Я повернулась к двери, но Рик меня опередил. Перегородив мне путь, он забормотал:

— Прости, я сам не понимал, что говорю. Ты – лучшее, что есть в моей жизни, — голос мужа радикально изменился, стал нежным, но я не попалась на удочку.

— И поэтому ты предлагал это лучшее другому?

— Я был не в себе.

Рик протянул ко мне в руки, но я отскочила, не дав себя коснуться. Его прикосновения вызывали во мне отвращение и вовсе не потому, что он с ног до головы был в грязи.

— Страж! — завопила я, помня, что в коридоре ждет помощник.

Дверь мигом распахнулась, и я бросилась прочь из камеры. Вслед мне что-то кричал Рик. Кажется, умолял о прощении, клялся в любви, но я плохо слышала. В ушах стоял оглушительный гул сердца. Я неслась вперед, не разбирая дороги. Страж отстал, а я заплутала, потерялась в тюремном лабиринте.

Из-за дверей камер ухали и гоготали смертники. Они пугали меня резкими звуками и пытались поймать, высовывая руки через оконца. Я металась от стены к стене. Дезориентированная, напуганная, доведенная до отчаяния, ничего непонимающая. Я словно при жизни угодила в подземный мир духов, полный мерзости и нечистот.

Не знаю, сколько блуждала по коридорам, пока меня не нашли и не вывели на улицу, где я застыла статуей. И хотя внешне теперь была само спокойствие, внутри продолжала бушевать буря.

Уже стемнело. Оказалось, я проплутала весь день, но при всем желании не могла вспомнить подробности этой прогулки. Свет луны не согревал замерзшее в подземелье тело. Я дрожала и стучала зубами, все отчетливее осознавая простую истину: я значу для Рика не больше, чем пыль под ногами. Он готов отдать меня ради своей выгоды. Стоит ли такой муж любви и моей верности?

Первым делом подумала о возвращении домой. Я могу бросить все и уехать в Нэйталию. Без скандала не обойдется, но родители меня не выгонят. Отец всегда поддержит, мать наставит на путь истинный, а братья с сестрами развеселят. Желание увидеть их захлестнуло меня. В трудную минуту я инстинктивно тянулась к родным.

Но что я буду делать дома? Я жена Рика и останусь ей до конца дней. А это значит, мне никогда не выйти замуж, не родить детей. Так и буду жить в одиночестве при живом муже.

Можно остаться, но Рик, выйдя из тюрьмы, уедет в родовой замок и заберет меня с собой. Никто не будет слушать моих возражений. Еще утром я мечтала вернуться, но теперь обмирала от страха при мысли попасть туда вновь. Там не ждет ничего, кроме медленной смерти рядом с мужчиной, которому нет до меня дела. Но остаться при дворе, просто потому что я так решила, невозможно.

Следующая идея пугала дерзостью, но чем больше я думала, тем сильнее убеждалась, что это единственный доступный мне выход. Наверное, во мне говорила обида. Может, надо было повременить с решением, но в тот момент я не могла поступить иначе. Сегодня прежняя Флориана умерла. Она навсегда осталась там – в вонючем, темном подвале тюрьмы. Та, что теперь на ее месте, способна на все.

Я боялась дать слабину, боялась снова поддаться уговорам Рика и простить его. В этом случае я не смогу уважать себя. Если уж рвать, то со всем сразу – с мужем, с чужой страной, с честью. В конце концов, все и так считают, что я сплю с лэрдом. Стоит ли их разочаровывать? К тому же я теперь подданная Абердина, пора учиться жить по законам страны.

Подобрав юбку, я устремилась к замку. Но пошла не в свои покои, сообщить золовке радостную весть – брат вернется к ней еще до рассвета. Нет, мой путь пролегал прямиком в спальню лэрда.

В коридоре я столкнулась со своей служанкой. От нее узнала, что золовка покинула мои покои.

— У вас что-то случилось, леди? — заволновалась девушка. — Вы скверно выглядите.

Я не видела себя со стороны, но, учитывая ночь на полу и прогулку по тюрьме, не сомневалась, что служанка права. В таком виде к лэрду нельзя. Как бы он меня не хотел, а чучело, на которое я сейчас похожа, не придется ему по вкусу.

Пришлось все-таки зайти к себе. Служанка помогла ополоснуться и переодеться. Наспех расчесав волосы, я отправилась дальше. Задерживаться в покоях было опасно – в любой момент могла заглянуть золовка. Конечно, она первой бы приветствовала мое решение, но я боялась сорваться, встретив ее.

В отличие от кабинета у дверей спальни лэрда стоял слуга. Он спросил, как обо мне доложить, и я назвала свое имя. Пока слуга отсутствовал, запоздало подумала, что, возможно, лэрд делит спальню с женой. Вот ситуация будет: добрый вечер, лэйди, я пришла отдаться вашему мужу, подождите, пожалуйста, за дверью, пока мы закончим. Я нервно хихикнула. Определенно рассудок покинул меня вместе с верой в мужа, и неизвестно вернется ли.

Не знаю, откуда во мне взялась такая решимость. Рик открыл во мне глубины, о которых не подозревала. Оказывается, я могу быть расчетливой и жесткой. Словно кто-то другой говорил и действовал за меня. Не могу сказать, что я одобряла такую перемену. Прежняя Флориана мне нравилась больше.

Вскоре вернулся слуга и почтенно распахнул передо мной дверь. Вот оно – я вступаю в святая святых. Мир закружился, когда я перешагнула порог. Сердце затаилось в груди, опасаясь громким стуком привлечь к себе внимание. Меня била лихорадочная дрожь.

Лэрд был одет по-простому – в брюках и белой рубахе навыпуск. В домашнем наряде он выглядел уязвимым. Будто сняв сюртук, мужчина заодно сложил с себя полномочия сюзерена. Даже выражение его лица было не так строго, как обычно.

В камине уютно потрескивали дрова. Звук расслаблял. Елеем он пролился на мои натянутые нервы, и я ощутила, как ломит от напряжения плечи.

— Леди Флориана, — нахмурился лэрд, — с вами все в порядке?

Мужчина выглядел озадаченным. Еще бы! Он несколько месяцев гонялся за мной и уже потерял надежду на согласие. Даже вслух признал свое поражение, разрешив мне с мужем уехать в родовой замок. И вдруг я прихожу к нему в спальню. Вечером. Одна. Без приглашения. Кто угодно впадет в ступор. Лэрд еще неплохо держался, делая вид, что ничего из ряда вон не происходит.

— Вы ужинали? — спросил он, видя, что я молчу.

При упоминании еды рот наполнился слюной. В последний раз ела вчера вечером.

Я покачала головой, и лэрд велел слуге принести легкий ужин. Хозяин комнаты предложил мне сесть. После насыщенного событиями дня ногам требовался отдых и я, повесив плащ на спинку кресла, приняла приглашение. Кресло стояло около камина, тепло огня приятно согревало окоченевшие конечности.

Я и вполовину не была так спокойна, как демонстрировала. Внутри я тряслась, но внешне это никак не проявлялось.

Слуга принес хлеб с сыром, тонкие ломтики мяса и вино. Некоторое время я ела молча. Лэрд к еде не притронулся. Он только подливал вино по моей просьбе. Уже после второго бокала я поплыла, ощутив приятный штиль в голове. Я потянулась за третьим, но мужчина отставил кувшин, заявив, что на сегодня с меня хватит.