– Ты готова, дорогая? – от этого голоса с мягким итальянским акцентом дрожь пробежала по ее спине. Она оглянулась и увидела Джованни, стоявшего в дверях спальни Паоло. Он был одет в карастанский костюм – одеяние наподобие тоги из тончайшего шелка ярко-красного цвета, в котором он выглядел как движущееся пламя. Головной убор, закрепленный обручем, довершал костюм.

Алекса подумала, что более полный мужчина казался бы смешным в таком одеянии, но мускулистый и стройный Джованни выглядел ярко и мужественно.

– Папа! – вскричал Паоло, который также был одет в карастанский костюм. – Я похож на принца?

– Ты похож на воина, – серьезно ответил Джованни.

– Правда?

– Конечно. А теперь пойдемте – мы не должны опаздывать на обед.

Паоло бросился вслед за отцом, а Алексе ничего не оставалось делать, как последовать за ними.

Официальный банкет для глав государств и церковных сановников состоялся вчера вечером, а этот обед считался «семейным». Его устроили в столовой, которую Малик называл «интимной», но размером она была с небольшой танцевальный зал и украшена золотом, зеркалами и бесценными картинами. Стол был круглым, сервирован роскошным хрусталем и серебром, в вазах стояли благоухающие розы. В углу расположились музыканты с необычными музыкальными инструментами, издающими сладостные тихие звуки.

Всего за столом было семь человек. Кроме Алексы, Джованни и Паоло присутствовал Малик. Рядом с ним сидела Соррел, а возле нее – Хавьер с Лаурой, своей невестой-англичанкой.

– Обычно мы не устраиваем обеды так рано, – сказал Малик, и его черные глаза весело блеснули, обратившись на Паоло. – Но нас обычно не посещают такие знатные гости, как юный Паоло.

– Но ведь я могу долго не ложиться спать! – похвастался малыш и при этом так сильно зевнул, что все гости рассмеялись.

Джованни оглядел стол, думая о том, какая пестрая группа здесь собралась. Малик вел себя как хозяин, несмотря на присутствие жениха королевской крови. Глаза Джованни сузились. Возможно, Малик взял на себя руководящую роль, потому что Хавьер и его невеста не могли оторвать глаз друг от друга.

Даже во время сегодняшней беседы с Хавьером, когда он пытался найти точки соприкосновения, было заметно, что Хавьер стремится скорее вернуться к женщине, которая завтра должна стать его женой.

Джованни заметил, как трепетно Хавьер коснулся ее руки, когда наливал ей напиток, и рот его изогнулся в циничной усмешке. Испытывал ли он когда-либо такие же чувства к Алексе? Он пытался вспомнить, но воспоминания были наполнены горечью. Если трезво подумать, все они – жертвы причудливых капризов половых гормонов.

А слово «любовь» употребляется в обществе для того, чтобы регулировать основной инстинкт – естественную потребность продолжения человеческого рода. Хавьер и Лаура испытывают сейчас просто сексуальное влечение, усиленное взаимностью, которая, может быть, будет существовать и дальше, а может быть, и нет. Скорее всего, нет – судя по статистике. А брак между людьми разной национальности еще больше уменьшает шансы. Его губы сурово сжались, когда он взглянул через стол на свою обманщицу-жену.

Почувствовала ли она на себе его взгляд? На секунду ему стало жалко ее, когда он увидел печаль в ее светло-зеленых глазах. Она отвернулась, закусив губу, и грудь ее всколыхнулась под тонкой материей, заставив его напрячься. Но как она смеет напускать на себя такой несчастный вид? Она, которая хотела отнять у него сына! Подавив гнев, он повернулся к Малику, который разговаривал с этой развязной блондинкой, которую звали Соррел. Она находилась под опекой Малика и вела себя так, будто была членом семьи.

– Кажется, шейх не придет на обед, – обратился Джованни к Малику. Тот покачал головой.

– К сожалению, нет. В эти дни Его Высочество рано ложится спать, но он пожелал встретиться с вами и с Паоло завтра, перед свадебной церемонией… – Малик сделал паузу. – И с вашей женой, конечно.

Джованни услышал в его словах немой вопрос. Он не говорил никому о том, что они с Алексой долго не живут вместе, но подозревал, что об этом уже известно.

– Хорошо.

– Вы немногословный человек, – заметил Малик, поднимая бровь.

Джованни улыбнулся. Он знал о том, что по протоколу рекомендуется избегать прямых вопросов, а чувства должны быть похоронены и забыты.

– У меня есть собственное мнение, – сказал он обтекаемо.

Малик кивнул.

– Мудрая стратегия, особенно для человека королевской крови, – глубокомысленно заметил он. – А как вам понравились ваши апартаменты?

Джованни улыбнулся. Он понял подтекст вопроса.

– Понравились – это мягко сказано.

Мужчины обменялись понимающими взглядами. Алекса слышала их разговор и возмущенно вскинула голову.

Мягко сказано? А что, если она заявит этим важным персонам, что они уже давно не живут вместе и что она боится остаться с ним наедине, потому что не сможет противостоять ему?

Но она знала, как надо вести себя на королевском банкете – или, скорее, как нельзя себя вести, – и улыбнулась Лауре.

– Вы, наверное, нервничаете перед свадьбой?

Лаура бросила взгляд на Хавьера, но он был занят разговором с Джованни, обсуждая знаменитых скакунов шейха.

– Мне следовало бы нервничать, – призналась она Алексе, – ведь на свадьбу приедут представители королевских семей всего мира, не говоря уже о политиках и звездах кино, но… – ее голос затих, а глаза затуманились, – я так люблю Хавьера, что все это для меня не имеет никакого значения – мне хотелось бы остаться с ним вдвоем на безлюдном пляже, и больше ничего не нужно!

– Потрясающе! – вмешался Харьвер, который ясно услышал последнюю часть предложения. Он бросил на Алексу задорный взгляд. – Эту свадьбу называют самой пышной за последнее десятилетие, но теперь я понимаю, что нам следовало бы сбежать на Мальдивы!

Они пылали любовью друг к другу, и Алекса радовалась их счастью, но в то же время немного завидовала им. Она вспомнила свою собственную свадьбу, когда буквально витала на небесах, но все ее идеалистические мечты были разбиты реальностью. Алекса вздрогнула. Надо вернуться из прошлого в настоящее. Обед во дворце!

Им подавали блюдо за блюдом. Мясо и фрукты, инжир и сладости, и огромная рыба, приготовленная с изюмом, которую внесли двое слуг на золотом подносе.

Паоло вел себя за обедом прекрасно: взрослые уделяли ему много внимания, и он наслаждался этим. Но когда он потребовал, чтобы ему дали апельсин, и произнес капризным тоном: «Почисти мне его, мама!» – Алекса поняла, что мальчик устал.

– Я думаю, что ты уже наелся, дорогой, – сказала она мягко. – И тебе пора идти спать – у тебя сегодня был длинный день.

– Я не хочу идти спать!