И, опустившись на корточки, пока жених страдал невиданным тугодумием, полезла к ботинку сама. За что немедленно получила ощутимый толчок в бок от Клозель.

- Нет-нет! Не надо, Алёна, я сам! — испугался мужчина и моментально стащил с ноги черный лакированный ботинок. Я схватила добытое и прицелилась получше, надеясь, если не сбить перепела, то хотя бы сбить спесь с наглого кота и заставить его сползти вниз, замахнулась и что есть силы кинула ботинок, целясь в верх шкафа. В верх шкафа я попала. Правда не туда, где сидел Ку-ку, а чуть ниже, вероятно, в философские тома. Эти книги будто только того и ждали, что в них что-нибудь попадет, две из них, по виду невероятно старые, немедленно вывалились из шкафа. Совершив свой последний в жизни полет, одна угодила прямо в бородатого Файна, отчего тот осел и охнул, потирая лоб:

- Ну и дела.

Вторая книга упала на пол и моментально рассыпалась в труху из мелких кусочков желтых от времени рукописей.

- Старинный фолиант! - чуть ли не завизжал жених и стал меняться в лице, наливаясь злостью. Злостью к кому? Ко мне? К невесте, спасающей беспомощное животное.

Нет прощения за такие эмоции! Мэри тоже схватилась за сердце. Видимо, считала старинный фолиант чуточку своим тоже.

Сам ботинок упал перед нами; я его не медля подняла, замахнулась и снова кинула. На этот раз докинула. Ботинок благополучно приземлился рядом с Ку-ку так, что тот даже хвостом не повел, и затих. Ботинок, я имею в виду, затих и не собирался возвращаться обратно. Я уже приготовилась добывать второй ботинок, как кто-то снова внес интересную мысль:

- Палкой его надо достать! — посмотрела на юношу, стоявшего рядом с девицей, отругавшей меня ранее назидательным тоном.

- Но где мы возьмем такую длинную палку? — обратилась я к парню, похоже, единственному среди присутствующих сохранившему трезвость ума и доброжелательность ко мне. Все замялись.

- Придумала! — радостно воскликнула я и даже подпрыгнула от осознания собственной догадливости. — Шторный карниз!

При этих словах Клозель, девица и Мэри заметно охнули, и последняя снова схватилась за сердце, показывая, как ей дорога, по всей видимости, обстановка этого дома, не менявшаяся не менее чем десятилетия. Но я не обратила внимание на возрастные тревоги окружающих меня дам, вперив пронзительно-уничтожающий взгляд в источник всех моих бед. Ратмир мрачно кивнул. После чего верные Эст и Файн бросились к ближайшему широкому, уходящему в потолок окну добывать карниз. Добывали они его, надо сказать, варварски. А именно, потянув с силой штору, в результате чего карниз заскрипел и заскрежетал и при очередном рывке, когда мужчины выкрикнули дружное "давай ух-х-х!!!", раздался оглушительный треск и грохот, и металлическая длинная трубка, на которой, подозреваю, столетие пылилась старинная гардина, наконец, обрушилась. Подняв за собой облако реликтовой пыли, вновь треснув по голове несчастного Файна и придавив ногу Эсту, от чего глаза бедолаги неестественно выпучились, а сам он со сдержанным криком стал делать пассы на одной ноге, карниз громыхнул и по полу.

От шума Ку-ку подскочил и как-то нелепо засеменил лапками, проскальзывая на гладкой поверхности шкафа. Несчастный перепел, которому не посчастливилось быть не только зажаренным, но и потасканным в зубах кота-уродца, еще и затянутым на высоченный шкаф, и вываленным в вековой и от того особо ценной пыли поместья, безучастно взирал на происходящее. А Ку-ку, и так не отличающийся хорошей координацией в виду известных проблем, заскользил и, не удержавшись, свесил задние лапки со шкафа, передними скребя обратно что есть силы. Тут уж дошла моя очередь хвататься за сердце, я взвизгнула и истерично завопила:

- А-а-а! Он сейчас упадет! Срочно ловите! Натяните что-нибудь... Гобелен! — я исступленно показала на декоративное панно слева на стене, не сводя взгляда с несчастного кота, продолжавшего балансировать на кромке шкафа.

- Не надо гобелен! — прорычал Ратмир (хорошо, что хоть он удержался и не стал хвататься за сердце из-за варварства, поневоле учиненного в его доме). — Штору давайте!

Что ж, шторы уже действительно были отломаны. Мужская часть толпы дружно натянула шторы под шкафом, и мы стали с неприкрытым любопытством наблюдать, когда же, наконец, кот перестанет царапать шкаф и отпадет к нам в руки, точнее на штору. Я даже почти расслабилась, предвкушая, как обниму любимчика и утащу его в кровать. А покормить его можно и обычной курицей. Кстати, я её видела в нашем сегодняшнем меню.

Но Ку-ку был в своем репертуаре — там, где надо соображать — он не соображал, зато из сложных ситуаций почему-то умел хорошо выкручиваться. Я ахнула, когда Ку-ку неестественно изогнул хвост и буквально зацепился им за краешек шкафа, затем поочередно подтянул задние лапы и торжественно уселся сверху на пятую точку, взирая на нас (может мне только показалось) с неприкрытым высокомерием. После этого паршивец, не меняя выражения морды, демонстративно подхватил вываленного в вековой пыли перепела и... вонзил в него клыки! Да что там клыки! Всей своей пастью он впился в несчастную тушку, рвя и кромсая её, словно только что схваченную добычу, и рыча от удовольствия!

- Вот же как!.. — только и смогла вымолвить я, хлопая глазами и понимая, что раунд проигран. Оставалось только надеяться, что аллергия на этот раз отступит, а я выкажу себя полной и безоговорочной, ну понятно кем.

Но... все пошло хуже не придумаешь. Собственно, случилось то, чего я больше всего боялась. Не прошло и минуты, как собравшиеся в молчаливом наблюдении за плотоядным уничтожением перепела где-то под сводом потолка, наконец, дождались более захватывающего зрелища. Ку-ку сипло хрюкнул, осел на хвост и начал опухать. Случилось, как и в прошлый раз, это довольно быстро: набухли уши, выпятился нос, потом хворь, видимо, перешла на тело, и оно тоже стало раздуваться, затопорщился колбаской словно накачанный газом хвост, глаза выпучились из орбит — подозреваю, что несчастное животное уже не могло вымолвить ни звука и еле шевелило лапками.

- Сбивайте его палкой! — скомандовала я.

- Но к ней же приделана штора, на которую мы его ловим! — резонно возразил парень, а я недобро посмотрела в сторону Ратмира, отказавшегося сдирать гобелен.

К счастью, в этот момент ситуация разрешилась сама собой, когда мой несчастный кот раздулся настолько, что от мимолетного своего движения перекатился к краю шкафа и сам собой полетел вниз, расставив во все стороны одеревеневшие лапки. Мы напряглись и натянули штору, в результате чего Ку-ку попал на натянутое полотно, спружинил и отскочил в сторону, клянусь, совсем как детский мячик. Приземлившись на пол с глухим звуком, еще пару раз перекатился вокруг себя и окончательно затих. Я открыла рот для рыдания, слезы жалости навернулись сами собой.

Подскочив к Ку-ку, я стала теребить его встопорщенную шерстку, заглядывая в закатившиеся глаза и тряся застывшей пастью со свесившимся языком. Было ясно - дело дрянь. И в том, что приключилась вся эта ужасная история с моим невольным переездом и последующим выкармливанием Ку-ку ядовитым для него перепелом, виноват лишь один человек (по крайней мере, только он из виновных был в прямой досягаемости). Я с нескрываемой ненавистью посмотрела в сторону Ратмира. В это время толпа наблюдателей уже собралась вокруг нас с Ку-ку, распростертых на ковре, и смотрела со всей возможной жалостью и сочувствием. Вот Мэри — та вообще расплакалась, видимо, уже перестала жалеть гардины и стала соболезновать новым постояльцам, грозящимся ими так и не стать. Ратмир смотрел, как всегда, серьезно и, мне показалось, не на шутку встревоженно, наверное, догадывался, чем ему угрожает подобное расстройство невесты.