего расположения, но мы с Джеком после этого «встречались» целых две недели. Но это хорошо. Наконец-то я чувствую себя нормальным подростком в нормальной школе, ведущим нормальный разговор.

— А кто тебя интересует?

— Никто!

— Не злись!

— Я не злюсь.

Но Селия покраснела, а значит, я затронула больную тему. Она явно что-то от меня скрывает, но я не могу влезть в ее мысли и узнать, что именно. Сомневаюсь, что я на самом деле умею читать мысли. Скорее, есть какие-то факты, которые я просто знаю, без особой на то причины.

— Прости, Селия.

— Да ничего. Ты не виновата, — отвечает она, пряча глаза под челкой. — Просто у меня сейчас голова забита учебой и этой охотой за призраками, что совсем не остается времени думать о мальчиках. Особенно о Клэе.

— Клэй симпатичный. Ты его рисовала?