Я задумалась. Если все так, как рисует сейчас Станислав Вячеславович, то почему бы и нет? Один только фактор я должна уточнить, но старик и тут опережает меня:

- О зарплате не беспокойтесь. Деньгами вас не обидим.

- Можно, я денёк подумаю, а потом сообщу вам решение.

- Вы можете подумать больше одного дня. – черт, а дядечка начинает нравиться мне все больше и больше. У него открытая улыбка, белые ровные зубы и добрые глаза. – Леокадия Сергеевна проведет в клинике еще несколько дней, а потом мы можем все вместе отправиться домой. У нас есть свободные комнаты. Некоторые сиделки жили с нами, так что если у вас проблемы с жильем, считайте, что их тоже нет.

***

Тигран приходил почти каждый вечер все те дни, пока я лежала на сохранении. С цветами и дорогим шоколадом, который тут же отправлялся девочкам-медсестрам. Букеты, впрочем, слались туда же к их огромной радости.

Я была слишком обижена на Тиграна, и его подачки были мне не нужны.

А сегодня он пришел ко мне пораньше. Статный, благоухающий, до невозможности прекрасный! А ведь в него можно влюбиться, если не знать каким черствым он может быть внутри!

- Мариш, завтра тебя выписывают. – улыбается он мне как ни в чем не бывало. – Я забираю тебя к себе.

Вот радость-то привалила!

- А кто тебе сказал, что я соглашусь на это? – поднимаю иронично бровь.

- А это Мариш, даже не обсуждается! Ты и ребенок ДОЛЖНЫ жить со мной!

- Хах! – смеюсь ему прямо в лицо. – С каких это пор я, а тем более мой ребенок тебе что-то должны?

Лицо Тиграна постепенно вытягивается, а желваки наоборот проступают на скулах.

- Не шути так, Марина!

- Какие уж тут шутки, они знаешь ли кончились, когда ты загнал меня на шатающуюся стремянку и я чуть не потеряла своего ребенка!

- Не загонял я тебя! – сквозь зубы рычит Тигран. – Я наказал рабочих, что забрали у вас хорошую лестницу. Я не имею к этому никакого отношения!!!

- Значит, твоя Мэри имеет!

- Поверь, Мэри это тоже незачем!

Любовницу свою выгораживает, сволочь! Небось, сосет она ему очень хорошо, вот и терять не хочет умелицу.

- У меня свое мнение на этот счет.

- Ты переедешь завтра ко мне и это не обсуждается! – набычивается мужчина.

- Ага. Сейчас. Разбежался. Только шнурки…

Договорить я не успеваю. Тигран нависает надо мною, а потом легко приподнимает с кровати на которой я сидела.

- Дерзкая такая стала, да? – рычит на меня.

А мне-то что, рычи-не рычи дорогой бывший босс, мне ты теперь до одного места!

- Куда ты собралась везти моего сына? В ту жуткую халабуду, куда сбежала от меня?

- Не твое дело! – шиплю в его грудную клетку, а в следующее мгновение мой подбородок захватывается в плен его пальцами.

Я пытаюсь вырваться, но Тигран крепко удерживает меня, подбираясь большим пальцем к моим губам.

- Не выводи меня, девочка! Я и так еле сдерживаюсь!

- Мне больно, отпусти! – дергаюсь я.

А Тигран, вместо того чтобы послушать меня и освободить от плена, наоборот притягивает к себе ближе некуда и впивается в мои губы, своими твердыми и решительными.

Мой рот атакован и сметен ураганом. Тигран не целует, он неистовствует, вылизывает, сминает, выбивает мое дыхание, чтобы наполнить своим, терпким и дерзким. Он целует меня так, словно все это время не целовал ни одной женщины, а теперь дорвался до меня и не отпустит.

Руки его тоже не дремлют. Одной он фиксирует, удерживает, пригвождает меня к своему телу, а второй нежно подбирается под подол больничной сорочки. Легко и медленно оглаживает внутреннюю поверхность бедер, рождая на моем теле миллион крохотных мурашек. А когда его неутомимые пальцы поддевают резинку трусиков, то из моего рта вырывается короткое «ах» прямо в его губы.

Тигран никак это не комментирует. Его рот занят неистовыми поцелуями, а рука, получив негласное одобрение продолжает подбираться к самому сокровенному. Я знаю, что уже насквозь мокрая, что он сейчас поймет и по-своему прочтет реакцию моего тела, которое предало мозг, едва он властно завладел моим ртом. Возможно у меня гормоны от беременности играют, или он их так пробудил, потому что если разуму очень хочется послать его на все четыре стороны, то телу хочется… просто чертовски хочется!

Тигран дышит урывками. Горячий, от его кожи пахнет раскаленным на солнце песком и мускусом. Подхватывает меня прямо под попу, заставляя обвить его бедра и твердую длину его паха ногами.

Сорочка задралась и болтается где-то на талии, а Тигран наглаживает лепестки и горошинку клитора прямо через мокрую кружевную ткань трусиков. Вскоре и это ему надоедает. Он рвет их, дернув властно и решительно. И прижимает мою влажную плоть к своим брюкам.

- Дверь… - шепчу я, всхлипывая.

Прямо со мной на руках он резко разворачивается и добирается до двери, ни секунды не прекращая своих неистовых ласк. Ключа нет. Тогда он прислоняет меня к двери, наваливается сверху сам.

Придерживает мою талию одной рукой, второй упирается в дверь, куда в любой момент может войти медсестра или врач. Опускает голову к полушариям груди. Соски давно восстали и вот-вот процарапают, прорвут ткань сорочки, которая стала тесной и ненужной!

Тигран берет горошину, вбирает в себя прямо с тканью, посасывает и прикусывает ее, а, я стою лишь благодаря его поддержке, а так давно уже бы съехала на трясущихся ногах вниз. Я запрокидываю голову, невольно подавая вперед ставшую во время беременности очень чувствительной грудь под ласковую атаку, неистовый натиск своего босса.

Моя грудь обласкана, а вот внизу живота разгорелось настоящее пламя, и Тигран, как самый настоящий огнеборец не оставляет и эту изнывающую часть меня без внимания. Рваными движениями он расстегивает ремень брюк, приспускает их вместе с боксерами, высвобождая свою чудовищных размеров длину. И если раньше она меня пугала, своими размерами, своим величием, то теперь я восторженно смотрю на крупное достоинство, полностью готовое и рвущееся в бой.

Тигран приставляет головку к лепесткам. Она еле помещается меж них, натягивая нежную кожу, давая ощущение давления и распирания. Миг, Тигран движется во мне дальше, осторожно, но неотрывно. Он дергается во мне, и мне приятно, что несмотря на дикое возбуждение, Тигран контролирует, сдерживает себя, чтобы не навредить мне, ведь я все еще слишком узкая для него, почти девственна.

С тихим рыком Тигран постепенно входит в меня до упора. Я заполнена им, переполнена до краев. Чувства обостряются до предела, даже если он будет просто вот так во мне, не двигаясь, долго я не выдержу. Но он снова притягивает мои бедра, полностью удерживая мой вес на себе. Начинает двигаться очень медленно и постепенно с каждым толчком отправляя меня на вершину блаженства все дальше и глубже.