– Элан! Наконец-то ты пришел в себя! – я впервые увидел слезы на глубоко посаженных глазах отца. Казалось, он сильно состарился за время моего бессознательного состояния.

– Сколько я пробыл в забытье? – горло жгло, будто его царапали изнутри битые стекла.

– Почти двенадцать часов, – печально произнес отец, словно и не чаял уже увидеть своего сына живым.

– Что со мной? – на этот раз слова дались легче.

Я попытался встать, но смог лишь приподняться на локтях. На большее мое тело было неспособно.

– Тебя прокляли, сын, – вымолвил он, выдержав значительную паузу.

– Что за проклятье? – сердце громко застучало от волнения.

– Смертельное… – еле слышно вымолвил отец. Его вердикт прозвучал, как гром среди ясного неба.

– Так снимите его! – я сорвался на крик.

– Элан, успокойся, – он попытался обратно уложить меня, но я из последних сил сопротивлялся. – Мы пытаемся найти решение, но не все так просто, как хотелось бы. Никто не знает, что это за гадость, и как ее искоренить из твоего тела.

– Ведьму взяли? – поинтересовался я, взяв эмоции под контроль. Мой взгляд остановился на стакане с водой, стоявшем на прикроватной тумбочке, и отец подал его мне.

– Да.

– Это была Розалия?

– Нет. Но тоже сильная ведьма. Твой помощник уже поднял на уши всю империю. Пытается найти ее соучастниц.

– Соучастниц? – мне показалось, я ослышался.

– Такое проклятие не под силу сотворить одной ведьме, пусть и самой могущественной.

– Где Мэри? С ней все в порядке? – всполошился, вспомнив о своей жене.

– С ней все хорошо. Ей дали успокаивающий отвар. Она проспит до утра. Бедняжка сильно перенервничала.

– Мы так и не успели произнести брачных клятв, – я сделал несколько больших глотков воды.

– Еще успеете.

– Все напоминает один сплошной кошмар, которому нет конца.

– Элан, все наладится и забудется, как страшный сон. Ты был прав – они объявили войну, решили подорвать наше влияние и посеять волнения. Не представляю даже, что произойдет, если они снова проявят себя во всей красе. Мир между магами и так балансирует на грани, а тут такое…

– Теперь уже поздно об этом разглагольствовать. Она выдала имена пособниц?

– Нет.

– Ничего, я завтра же ее допрошу. Эта ведьма расколется у меня! – внутри поднималась ярость.

– Элан…

– Что? – его выражение лица не сулило ничего хорошего.

– Она приняла какой-то яд и умерла еще вначале допроса.

– Почему ее не обыскали? Как такое могло произойти? – мои руки сжались в кулаки от злости.

– Царила суматоха. Мы боялись, как бы тебе не стало хуже.

– Они теперь залягут на дно. Но рано или поздно я найду их всех до единой. И пусть не надеются на пощаду! И так слишком долго был добр с ними.

– Сын, не поддавайся эмоциям. Я не верю, что ничего нельзя изменить.

За дверью раздались тяжелые шаги, и в комнату вошел мужчина преклонного возраста в просторном белом одеянии – главный целитель империи. При виде меня он почтительно склонился. Отец встал с кровати, подошел к старцу и нетерпеливо поинтересовался:

– Господин Ингхольт, удалось что-нибудь узнать?

– Нет. Нужно время, чтобы понять, с чем имеем дело, – раздался скрипучий голос целителя. – Давайте я осмотрю вас, господин Лонгинистер. Возможно, тогда скажу что-то конкретнее.

Он около получаса проводил непонятные манипуляции, читал заклинания, которые болью отдавались во всем теле, а затем, хорошенько подумав, заключил:

– Это проклятие замедленного действия, но оно очень сильное. Слабость скоро пройдет, и прежние силы вернутся к вам, но… – старец замялся.

– Говорите, как есть! – внутри росло с трудом подавляемое раздражение.

– Отсчет ваших жизненных часов уже пошел.

– Сколько? – мой голос дрогнул. Я прочистил горло и повторил вопрос: – Сколько мне осталось?

– Без понятия. Простите, что приношу столь печальные известия в такой день. Мы не оставляем попыток докопаться до истины. Мои ученики сейчас работают над свитками в императорской библиотеке, однако не думаю, что им удастся что-либо найти. Сами знаете, при последнем восстании ведьмы выкрали почти все древние манускрипты, а что не смогли унести – сожгли.

Затем господин Ингхольт ушел, и в комнате воцарилась тишина. Правда, отец ее вскоре нарушил:

– Элан, только прошу, помни, не все ведьмы плохие.

– Ты мне уже говорил это не раз. Пока на деле они доказывают обратное… – отозвался я, тяжело вздохнув. – Иди отдыхать. Время позднее. Я тоже немного вздремну. Утром решу, что делать дальше. Сейчас не хочу ни о чем думать.

Отец окинул меня встревоженным взглядом, спросил, не нуждаюсь ли в чем, и, получив отрицательный ответ, покинул мою спальню. Я солгал – спать не собирался. Сна не было ни в одном глазу. Собрав в кулак остатки сил, которых немного прибавилось после бодрящего эликсира целителя, сполз с кровати. Шаткой походкой подошел к зеркалу и взглянул на свое отражение. В глаза бросилась черная печать на груди, которая подобно клейму, напоминала о случившемся. В области сердца ощущалась пустота. Словно его вырвали из тела, оставив лишь зияющую брешь.

«Решили объявить войну? Ну что ж, вызов принят».

Раньше существовал обычай – обрезать перед боем волосы, вот и я взял в руки острый нож и отрезал растрепавшуюся косу.

Эта ночь должна была стать для меня и Мэри особенной, а вместо этого я ломал голову над тем, сколько же мне осталось, не испытывая никакой радости от свершившегося события.

Не желая оставаться в спальне ни минуты, натянул рубашку, активировал портал и перешел в рабочий кабинет. На столе был все тот же беспорядок, что и накануне. Я открыл выдвижной ящик стола, достал из коробки ничем неприметный на первый взгляд ключ и направился к хранилищу.

Стражники удивились моему внезапному появлению. Они почтительно кланялись и открывали передо мной дверь за дверью, пока я не оказался в темном, едва освещаемом тусклыми магическими светильниками коридоре. Здесь имелась всего одна тщательно охраняемая комната.

Караульный молча вставил свой ключ в замочную скважину вслед за мной, и мы синхронно провернули их. Раздался щелчок, и металлическая дверь со скрежетом отворилась. Спертый затхлый запах тут же ударил в нос. Дождавшись, пока воздух слегка обновится, вошел в небольшое помещение с высокими стеллажами, заваленными древними манускриптами – то, что успели спасти после пожара, учиненного ведьмами.

Я перебирал свиток за свитком, лист за листом, пока не наткнулся на потертую временем книгу, углы которой сильно обгорели. В груди вспыхнула надежда, когда прочел заголовок «Смертельные проклятия». Я бережно переворачивал старые пожелтевшие страницы, стараясь ненароком их не порвать. Буквы местами настолько выцвели, что порой сложно было что-либо разобрать, но я ориентировался по рисункам печатей, которые оставляла черная магия. Нескольких листов в ней не хватало. Казалось, именно в одном из недостающих и хранился ответ о преподнесенном подарке. Устав от поисков, присел на стул и погрузился в себя.