ГЛАВА 11. ОТЪЕЗД.

Всю первую половину обратной дороги в «Небраска-Хаус» Джеймс пролежал на дне фургона. Он совсем обессилел, а водителю не разрешалось разговаривать с ним, но, несмотря на это, всё-таки не мог уснуть. Через пару часов шофер остановился возле заправки. Они выпили горячего чая и сходили в туалет. Вторую половину поездки Джеймсу позволили сидеть в кабине. Он прочитал первый же увиденный дорожный указатель: они находились возле Бирмингема и ехали к Лондону. Впрочем, это не позволяло даже примерно определить, где находится «Херувим». За пару часов они могли проехать не меньше сотни километров.

Фургон подъехал к «Небраске» в три часа ночи. Двери были заперты. Джеймс позвонил в колокольчик и долго ждал. Наконец вышел ночной дежурный, долго светил фонариком Джеймсу в лицо и только потом отпер дверь.

— Где ты пропадал?

Джеймсу не приходило в голову, что люди из «Херувима» похитили его, не сказав никому ни слова. Он долго мялся, подыскивая ответ.

— Вышел погулять, — сказал Джеймс.

— На двадцать шесть часов?

— Ну...

— Ложись спать, Джеймс. Утром разберемся.

После «Херувима», «Небраска» показалась Джеймсу еще тоскливее, чем раньше. Он на цыпочках вошел к себе в комнату, но Кайл всё-таки проснулся.

— Здорово, Эйнштейн, — сказал Кайл. — Где пропадал?

— Спи дальше, — недовольно проворчал Джеймс.

— Слыхал о твоих похождениях в баре. Ставлю десять против одного, что тебя подставили.

Джеймс брызнул в нос каким-то обезболивающим препаратом, который ему дали в «Херувиме», и начал раздеваться.

— Нельзя сказать, что ты меня не предупреждал, — сказал он.

— Винс ходит злой как собака. Он считает, что ты его заложил, и теперь тебя переводят в другой детдом, чтобы защитить от него.

— Никого я не закладывал, — досадливо сказал Джеймс. — А с ним я еще поквитаюсь...

— Лучше не связывайся, Джеймс. Дай ему только предлог, и он тебя замочит.

* * *

Джеймса разбудила Рейчел.

— Что ты тут делаешь, Джеймс?! Уже половина одиннадцатого! Тебе давно пора быть в школе...

Джеймс сел и протер глаза. До носа невозможно было дотронуться. Хорошо, хоть головная боль прошла.

— Я вчера лег спать в три утра.

— Не рановато ли тебе слоняться по ночным клубам?

— Нет, я...

Джеймс никак не мог придумать приличного предлога, почему он вернулся так поздно.

— Надевай школьную форму и будь готов через двадцать минут.

— Я устал.

— А кто виноват?

— Я болен. — Джеймс показал на нос.

— Подрался, поди?

— Нет.

— Тогда что случилось?

— Наверно, уснул в неудобной позе.

Рейчел рассмеялась.

— Джеймс, в свое время я слышала немало оправданий, но никто еще не пытался объяснить опухший нос и синяк под глазом тем, что уснул в неудобной позе.

— У меня что, синяк?

— Фингал будь здоров.

Джеймс ощупал ноющую щеку. Он всегда хотел получить финик; с ними выглядишь так круто!

— Можно мне к врачу? — с надеждой спросил он.

— Здесь у нас нет врача. А в Вестроудской школе есть.

— Рейчел, пожалуйста, разреши мне сегодня не ходить в школу! Я чувствую себя ужасно.

— Ты здесь уже три недели, Джеймс. За это время тебя вызывали в полицию, арестовали за кражу пива, мы получили жалобу из школы на твое поведение в классе, а в довершение всего ты исчез на полтора дня. Мы здесь весьма терпеливы, но всему есть предел. Надевай форму. А если хочешь жаловаться, иди к директору.

Джеймс складывал книги в рюкзак, когда в комнату вошла Дженнифер Митчум.

— Ты не слишком устал для школы, Джеймс?

— Рейчел меня заставляет идти.

Дженнифер заперла за собой дверь и села на кровать Кайла.

— Эти тесты очень изматывают, правда?

— Что?!

— Я знаю, где ты был, Джеймс. Это я тебя рекомендовала...

— Последнее, что я помню, это как поднялся к вам в кабинет. Это вы сделали мне укол, чтобы я спал?

Дженнифер улыбнулась.

— Признаю свою вину. Итак, что ты думаешь о поступлении в «Херувим»?

— Там намного круче, чем здесь. Я не вижу причин отказываться.

— Это фантастическая возможность. Мне там очень нравилось.

— Вы были в «Херувиме»? — удивился Джеймс.

— Давным-давно. Мои родители погибли в автокатастрофе. Меня взяли прямо из детдома, как и тебя.

— Вы шпионили и всё такое?

— Двадцать четыре задания. Успела заработать черную футболку.

— Что это значит? — спросил Джеймс.

— Ты заметил, что все ребята в «Херувиме» носят футболки разных цветов?

— Да. Со мной никто не разговаривал, потому что я был в оранжевой.

— Оранжевые футболки — это для гостей. Чтобы поговорить с гостем, надо иметь специальное разрешение от Мака. Красные футболки носят малыши, которые учатся в школе «Херувим». Когда им исполняется десять, они могут пройти базовый курс и стать агентами, если захотят. Курсанты ходят в голубых футболках. Когда ты становишься полноправным агентом, тебе выдают серую футболку. После этого можно «потемнеть»: за успешное выполнение заданий тебя награждают темно синей футболкой. А птицы высокого полета получают право на черную футболку. Для этого нужно выполнить много заданий.

— Много, это сколько?

— Может, три или четыре особенно сложных задания, может, десять. Решает Мак. Последняя футболка — белая. В них ходит персонал и старушки вроде меня.

— Значит, вы всё еще работаете на «Херувим»? — спросил Джеймс.

— Нет, я работаю на Кэмденский городской совет, но, когда вижу человека вроде тебя, то даю рекомендацию. Однако прежде чем ты примешь окончательное решение, хочу тебя кое о чём предупредить.

— О чём?

— Жить в лагере нелегко, особенно поначалу. Придется многому научиться, а «Херувиму» нужно, чтобы ты усвоил эти навыки и сумел применить их прежде, чем станешь взрослым. Тебе будет казаться, что у всех остальных получается лучше, чем у тебя. Как ты думаешь, справишься?

— Хочу попробовать, — ответил Джеймс — Когда меня позавчера вечером арестовали, полицейский сказал, что парни вроде меня всегда кончают в тюрьме. Это мне совсем не понравилось. Он говорил, что так всегда и бывает. Я не хочу ничего плохого, но почему-то всегда попадаю в беду.