— Мне сделают шестнадцать уколов?!

— В целом — двадцать три. Через полгода потребуется ревакцинация.

Прежде чем Джеймс успел оценить весь ужас положения, медсестра протерла ему руку смоченным в спирте тампоном. Врач разорвал упаковку со шприцем и вонзил его Джеймсу в руку. Больно не было.

— Грипп, — объяснил врач. — Я решил начать с самой легкой прививки. Следующая инъекция будет в мышцу, ты почувствуешь небольшой укол.

Врач снял колпачок с пятисантиметровой иглы.

— ААААААААААА!

* * *

Джеймс, уже в плавках, сидел в раздевалке и ждал дневного урока. Вбежала Эмми. Она бросила на пол сумку с учебниками и стала развязывать ботинки.

— Прости, что опоздала, Джеймс. Заболталась и потеряла счет времени. Как прошел день?

— Кошмарно, — ответил Джеймс.

— Что у тебя с голосом?

— Зубной врач поставил четыре пломбы. До сих пор языка не чувствую.

— Больно было? — спросила Эмми, стягивая брюки.

— Больно было, когда врач воткнул мне в задницу вот такую иголку. — Джеймс показал, какую именно. — А еще сказал, что я толстый и нетренированный. Велел бегать по пятнадцать кругов семь раз в неделю и запретил есть десерты.

Эмми улыбнулась.

— Да, день явно не удался.

ГЛАВА 14. ПОТ

Пятнадцать кругов по четырехсотметровой дорожке — это шесть километров. Ограничений по времени на него не накладывали: он мог пройти дистанцию и за час, но это было скучно. Хотелось закончить побыстрее. В первый день Джеймс припустил бегом, но после трех кругов загнулся. Остаток пути он проковылял, пошатываясь, и заняло это почти час с четвертью. На следующее утро лодыжки распухли, и каждый шаг давался с трудом.

Мерил Спенсер показала Джеймсу разогревающие и расслабляющие упражнения и посоветовала преодолевать бегом только каждый третий круг, затем переходя на шаг и постепенно снова наращивая темп: пробегать полтора круга из трех, потом два из трех, пока, наконец, он не сможет пробежать все шесть километров без передышки.

На третий день шел проливной дождь. Джеймс едва различал дорожку сквозь залепившие глаза волосы. Мерил спряталась под навесом. Джеймс решил, что никто на него не смотрит, и после тринадцатого круга пошел к раздевалке, туда, где остальные ребята, тоже мокрые как мыши, ныряли под теплый душ.

— Разве ты пробежал пятнадцать кругов? — окликнула его Мерил.

По ее тону Джеймс понял, что его раскусили.

— Помилуйте, мэм, льет как из ведра.

— Ты сжульничал, Джеймс, и начнешь сначала. Пятнадцать кругов. Вперед!

— Что?!

— Ты слышал, Джеймс. Еще одно слово, и побежишь тридцать кругов.

К концу последнего круга у Джеймса разрывались легкие. Когда он рассказал о случившемся Кайлу и Брюсу, те сочли это прикольной шуткой. А Эмми сказала, что надо с самого начала понять, что дисциплина в «Херувиме» гораздо строже, чем он привык.

* * *

За две недели, проведенные в лагере «Херувим», Джеймс заметно окреп. Теперь он мог пробежать в полную силу два круга из трех, а оставшийся круг шел быстрым шагом. Дело было в пятницу, на пятнадцатом круге. Жилка на шее пульсировала так, что, казалось, вот-вот взорвется. Тело молило о пощаде, но Джеймс хотел пройти дистанцию меньше чем за полчаса и не собирался сдаваться в двух шагах от победы.

На последнем повороте Джеймс обошел пару одинаковых близнецов и, прибавив темп, помчался к финишу. Бросил взгляд на секундомер — 29:47. На двадцать секунд лучше прежнего достижения! Неожиданно Джеймс подвернул ногу и потерял равновесие. Падая, он ободрал колено, разорвал футболку и поцарапал плечо. Боль от царапин была слабее, чем огонь, сжигавший легкие, но Джеймс не обращал на это внимания, потому что ему всё-таки удалось уложиться в полчаса.

Джеймс сидел на земле, обхватив ладонями колено. К нему подбежали близнецы.

— Ты цел? — спросил один из них.

— Да, — соврал Джеймс.

Он никогда раньше их не видел. На обоих мальчишках были светло-голубые футболки.

— Вы на базовом курсе?

— Завтра начинаем. Мы приехали только вчера вечером. Меня зовут Каллум, а его Коннор. Помочь тебе дойти до раздевалки?

— Сам справлюсь, — ответил Джеймс.

* * *

— Сегодня у меня день рождения, — сообщила Эмми.

Они плавали в бассейне. У Джеймса от хлорки саднило царапины.

— И сколько тебе стукнуло? — поинтересовался Джеймс.

— Шестнадцать.

— Сказала бы раньше — я бы приготовил открытку или подарок какой, — упрекнул Джеймс девушку.

— У меня сегодня будет небольшая вечеринка. Заглянут несколько подруг и друзей. Хочешь прийти?

— Конечно, — отозвался Джеймс.

Приглашение обрадовало Джеймса гораздо больше, чем он готов был признать. Эмми ему нравилась. Такая красивая, и с ней всегда весело. Он был уверен, что она ему тоже симпатизирует, но скорее как младшему брату, а не как равному.

— Но сначала ты должен кое-что сделать.

— Что именно? — насторожился Джеймс.

— Доплыть от лестницы в середине бассейна до противоположного угла.

— Но это почти целая длина!

— Вот именно — почти. Ты сможешь, Джеймс. У тебя легкие стали гораздо сильнее. Основной курс начнется через девять дней, и если ты не справишься, придется ждать еще три месяца.

— И я три месяца буду учиться плавать. Не так уж плохо.

— Тебе дадут красную футболку, — предупредила Эмми.

— Заливаешь! Мне двенадцать лет, а красная — это для малышей.

— Нет, Джеймс. Красная футболка — для ребят, которые еще не готовы к базовому курсу. В основном — из-за того, что они слишком малы. Но ты будешь не допущен потому, что не умеешь плавать.

— Я буду на два года старше, чем все остальные красные. Да меня же с грязью смешают!

— Джеймс, не хочу тебя пугать, но если ты три месяца проходишь в красной футболке, жизнь у тебя будет не сахар.

— И всё-таки пугаешь!

— В этом есть и приятные моменты, Джеймс. Красным разрешают держать в комнате хомяка или бурундучка.

— Хватит надо мной издеваться, Эмми, — разозлился Джеймс. Он понял, что положение серьезно. Если на него напялят красную футболку, Кайл, Брюс и все остальные пацаны будут покатываться со смеху. Джеймс исполнился решимости проплыть дальше, чем прежде, и, разводя воду руками, зашагал к лестнице.

* * *

Он доплыл. Эмми обняла его.

— Из тебя выйдет толк, Джеймс.

Но сам Джеймс не был в этом уверен.