Однако эксперт с негодованием отверг его предложение. После упорных торгов детективу удалось договориться о следующем: он подъедет в морг к концу дня, и СМЭ (судебно-медицинский эксперт) постарается сделать предварительные заключения по внешнему осмотру тела.

– Он целый-целехонький, – заявил судмедэксперт, тщательно изучив тело. – Ни огнестрельного, ни ножевого, ни странгуляции. Даже гематом нет, только вот синячок маленький в сгибе локтя, но это он кровь сдавал на анализ, наверняка, видите след укола? Вряд ли он ширялся, иначе бы таких укольчиков у него оказалась тьма-тьмущая. Так что либо естественные причины смерти, либо скушал чего-нибудь ваш покойник. Но и на этот счет никаких внешних намеков: кожный покров чистый, ни сыпи, ни пятен. Есть небольшое раздражение вокруг носа и верхней губы, чему причин может оказаться немало: и насморк, и реакция на бритье, и аллергия… И еще вот тут небольшое покраснение на лбу, у корней волос, смотрите-ка… – судмедэксперт наклонился, поправляя очки. – Не пойму, помада, что ли?

Он взял лупу и принялся изучать пятно. Алексей тоже рассматривал с интересом бордовое пятнышко.

– Помада! – распрямился прозектор. – Кто-то поцеловал вашего покойника. Точнее, не кто-то, а женщина. Хотя в наши времена с уверенностью не скажешь, конечно. В любом случае от поцелуев не умирают, верно?

– А вдруг в помаде был сильный яд? – спросил не искушенный в тонкостях детектив.

– В таком случае носительница данной помады померла бы раньше, чем ее жертва!

– Понятно. А почему у него часть волос стоит торчком?

Судмедэксперт потрогал волосы Кости.

– На волосах гель. Откуда следует, что любой, кто тронул его волосы, мог привести их в это положение, намеренно или нечаянно. Например, санитары при переносе тела. А вы что подумали – что это послание от убийцы? – несколько насмешливо произнес прозектор.

Алексей не ответил.

Судмедэксперт открыл рот мертвого директора и, посветив фонариком, изучил его внутренние своды.

– Горло пустое, чистое, – констатировал он. – На глаз, ничего в него не вливали, типа кислоты, и не засовывали…

Он взял по очереди кисти покойника, сначала правую, затем левую, и рассмотрел пальцы.

– Ногти не обломаны, под ними не вижу никакой субстанции, – по крайней мере, без микроскопа, – которую можно было бы квалифицировать как эпидермис, из чего я предварительно делаю вывод, что покойник не оцарапал своего убийцу, сопротивляясь… В общем, товарищ детектив, не знаю, что вам и сказать о покойнике. Разве что бледненький он слишком, даже для трупа, и синюшный малость, но это не основание для выводов. Причины могут быть разными. Короче, ничего конкретного до вскрытия.

– А нельзя ли хоть анализ крови сделать? Вдруг там что-то обнаружится? Я понял, понял, что вскрытие вне очереди вы делать не станете, – уважил деонтологические чувства прозектора Алексей, – но вдруг следы яда или еще чего-нибудь такого… смертельного?

После этой тирады эксперт посмотрел на детектива несколько более благосклонно.

– Три тысячи рублей за услугу, – поспешил воспользоваться благосклонным взглядом Алексей, одновременно опасаясь назвать сумму побольше: кто его знает, как отреагирует профессиональная честь прозектора. – За сверхурочную работу!

– Это можно, – кивнул прозектор. – Только шесть. Наташа! – крикнул он в приоткрытую дверь. – Зайди, у меня к тебе дело! По три тыщи на нос, – перевел он взгляд умных и немного насмешливых глаз на детектива, – у моей лаборантки тоже сверхурочная выходит, надо поделиться.

– По три, – согласился обрадованный детектив.

Прозектор пригласил его в свой кабинет в ожидании заключений лаборантки Наташи. Предложил спирту – Алексей отказался, сославшись на долгий рабочий день, еще весьма далекий от завершения. СМЭ налил себе в крошечную мензурку, забросил в горло, крякнул и приступил к беседе.

– Кризис, он почему? Потому что слишком много развелось организаций ненужных! Вы только посмотрите, магазины так друг на друге и сидят! Все продают, продают… И что они продают? И зачем? В иных ни одного покупателя нет, за прилавком сидит деваха, зевает, – а магазин все держится! В другой бы стране давно в трубу вылетел, а у нас как бы ни так! А почему это, я вас спрашиваю?

Он сделал размашистый жест, и Алексей заметил поодаль на тумбочке, стоявшей у стенки, сложенную вдвое газету-еженедельник, в которой Александра публиковала большинство своих статей. Дату не видно, – возможно, это даже номер с ее вчерашней статьей. Резонанс, значит, в народе, незаметно улыбнулся детектив.

– …А потому что все эти магазины, лавки и лавчонки, – продолжал вещать судмедэсперт, – они для отмыва денег! Их хозяевам прибыли не нужны, потому что прибыли от такой лавчонки – копейки по сравнению с их левыми тугриками, понятно?! Вот я просто мечтаю, чтобы они в кризис вылетели все в трубу, в аэродинамическую! Пусть закрываются, никакая это не «здоровая конкуренция» – это шабаш ворья! А производство где, я вас спрашиваю? Где оно? Нету! Как может жить страна без производства, я вас спрашиваю?!

Алексей совершенно не представлял, как может жить страна без производства, но, поскольку конструктивных предложений у него не имелось, он только помычал в ответ. Впрочем, прозектор в его мнении ничуть не нуждался, он нуждался в слушателе, и детектив вполне годился на эту роль, уже хотя бы потому, что деваться ему было некуда.

– Вот скажите, вы кризис ощущаете? А я – нет! И почему, уважаемый? А потому что жмурики не переводятся, и работа моя нужна всегда! – Новая мензурка со спиртом отправилась по тому же назначению, сопровожденная довольным кряканьем. – И зарплату мне никто не урежет, потому что она у меня и так маленькая! А если вдруг вздумают, то я обижусь и уйду, а без меня они ни тпру ни ну! Какое, к черту, может быть следствие без судебно-медицинского эксперта? Правильно: никакого. Вот с них со всех погоны и поснимают, если не головы. Поэтому у меня кризиса нет! Профессия моя нужная, понятно? А все эти, которых уволили в кризис, – значит, профессии у них ненужные, вот и вся арифметика!

Детектива спасла лаборантка Наташа, стукнувшая в дверь кабинета.

Прозектор разложил перед собой два листка, которые она ему принесла. Он, казалось, был совершенно трезв, хоть и чрезмерно румян.

Некоторое время он молчал, изучая листочки. Затем поднял голову.

– Яда нет, – по крайней мере, анализ крови его не выявил. Не каждый яд можно установить по анализу крови, чтоб вы знали!.. Имеется незначительное количество алкоголя, так, ерундистика… Кроме того, следы транквилизатора… – рассматривал эксперт одному ему понятные формулы. – Убить его это не могло.

– Я вам больше не нужна, Петр Евгеньевич? Тогда я пошла домой, рабочий день закончился, до свидания!

– Погоди! – остановил Наташу судмедэксперт. – Вы ей… того… деньги-то…

Алексей собирался отдать всю сумму прозектору, не до конца уверенный, что он и впрямь намеревался делиться с лаборанткой, но при этих словах вытащил три тысячные купюры.